На родной земле (СИ) - Пылаев Валерий (читаемые книги читать TXT) 📗
Я будто бы снова попал в Чистилище.
Сходство с миром мертвых стало еще сильнее, когда я посмотрел вверх и увидел в тумане над кронами деревьев что-то… что-то гигантское и неподвижное. Чудовище? Нет, никакой сонной доисторической злобы, как там, в пустоши перед мостом через реку Гьёлль, я не чувствовал. То, что скрывал от меня туман, не было ни добрым, ни злым… ни подвижным. Я изо всех сил всматривался в белесую пелену, но кое-как мог разобрать только контур. То ли колонну, то ли слегка изогнутый ствол, уходящий куда-то в серое небо. В несколько десятков метров диаметром… а может, и в несколько сотен – таинственная конструкция выглядела настолько огромной по сравнению с деревьями, что я не мог даже прикинуть расстояние до нее. Как и высоту – ничего похожего на вершину в тумане не виднелось. Километр? Скорее всего, даже больше… Два? Все десять?
Йотуновы кости, я же не в Чистилище! По крайней мере – пока. Что мешает прошить туман «Истинным зрением» и, наконец, разобраться, что за немыслимых размеров хрень…
– Не стоит, ярл.
Я едва не свалился за борт. В гробовой тишине над Вишиневой вязли даже звуки, поэтому я не услышал, как Ратибор ушел на корму. Теперь вместо него рядом со мной стоял Ошкуй-скальд.
– Не стоит, ярл, – повторил он, кивая в сторону берега. – Некоторым вещам лучше оставаться скрытыми… пока не придет время.
Странный персонаж. Точнее – странный игрок, выбравший роль веселого бродяги и пьяницы скальда. Впрочем, сейчас Ошкуй выглядел предельно серьезным… Точно с таким же взглядом он отдал мне осколок «Светоча», который нашел на теле убитого мной Олега. Целую вечность назад.
Кто он вообще такой? Не из клана, не одиночка, но и не один из тех, кто называет себя Странниками. Я уже давно не верил ничему и никому – но все равно взял его с собой в поход за очередным осколком. И даже Молчан, предупредивший меня о сомнениях чуть ли не каждого из моих друзей, не сказал против него и слова…
– О чем ты? – буркнул я.
– Я вижу, как ты смотришь вдаль, ярл. – Ошкуй мягко улыбнулся. – У тебя есть редкий дар видеть скрытое… но не стоит им злоупотреблять. То, что прячет этот туман – не для глаз простых смертных.
– Так ты тоже видишь… это? – Я вытянул руку, указывая на возвышающуюся над нами громадину. – Видишь?
– Мне видно многое, ярл. – Ошкуй пожал плечами. – Но иногда даже самый острый взор куда хуже слепоты.
– Ты говоришь загадками, скальд, – пробурчал я. – Ты знаешь, что прячет туман.
– Нет. – Ошкуй чуть сдвинул брови и опустил голову. – Я могу лишь догадываться. Мне приходилось слышать о местах, где граница между мирами настолько тонка, что некоторым людям удается увидеть сквозь нее.
– Вот как… И что же видишь ты?
– Дурные знаки повсюду, ярл, – со вздохом отозвался Ошкуй. – Не нужно быть мудрецом, чтобы увидеть, как приближается Рагнарек. Иггдрасиль, Древо Девяти Миров слабеет, и его корни не так крепки, как раньше. И если уж его видно даже здесь, в Мидгарде…
– Это Иггдрасиль? – Я снова указал в сторону громадного ствола-колонны. – Само Великое Древо?
– Я не знаю, ярл. Но если это так – не смотри. Смертным не стоит заглядывать в вечность. – Ошкуй на мгновение прикрыл глаза. – Может, тебе и суждено увидеть Древо Миров. Но только лишь в тот день, когда оно падет. И это будет последний день, ярл.
Глава 42
— Вот и приплыли, — пробормотал я.
— Эх-х-х… вон оно как, боярин. – Ратибор оттер меня от носа снекки, пытаясь разглядеть появившуюся на нашем пути преграду. – Неужто никак не обойти?
– Да разве обойдешь? — Я сердито сплюнул за борт. — Тут или волоком надо, или по земле дальше.
В паре десятков шагов впереди река упиралась в что-то вроде плотины. Выглядело так, будто бы когда-то узкая в этом месте река подмыла берег, и в нее свалилось дерево. Потом еще одно… и еще, и еще. Сколько я ни вглядывался в уродливую свалку полусгнивших черных стволов, разглядеть хоть где-то следы топоров или хотя бы зубов так и не смог. Похоже, ни люди, ни бобры к созданию перегородившей течение Вишиневы куче никакого отношения не имели. Оно… само?
Нет, едва ли. Одно или два дерева еще могли рухнуть сами, но за падением такого количества определенно стояла чья-то воля. Не человеческая, могучая и недобрая. Мы и так забрались достаточно далеко в чужие земли и уже видели достаточно недобрых знаков, но этот выглядел особенно жестким и категоричным. Плотина будто бы говорила: поворачивайте назад. Проваливайте, смертные! Вам здесь не место.
– Может, пробьемся?.. Взяли бы топоры, да за полдня и подрубили-то… Как думаешь, боярин?
В голосе Ратибора звучала надежда – похоже, ему, как и мне, совершенно не хотелось выходить на берег и вести дружину через темную чащу. Уж лучше поработать руками, расчистить путь…
Нет, не лучше.
В спектре «Истинного зрения» плотина понравилась мне еще меньше. Нет, я не разглядел среди торчащих во все стороны обломанных веток засады ауры каких-нибудь местных дикарей, темные силуэты или какую-нибудь притаившуюся навь вроде того же Водяного Деда. Куча полусгнившего дерева была именно кучей полусгнившего дерева… была бы, если бы не тягучая пульсация. Темно-зеленое свечение рождалось где-то в глубине плотины, под водой и ритмично расходилось к краям. Примерно один раз в десять секунд. Будто бы прямо передо мной медленно-медленно билось сердце какого-нибудь гигантского древнего чудовища.
Воображение тут же нарисовало жутковатую картину: вот гриди один за одним карабкаются на плотину, раздается стук топоров, потом чей-то крик – и сваленные в кучу гнилые стволы вдруг оживают, распахиваются и в мгновение ока затягивают в воду всю дружину, а вместе с ней и снекку, и меня самого…
– Не годится, Ратибор Тимофеич. – Я тряхнул головой, отгоняя навязчивое видение. – Посуху пойдем. Далеко ли осталось до острова, где капище Руевитово?
— Да не то, чтобы прям далече. – Воевода почесал затылок. – С волоком мороки много, а ежели пешими -- так еще засветло и дойдем.
– Тогда вели собираться, – вздохнул я. – Пятерых гридей у снекки оставишь, остальные с нами пойдут. Да пусть все латы наденут – вроде и не с кем тут биться, а неспокойно мне.
– Вестимо, в латах двинем, – закивал Ратибор. – Дурные тут места, боярин – как бы не вышло чего…
Как бы не вышло.
Я первым спрыгнул на берег и несколько мгновений вслушивался в тишину и вглядывался в затянутую туманом чащу леса. И обычным зрением тоже – «Истинному» я почему-то уже не верил так, как раньше.
– Хис! – шепотом позвал я.
– Хозяин…
– Погляди, что здесь вокруг. – Я сделал несколько шагов вперед. –Не нравится мне это место…
– Плохо. Плохой запах. Смерть.
– Это я и так знаю, – буркнул. – Где смерть?
– Везде, хозяин. Плохое место.
И никакой конкретики. Через несколько мгновений голос Хиса в голове окончательно утратил разборчивость. То, что пряталось за туманом, настолько прибило фамилиара, что он принялся транслировать чистые ощущения. Тоску, страх и желание поскорее убраться домой. Я видел и картинку – черно-белое изображение выныривающих из тумана стволов деревьев и земли под могучими волчьими лапами, покрытой слежавшимися листьями вперемежку с грязью. Ничего необычного – и все же Хис явно чувствовал то же самое, что и я сам. Он и сам не так давно был порождением кровожадным порождением мрака, но, похоже, уже настолько привык к звериному телу, что теперь даже боялся уйти в родной мир духов… как будто там его поджидало что-то очень-очень плохое.
– Жива-матушка, защити… – прошептал за моей спиной один из гридей.
Он не случайно обратился к склафской богине-матери, а не к громовержцу Перуну – здесь тот вряд ли поможет. Небесный воитель не испугался бы любого врага, но в этом тумане притаилось бестелесное зло. Я на мгновение даже представил себе Перуна, вдруг оказавшегося прям тут, перед нами.
Могучий и огромный – выше деревьев – бородатый великан в золоченых латах хмуро озирался по сторонам, сжимая в руках исполинскую секиру, но никак не мог найти того, на кого мог бы обрушить всю ее мощь. И оружие бога полыхало вхолостую, лишь немного разгоняя туман огнем, в которым когда-то появился весь этот мир.
