Запад-81 (СИ) - Лозицкий Николай Алексеевич (библиотека электронных книг txt) 📗

   - Фамилия, звание?

   Выждав секунду, не отрывая от меня спокойных карих глаз, ответил не спеша, и не повышая голоса:

   - Сержант Юмашев, товарищ капитан...

   - Сибиряк, что ли?

   - Угадали. С Енисея.

   - Какой курс?

   - Третий закончил.

   - Специализация?

   - Звукометрическая разведка.

   - А в армии кем служил?

   - Тоже в разведке. Болградская дивизия, разведрота.

   Надо парня забрать к себе, но это немного позже...

   - Он отстреливался?

   - Да, было немного, - нехотя ответил Юмашев.

   - Вот что, орлы! - обращаюсь уже не только к Юмашеву, но и к его бойцам. - От лица службы, за проявленную смелость объявляю благодарность!

   - Служим Советскому Союзу! - Курсанты ответили на благодарность, и я тут же добавил:

   - А теперь отведите его вон туда... Подальше отведите! И покараульте. Ясно?

   - Есть! - не спеша козырнул Юмашев. Курта Краузе увели.

   Оставшись с Юрченко, я ненадолго задумался, как лучше поступить: продолжить дальше опрос пленных или доложить Абросимову полученные данные при опросе пленных. Мои размышления прервал звонок из штаба, и тем самым поставил точку в размышлениях как поступить. Предупредив Юрченко, чтобы диверсанта без меня не допрашивал, отправился в штаб.

   Уже подходя к нему, услышал как командир о чем-то спорил с начштаба. При моем приближении спор прекратился.

   - Ну, что скажет разведка? - С шуткой в голосе поинтересовался командир.

   - Думаю, веское слово, товарищ подполковник.

   - Говори.

   - Как я понимаю, самое главное на текущий момент, это сосредоточение танковой группировки на нашем берегу Западного Буга. По этому вопросу, фактически ничего существенного добавить не могу. Съемку они провели в нарушение всех инструкций, понадеявшись на наш русский "авось".

   - Поясни.

   - В круг задач разведывательных эскадрилий, помимо ведения воздушной разведки, входит контроль за перемещением своих войск. Вот им и приказали проконтролировать, как идет сосредоточение танковой дивизии.

   - Какая дивизия производит сосредоточение?

   - Четырнадцатая танковая, количество танков в дивизии примерно сто тридцать - сто сорок, в составе двух танковых батальонов, успело переправиться чуть более ста. Съемку они провели приблизительно час ноль пять, час десять назад.

   - Получается вот- вот должны ударить... - Задумчиво произнес Абросимов.

   - Николай Макарович, я думаю необходимо эти данные срочно передать Лакееву, пусть он поднимает в воздух все что есть и наносит бомбо-штурмовой удар, иначе... Васильев прихлопнул карандашом по карте.

   - Да, если опоздаем, натворят они делов. Давай связь с Лакеевым. Суховей, что у тебя еще?

   - Опросом пленных установлено: состав, дислокация, номера частей и фамилии командиров воздушной группировки противника. Это пятый авиакорпус Люфтваффе, в составе...( не знаю давать здесь перечень данных о четвертом авиакорпусе или нет?)

   Я уже подходил к концу, как соединили с генералом Лакеевым. Абросимов взял трубку и начал доклад.

   - Здравия желаю! У меня есть важная информация. По данным, полученным в ходе опроса пленных летчиков, установлено, что в районе Черникува завершается сосредоточение четырнадцатой танковой дивизии немцев в количестве ста тридцати - ста сорока танков. В течение часа, максимум полутора часов они нанесут удар южнее Владимира-Волынского, с целью выхода на дорогу Луцк-Владимир-Волынский, и дальше на Бердичев. Закончив фразу, он стал внимательно слушать ответ Лакеева. Через несколько секунд ответил - "Есть!" и положил трубку.

   - В этот район, с утра еще было направлено несколько самолетов, с целью выяснения обстановки. Ни один не вернулся.

   - Ясный пень. Немцы там наверняка держат сильное истребительное прикрытие, чтобы не была вскрыта их перегруппировка. - Подхватил мысль начштаба.

   - Насчет большого истребительного прикрытия я сомневаюсь. По данным пленных летчиков, в пятом корпусе одна истребительная эскадра, это приблизительно сто самолетов. Из них треть действует под Львовом, базируясь на аэродром Медоровка. Остальные две трети здесь, базируются в районе села Дуб и местечка Хостыне. Хочу заметить, штаб истребительной эскадры расположен в Хостыне, а не в Медоровке, значит основное направление для немцев здесь, а не в районе Львова.

   - Логично, капитан, дальше.

   - Шестьдесят - семьдесят, а с учетом сегодняшних потерь меньше минимум на десять-пятнадцать машин, значит в сухом остатке пятьдесят - пятьдесят пять истребителей. Вот чем реально немцы располагают на нашем направлении, плюс все машины одновременно они не будут держать в воздухе, отсюда вывод - где-то половина, а это двадцать пять - двадцать восемь машин. Предпологаю, что противник, поставит одну группу истребителей, скорее всего неполного состава на прикрытие района сосредоточения танковой дивизии, а другая группа разойдется на остальные нужды. Плюс надо учесть зенитное прикрытие этого района. Данных по зенитному прикрытию не имею. У меня все.

   - Вроде все правильно, капитан, давай-ка твои соображения доложим Лакееву, и фотоснимок отошлем ему в штаб с майором Архиппенко, тут лету десять минут с перекуром. У тебя все?

   - Так точно.

   - Продолжай опрашивать остальных, если что вызову. Иди.

   Вскинув руку к пилотке, я вышел из штаба.

   Вернувшись к себе, застал Юрченко за едой. Увидев его набитый рот и глаза с блюдце, махнул рукой:

   - Ладно уж, корми чем бог послал...

   Молча перекусив, и дождавшись пока он приберет остатки пищи, приказал:

   - Идем в медвзвод, попробуем допросить последнего летуна, а там и диверсанта примимся.

   - Как скажите товарищ капитан...

   В медвзводе мы увидели уже разбитые палатки. Возле одной стоял боец. Подойдя к нем спросил:

   - Летуна охраняешь?

   - Так точно, товарищ капитан.

   - Как он, что доктор говорит?

   - Побился малость, нога сломана, ушибов много, а так ни чего серьезного, жить сможет.

   - Понятно. И обернувшись сказал: - Младший сержант за мной!

   Войдя во внутрь, удивился как нашим медикам удалось создать, я бы даже сказал уют. Внутри палатка была обтянута белым чехлом, стояли панцерные кровати, и даже что-то в виде тумбочки. В такой палате, да на свежем воздухе, да... вобщем, я бы сам поболел пару-тройку суток. Наш клиент лежал на кровати в нижнем белье, рядом на ящике из-под снарядов была сложена его форма. Мундир его был сверху. на накладном кармане был приколот какой-то значок. Он имел вид бронзового венка из дубовых листьев, внутри которого помещалось изображение стилизованной головы орла или сокола. Не разбираюсь я в птицах. Влево и вправо от венка шли по три пучка дубовых листьев, по 3 листа в каждом. Внизу венка крепилась прямая свастика. Подвеска крепилась снизу к венку и имела вид восьмиконечной звезды с пучками лавровых листьев по бокам.

   - Спроси у него, что это?

   Немец коротко ответил, а младший сержант перевел:

   - Нагрудный знак, вручается летчикам разведывательных частей за совершение определенного числа боевых вылетов, имеет пять степеней, высшая первая, триста и более вылетов.

   Вспомнив один известный анекдот, чуть не сказал: "Столько не летают", но понятное дело, в интересах этого самого дела промолчал.

   - Спроси, какая степень у него?

   - Третья.

   - Это за сколько вылетов дают?

   - Сто десять и более, следующая степень не менее двухсот.

   Смотри Юрченко, матер-р-ый разведчик перед нами лежит, более ста десяти разведвылетов. У наших в войну за это давали Героя Советского Союза давали, а у фрицев только средняя ступень, какого-то нагрудного знака на булавке.

   Тут заговорил немец, Юрченко переводил:

   - Он говорит, что знак учредили в начале этого года, и всем кто имеет двадцать и более боевых вылетов наградили этим знаком.