Запад-81 (СИ) - Лозицкий Николай Алексеевич (библиотека электронных книг txt) 📗
- Молодец, только не увлекайся! Запас у нас небольшой!
- Оно понятно, щас пару коротких по моторам, а там из ПКТ, он под винтовочный патрон, здесь их немерянно...
Перезарядив ленту, башенный стрелок устроившись по удобнее в подвесном сидении, довернул башню БТРа и немного опустив ствол, нажал кнопку электроспуска. Короткая очередь в три-четыре выстрела, в ограниченном объеме кузова БТРа чувствительно ударила по ушам. Выскочив из БТРа в окоп, я приставил бинокль к глазам, и увидел как один бронетранспортер задымил и из него горохом посыпались пехотинцы. Почти сразу за первой, прогрохотала вторая очередь, и мне в бинокль было видно как бронебойные пули КПВТ вспарывают капот второго бронетранспортера.
Залегшие немецкие солдаты открыли по нашей высотке огонь из винтовок и пулеметов. Пули щелкали по броне БТРа и отскакивали с затухающим звеньканием. Немецкие пехотинцы интенсивно вели обстрел. Мы слабо отвечали. Осматривая в бинокль сектор огня, я заметил офицера, стоявшего в кустах в полный рост и бесстрашно осматривавшего в оптику нашу позицию. Не отрываясь от бинокля, я дал целеуказание башенному стрелку:
- Коля, ты меня слышишь?
- Слышу!
- Видишь, между транспортерами кусты?
- ... вижу!
- А офицера видишь?
- Так... щас... Вижу, вижу!
- Ну ка, пальни разок, чемпион!
- Понял, только ленту сменю!
- Зачем? Давай из ПКТ!
Прогремевшая очередь ПКТ снесла и офицера, и тех, кто был рядом. Беглым огнем мы рассеяли немецкую пехоту. Тут несколько наших осколочных снарядов разорвались внутри залегшей цепи. Винтовочно-пулеметный огонь сразу ослаб, а потом вообще прекратился.
В это время на дороге появились, пыля, два легких танка, стремительно обходившие высоту и заходя в наш тыл.
- Таащ лейтенант! Может из гранатомета? А? Хрипло спросил Сорочан.
- Давай! Снова свистят пули, ползут танки. С каждой секундой враг всё ближе. Рядом в окопчике сидит пулеметчик, и стреляет из 'дегтяря' скупыми очередями. Лови свинец немчура, не жалко. И вдруг раздался ужасный рев - мина! Все, что успел сделать - броситься под днище и повалится на землю. Перед БТРом взмыл столб пыли, ногу пронзила жуткая боль, и я потерял сознание...
Часть 17
Капитан Суховей.
Понемногу наша небольшая группа входила в рабочий режим. Уже не так тряслись ребята при допросах пленных, которых стараниями наших разведгрупп набралось порядочно. Допросив летчиков со сбитых бомбардировщиков, мы установили, что против наших войск действуют в полном составе части 54-й и 55-й бомбардировочной эскадр. Творчески развивая подход прапорщика Мисюры к несговорчивым "товарищам", или, как у них принято, "комерадам", были выяснены фамилии командиров, состав и места базирования. То же самое было сделано и с двумя уцелевшими летчиками-истребителями из 3-й истребительной эскадры "Удет".
Много времени пришлось потратить на то, что бы понять что такое штафель, группа, эскадра. В ходе выяснения этих подробностей, как за ниточку, одна за другой вытягивались интересные подробности об организации, тактике применения люфтваффе. Так я никогда не думал, что у немцев в авиации существует сквозная нумерация самолетов. Мало того, на фюзеляж наносятся специальные знаки, которые позволяют различать самолеты одного штафеля от другого, или самолет начальника штаба группы от командира штафеля, и т.д.
Нам удалось выяснить, что все их части входят в состав четвертого воздушного флота. После опроса всех пленных из четвертого флота, у нас остались трое: немецкий диверсант в нашей форме и экипаж со сбитого
майором Архипенко разведчика. Один из них был у нас, а другой сейчас находился в нашем медвзводе под охраной.
Выйдя на перекур, заметил, что в нашу сторону идет незнакомый старший лейтенант из курсантской батареи.
Подойдя ближе, спросил:
- Здравия желаю, не подскажите, мне нужен капитан Суховей!
- Слушаю Вас!
- Старший лейтенант Усов, командир фотограмметрического взвода. По приказу подполковника Абросимова, произведена дешифровка снимков, сделанных сбитым разведчиком.
- Подробнее!
- Нужна карта.
- Юрченко, дай карту!
Младший сержант буквально через несколько секунд, откинув брезентовый полог, протянул карту. Передав ее Усову, я стал ждать. Старший лейтенант неторопливо расстелил карту, рядом разложил фотографии и тихим, спокойным голосом начал доклад:
- Немцы вели воздушную разведку в этом квадрате... Как видно из отснятого материала, они засекли выдвижение наших сил, до двух артиллерийских полков, один из них зенитный. Артиллеристы совершают марш по дороге Владимир-Волынский - Луцк, в направлении на Владимир-Волынский. Количество орудий - сто двадцать. Кроме непосредственно артиллерийских подразделений, в колонне совершают марш подразделения обеспечения. Я предполагаю, что это саперы, не менее батальона, связисты, тоже до батальона и другие части. Предполагаю, что это артиллерийская бригада двухполкового состава.
- А почему не два отдельных полка?
- Полевые и зенитные орудия в колонне смешаны. Дивизион полевых, за ним дивизион зениток. Если бы это были отдельные полки, порядок марша был бы другой.
- Это все?
- Нет.
- Что ещё?
- На пленке, были обнаружены кадры, с очень интересной информацией.
- Какой?
- Судя по номерам кадров, съемка была произведена до съемки нашей колонны. Из этого, мной сделан вывод о том, что экипаж производил фотосъемку собственных войск. Произведя привязку снятой местности к карте, нами определен район, где происходит развертывание немецких войск - это район местечка Черников. На фотографиях ясно видно, что на нашем берегу происходит сосредоточение более ста танков противника. Предполагаю, что в самое ближайшее время немцы нанесут удар этой массой танков южнее города Владимир-Волынский.
- Почему не через город?
- Думаю в город они не полезут, там удобно уничтожать технику, кинул связку гранат, бутылку с зажигательной смесью, и того...
- Значит, считаешь не полезут через город?
- Нет!
- Добро, у тебя нет лишних снимков немецких танков?
- Есть один, первый, не совсем удачный.
- Отлично, для моего дела сойдет! А ты, немедленно, к Абросимову! Доложи о сосредоточении танков!
Повернувшись в сторону палатки, позвал:
- Юрченко!
- Я, товарищ капитан!
- Давай сюда, последнего недопрошенного!
- Летчика, товарищ капитан?
- Его!
Вскоре к палатке, Юрченко вместе с караулом привел захваченного в плен немецкого летчика. Он был высок и сух, как хвощ, но лицо было симпатично, и сразу располагало к себе. На нем был изорванный и прожженный в нескольких местах комбинезон с блестящей застежкой-"молнией" на груди. Заложив руки за спину, он остановился у входа в палатку и осмотрелся неторопливо, спокойно и даже нагло, высоко подняв растрепанный белокурый чуб. Его вид говорил: как вы тут себя ведете? Не нарушаете дисциплину? Все в порядке? Казалось, его нисколько не смущало, что он попал в плен. Он так презирал всех, кого видел у палатки, что не испытывал перед нами страха. Меня настолько поразила его наглость и самоуверенность, что невольно вырвалось:
- Ты что же, сволочь, а? Что смотришь так?
Он слегка приподнял голову, губы его тронула едва приметная презрительная улыбка.
Видно он ожидал, что я буду брызгать слюной, мои глаза нальются кровью и злобой, я застучу бешено стиснув кулаки. А меня накрыло таким равнодушием, пришлось как то через силу задать первый вопрос, хотя для себя я решил, что с этим "комарадом" ни чего не выйдет. - Интересно, а кто будет приводить в исполнение, задал я себе вопрос, а вслух произнес:
