Идеальный враг - Кликин Михаил Геннадьевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗
Павел молча пожал плечами.
– Ты точно не хочешь ничего добавить? – Зверь пристально смотрел на него.
– Я сам пока ничего не понимаю, – сказал Павел.
– Не нравится мне все это, – Гнутый усиленно тер лоб, словно у него болела голова. – Помнишь колдуна-африканца, с которым мы служили в Малинди? – обратился он к Зверю. – Тот тоже что-то предсказывал. Потрошил петухов и лягушек. А потом распотрошил себя… Вот и теперь: во второй роте маг-пуэрториканец объявился. У нас немец-прорицатель… Ох, не к добру все это.
– А я тоже гадать могу, – сказал Шайтан. Гнутый глянул на него, усмехнулся:
– Помню-помню. Никогда не забуду, как нагадал ты мне добрую новость из дома. И что я получил? Известие о разводе!
– Разве я ошибся?
– И приглашение на свадьбу! От моей жены и моего лучшего друга!
– Если бы ты не был так завистлив, ты радовался бы, что два этих человека наконец-то встретили друг друга.
– Если бы я был ближе к ним на пару тысяч километров, я бы явился на торжество в полной боевой выкладке, и устроил бы такой салют в честь молодоженов, какой и экстерры не видывали!
– Ладно, пора, – оборвал Зверь разговорившихся товарищей. И уже в дверях вспомнил:
– Да, вот еще что… – он обернулся. – Эти люди в серой одежде советовали мне помалкивать.
Павел понимающе кивнул:
– Хорошо.
– Но я не люблю, когда мне советуют, – ощерился Зверь. И Павел подумал, что разжалованный капрал, все же, нисколько не изменился.
5
Шли дни. Что-то менялось, что-то оставалось неизменным.
С левого глаза Арнарсона сняли повязку. Зрение удалось сохранить, а вот со слухом у Викинга по-прежнему были проблемы – ухо воспалилось, загноилось, острая боль простреливала череп.
Живич, оправдывая свое прозвище, уже вовсю бегал по палате. Доктор ругал непоседливого пациента, грозил, что специально распустит швы на животе, и тогда рядовой будет вынужден ходить, руками придерживая свои вываливающиеся кишки. У доктора был своеобразный юмор.
Павел уже почти освободился от гипсовых и титановых оков. Ключица была в порядке, колено не беспокоило, ребра, вроде бы, тоже, хотя снимать плотный, мешающий дышать корсет еще не позволялось. Доктор обещал оформить выписку через пару дней. Но настоятельно велел в течении двух последующих недель ограничить физическую нагрузку.
Забот у медицинского персонала прибавилось. В соседней палате лежал переведенный из реанимации рядовой Тил. Он, как Арнарсон и Живич, попал под пули киберов, но ранения его были куда более серьезны: док говорил, что военная служба Тила закончена. После выписки и увольнения ждут его медаль, инвалидность, разовое пособие и пенсия.
В палате напротив вот уже два дня обитали два угрюмых бойца из четвертой роты. У одного была сломана челюсть, у другого пробита голова. На вопросы, что с ними случилось, они давали один и тот же ответ – упали. Павел, да и не только он, догадывался, благодаря кому они упали так неудачно.
«Грязное солдатское белье должно оставаться в казармах…»
Капрал Некко устанавливал свои порядки…
В тихом конце коридора, в палате-одиночке, что рядом с операционной, лежал уорент-офицер из вещевой службы – ему на днях вырезали аппендицит.
Каждый день заглядывал в процедурную неестественно веселый сержант из второй роты. Он лечил что-то венерическое, все никак не мог вылечить. Получив порцию уколов, он обязательно забегал в палату к своему новому другу Живчику, чтобы обсудить прелести сестер.
А сестры стали чуть более радушны. Они уже знали пациентов по именам, принимали от них скромные подарки, с улыбкой выслушивали комплименты. Но оставались неприступны.
Госпиталь жил по своим правилам, отличным от правил казарменного Форпоста. Здесь многое позволялось и многое прощалось. Кормили здесь сытней и вкусней, чем в солдатской столовой, и не заставляли делать бесполезную работу. Здесь можно было весь день валяться в постели и смотреть развлекательные передачи. Здесь никогда не звучал сигнал тревоги, и не надо было вскакивать ни свет ни заря и бежать сломя голову, не зная куда, получая подзатыльники от сержантов, тычки от товарищей.
Здесь можно было неплохо отдохнуть.
Но пациенты почему-то стремились поскорей отсюда выйти.
Глава 14
15.07.2068
Сегодня меня выпишут. Жду не дождусь!
С другой стороны – а чему я радуюсь? Что меня там ожидает? Каждодневная муштра, крики сержанта Хэллера, лекции лейтенанта Уотерхилла, ругань капитана ротного.
И все же я стремлюсь вернуться в казарму.
А еще очень хочется в бой.
Последние слухи от Гнутого и Цеце (они навещали меня вчера): что-то готовится. Все указывает на это: участились учебные тревоги, усилены посты связи, часть младших офицеров переведена на казарменное положение. Форпост в ожидании. Только никто не знает, что именно должно произойти. Начальство, наверное, знает, но делиться информацией не спешит.
Слухи ходят всякие. Говорят, что в региональном штабе планируется крупная наземная операция. Якобы, где-то обнаружилась старая укоренившаяся колония экстерров, разросшаяся до гигантских размеров, но не замеченная ранее, потому как места здесь дикие. Сейчас поводится разведка, разрабатывается план операции, а вскоре к колонии экстерров начнут стягивать силы.
Кое-кто, напротив, утверждает, что никакой наземной операции не будет, нет никакой колонии, и быть не может. А все мероприятию по повышению боеготовности проводятся потому, что на днях ожидается всплеск активности экстерров. Якобы, космические системы оповещения заметили, что к Земле движется целый флот инопланетян. И возможно, это новая, четвертая по счету волна вторжения. Быть может, агрессоры из космоса на этот раз придумали какое-то новое оружие. Нужно быть готовым ко всему, даже к самому худшему.
И совсем малочисленная группа бойцов считает, что ничего особенного не происходит. Просто на носу очередная проверка, и наш старый полковник решил выслужиться перед высокой комиссией, для чего и поставил всех на уши.
Вот такие новости приходят извне сюда к нам, в тихий мирок медицинского модуля…
Что касается меня: рука разработалась, пишу легко и бегло, как раньше. Последние два дня переношу на бумагу свои диктофонные записи, редактирую, очень многое сокращаю – пустая, ненужная болтовня. Соседи мои удивляются, они не понимают, зачем я делаю бесполезную, с их точки зрения, работу. Живчик пытался доказать мне, что на диктофоне хранить информацию такого рода удобней, тем более, что ее в любой момент можно скопировать на компьютер. Я с ним не спорю. Кажется, только доктор понимает, почему я предпочитаю работать с бумагой. Он и сам, как я заметил, все дела ведет по-старинке, подшивает свои записи в папки. И это при том, что все возможные данные о пациентах в любой момент могут быть получены с сервера госпиталя…
Работаю над своими записями и уже не воспринимаю их как просто личный дневник. Думается о будущем цикле статей. Или даже о книге. Лезут в голову мысли о том, что, возможно, записи эти станут историческим документом.
Глупости, конечно.
Но все же стараюсь писать чисто, разборчиво и грамотно. Чтоб перед потомками не было стыдно (шучу)…
1
Док вошел, потирая руки и улыбаясь:
– Ну, что тут у нас? Три укрывающихся от службы здоровяка? Хватит валяться! С сегодняшнего дня начну вас выписывать. Голованов – ты первый.
– Слава Богу, док, – Павел спрыгнул с кровати. – А я уж думал, вы из врача превратились в тюремщика.
– А я когда отсюда выйду? – подал голос Живич.
– Когда к порядку приучишься, – повернулся в его сторону док.
– Ну я серьезно, – Живич умоляюще смотрел на доктора. И тот смилостивился, выдал свою маленькую врачебную тайну:
– Через два дня я тебя осмотрю. Если все в порядке – сразу же и выпишу.
