Голос крови (СИ) - Грэй Клаудия (книга регистрации TXT) 📗
Грир поняла, что перед ней стоит выбор: ринуться в лагерь амаксинов очертя голову и спасти Кастерфо, хочет он того или нет, или предоставить ему выпутываться самому, не выдав его истинных намерений амаксинам, но подвергнув жизнь сенатора опасности.
Хватит ли у него запала постоять за себя? Есть ли у Рэнсольма Кастерфо хоть малейший шанс выжить?
Грир сбросила мощность двигателей и развернула корабль, чтобы дальше ждать и описывать круги на безопасном расстоянии. Возможно, она поступала глупо, возможно, эта глупость будет стоить сенатору жизни, но Грир решила дать Кастерфо то, чего он хочет: шанс самому спасти свою шкуру.
Зрители в черных комбинезонах, люди с улыбками профессиональных убийц образовали широкий круг вокруг противников. Рэнсольм избавился от плаща, перебросив пику из руки в руку. Стараясь привыкнуть к ее вибрации, он изучил поле боя: «Песок утоптанный, довольно сухой. Площадка почти идеально ровная. Солнце стоит практически в зените, так что никому не придется сражаться против света. Противник на три-четыре сантиметра ниже меня. Отлично».
Хадрассиан сцепила руки за спиной и взирала на них с гордостью матери, наблюдающей за играми сыновей.
— Думаю, бой будет считаться оконченным после первого касания, если противник не устоит на ногах. Мы же не хотим, чтобы кто-то из вас пострадал.
Одного касания силовой пики более чем достаточно, чтобы человек не устоял на ногах. Но бой не будет долгим. Рэнсольм чувствовал, что это не попытка запугать или убить его, а лишь испытание на прочность. Если он докажет, что способен постоять за себя, то завоюет уважение и доверие амаксинов. Не важно, победит он или проиграет.
Поэтому он решил надрать задницу тому парню просто так, забавы ради.
Рэнсольм и правда изучал старые голосъемки поединков на силовых пиках. В этом он Хадрассиан не солгал. Он просто умолчал о том, что брал уроки хоснианских боевых искусств, в том числе фехтования боевыми посохами. Умолчал он и о том, что за год, прошедший после смерти родителей, до того как его приняли в семью, он успел узнать, как отчаянно можно драться за корку хлеба, если эта корка для тебя — вопрос жизни и смерти.
Он принял боевую стойку, внимательно наблюдая за противником-амаксином: «Ну, ты у меня попляшешь…»
Хадрассиан сказала:
— К бою.
Амаксин прыгнул вперед — дурацкая попытка запугивания. Рэнсольм легко ушел от удара, шагнув в сторону. Силовая пика гудела в руках, словно подзуживая, но он не спешил переходить в нападение. «Смотри, как он двигается. Пойми, на что он способен».
Амаксин попытался с размаху нанести удар ему по плечу. Рэнсольм парировал, грубым толчком отбросив противника вместе с его пикой, но не выдав ничего из своих умений. Если зрители как-то и отреагировали на это, то треск разрядов заглушил все. Рэнсольму было наплевать на толпу, все его внимание было приковано к противнику. Похоже, разгадать намерения этого парня не составит труда — действует порывисто, стремится покрасоваться.
Что ж, вот и пусть покажет себя…
Рэнсольм отступил и принял еще одну стандартную стойку: одно колено согнуто и чуть впереди, опорная нога прямая, руки держат пику горизонтально на уровне груди. Амаксин ухмыльнулся и последовал его примеру.
По классическому канону поединка из этой позиции противники наносили друг другу несколько ударов по ногам или в нижнюю часть корпуса, кружа по спирали. Выигрывал тот, кто окажется ловчее и точнее. Как Рэнсольм и ожидал, амаксин немедленно ухватился за этот шаблон, желая показать свое мастерство.
И открылся для удара.
В тот самый момент, когда амаксин завершил свой ход, Рэнсольм резко и сильно дернул свою пику вверх, едва не выбив оружие из рук противника. Амаксин сумел скомпенсировать усилие и удержать пику, но растерялся. А Рэнсольм продолжал наступать, нанося грубые мощные удары один за другим, не давая врагу опомниться. Парню оставалось только защищаться, предпринять собственную атаку он уже не мог. Рэнсольм знал, что делать в таких случаях: бить без жалости.
Удар. Еще. Рэнсольм искусно наносил удары так, чтобы ни на миг не открыть корпус для ответной атаки. Он бил с такой силой, что вибрация столкнувшихся пик пробирала его до костей, но не останавливался. И, как делал на тренировках, он представлял на месте противника тех, кого по-настоящему ненавидел.
Надсмотрщика в трудовом лагере…
Мальчишку, стащившего крохотный кусок вяленого мяса, который Рэнсольм прятал в своем убежище.
И Дарта Вейдера, всегда Дарта Вейдера… Если бы только судьба дала Рэнсольму шанс отсечь злодею голову…
Последний удар был таким мощным, что амаксин не смог удержать пику в руках. Рэнсольм взмахнул своим оружием, почти ослепленный гневом и видениями прошлого… но вовремя остановился. Наконечник его пики замер в сантиметре от шеи противника.
— Вы сказали, до первого укола, госпожа Хадрассиан. — Рэнсольм не сводил глаз с амаксина. Парнишка таращился на него в ужасе. — Однако я предпочел бы не ранить ваших воинов. Думаю, их стоит поберечь для грядущих битв.
С этими словами он отступил на шаг, деактивировал пику и поклонился. Последовала тишина, и Рэнсольм уже успел подумать, что от него потребуют-таки нанести разящий удар, но потом Хадрассиан зааплодировала. Остальные присоединились к ней, заулыбавшись шире прежнего, и даже поверженный амаксин восторженно кивнул Рэнсольму.
— Вы не устаете удивлять меня, сенатор Кастерфо. — Хадрассиан подошла и положила руку ему на плечо. — Поговаривают, что разреженный воздух Хосниан-Прайм делает людей слабыми. Но это точно не про вас.
— Нет. — Рэнсольм вдохнул полной грудью и взглянул в бледное небо Даксама. — Не про меня.
— По словам Хадрассиан, у них не меньше пятидесяти истребителей только здесь и на каждый по двое полностью готовых к боевым вылетам пилотов. — Рэнсольм Кастерфо сидел к рубке джекконийского корабля и проводил предстартовую проверку, пока Грир быстро конспектировала его отчет. — Точных цифр она не называла, но, судя по учениям, которые она упоминала, а также маневрам, которые они отрабатывают, я полагаю, что через базу на Даксаме-четыре прошло не меньше тысячи воинов-амаксинов. Но это лишь малая часть их войск.
Грир тихо выругалась:
— Сколько же у них баз?
Это был риторический вопрос, но у Кастерфо, как оказалось, и на этот счет имелись соображения.
— Всего пять или шесть, причем почти все не такие крупные, как та, что на Даксаме-четыре. Но одна база гораздо больше, это их координационный центр и главный перевалочный узел. И именно оттуда они нанесут удар.
До этой минуты Грир надеялась, что дурные предчувствия, терзавшие ее с прошлой ночи, просто паранойя. Но теперь приходилось смотреть правде в лицо, и Кастерфо понимал это не хуже ее: воины-амаксины планировали настоящее кровопролитие. Чьей же крови они жаждут?
— Вы узнали, где находится эта база?
— На какой-то захолустной планете под названием Сибенско, это в регионе Экспансии. Никогда раньше о ней не слышал.
— А я слышала, — сказала Грир.
Кастерфо поднял взгляд от приборной панели, его рука замерла над индикатором уровня топлива. Он вопросительно поднял бровь, и Грир объяснила:
— Независимые торговцы Памарта иногда останавливаются там по пути в другие миры. Почти вся поверхность планеты покрыта водой, но там есть обширные пространства, где океанское дно не очень глубоко. Торговцы построили на дне города. Там удобно проворачивать дела, которые лучше хранить в тайне.
Кастерфо выпрямился и напустил на себя официальный вид:
— То есть противозаконные.
— Изначально нет. Если только не называть противозаконными любые дела, которые люди старались утаить от всевидящих глаз Империи. Я точно знаю, что несколько пилотов Альянса время от времени пополняли там запасы. Это было надежное укрытие, место, где тебя точно никто не найдет. — Грир порылась в памяти, но то немногое, что она знала об этой планете, было почерпнуто из рассказов старших, услышанных у домашнего очага. — А когда Империя пала, законные грузы стали перевозить другими путями, минуя Сибенско.
