Пятый Посланник (СИ) - Пылаев Валерий (книги полностью TXT) 📗
— Ты хочешь учить меня Вуса-Мату? — удивился я.
Вот так, сразу? Без каких-то экзаменов, проверок на благонадежность и прочего?..
— Едва ли этим пожелает заниматься кто-то из Кшатриев. — Хариш поморщился. — Высокородные скорее убьют тебя, особенно после того, как ты победил сына Владыки Алуру. А без обучения твоя сила принесет куда больше вреда, чем пользы… Но ты должен поклясться, что никогда не используешь искусство Вуса-Мату против жителей Ашрея.
— Клянусь! — выдохнул я. — Мне некуда больше идти, Хариш-джи. Если ты научишь меня сражаться…
— Я принимаю твою клятву, Рик-северянин. — Хариш коротко поклонился. — Будь в твоем сердце хоть крупица зла, я бы знал это — и тогда ты покинул бы Ашрей еще до рассвета. Тебе приходилось делать то, о чем ты сожалеешь, но даже великие праведники иной раз ошибаются.
— Ты ведь и сам когда-то был Кшатрием, Хариш-джи? — догадался я. — Как и Дава, верно?
— Ты ждешь, что я снова похвалю тебя за прозорливость? — Хариш негромко рассмеялся. — Да, это так, Рик-северянин. Среди Безымянных есть и те, кто когда-то носил золотые пряжки Владык. Но для меня эти времена ушли вместе с моей Джаду. И пусть мое тело еще крепко для старика, не так уж много осталось до того дня, когда боги даруют мне новое рождение. И я не хотел бы, чтобы мои знания умерли вместе со мной. Бабур ловок и силен, но ему никогда не стать истинным Воителем… Я словно пытаюсь научить слепого рисовать.
— А ты сам? — осторожно спросил я. — Что с тобой сделали?
— Представь себе реку, Рик-северянин. — Хариш провел рукой в водухе. — Огромную, могучую, в тысячу раз шире Канкая, на котором стоит Моту-Саэра. Она течет между берегов, и так же Джаду течет сквозь тело и дух высокородного Кшатрия. И я был таким, пока мою реку не перегородили плотиной.
— Она больше не движется? — Я попытался представить себе нарисованную Харишем картину. — Застыла, остановилась? Превратилась в озеро?
— Конечно, нет. — Бывший Кшатрий усмехнулся и покачал головой. — Джаду — слишком могучая река, чтобы ее могла удержать какая-то там плотина. Она всегда пробьет себе новый путь и снова потечет, но уже другим путем. Мимо меня, мимо Бабура, Мерукана или любого из тех, кто живет в Ашрее. Но не мимо тебя, Рик-северянин. Ты пропускаешь через себя то, что разлито везде, и оно дает тебе силу.
— Я не понимаю, Хариш… Мастер Хариш! — Я впервые решился назвать будущего учителя так. — Если Джаду разлита везде — как она может течь мимо тебя?
— Не стоит так увлекаться красивыми сравнениями, Рик-северянин. — Хариш в очередной раз продемонстрировал два ряда крепких белых зубов. — Джаду подобна бурной реке, но так же она подобна огню, которого ты побоишься коснуться. Или воздуху, которым ты дышишь… Или даже земле, на которой стоишь. Ашрей, скалы вокруг него и пустыня вокруг скал — это Джаду. Она везде и нигде, и касается каждого. Но если ты можешь опустить руки и зачерпнуть из ее течения, то мне остается лишь смотреть.
На мгновение в темных глазах Хариша мелькнула боль.
Каково это — быть всемогущим Владыкой, способным убивать или исцелять одним взмахом руки, а потом разом лишиться всего… почти всего? Похоже, Хариш — как и Дава — сохранил способность чувствовать потоки Дажду в других и до конца жизни обречен видеть то, к чему больше никогда не сможет прикоснуться.
— Это, наверное, больно, — вздохнул я. — Как же ты научишь меня, если сам больше не в силах призывать свою Джаду?
— Разве художник, лишившийся руки, что держала кисть, перестает быть художником, Рик-северянин? — Хариш посмотрел на меня, как на неразумного ребенка. — То, что оставили мне Владыки — жалкая крупица, лишь тень могущества, которым я владел когда-то. Но я могу направить тебя по великому Пути Семнадцати Ступеней. С Джаду или без — я все еще воитель, и этого не изменить и самому Создателю Тримурти. Вуса-Мату — куда больше, чем умение швыряться ледышками или убивать людей одним ударом кулака. Это вечная дорога, у которой есть начало, но нет конца. И если твое тело крепко, а дух силен, ты можешь пройти по ней столько, сколько успеешь за то время, что отвели тебе боги. Так, как это делает Бабур.
— Значит, чтобы учиться Вуса-Мату, не обязательно быть Кшатрием?.. Опасные мысли, Мастер Хариш. — Я на всякий случай заговорил тише. — Кажется, я начинаю догадываться, за что ты лишился своей золотой пряжки.
— Настанет день, и я расскажу тебе. Если пожелаю — и если ты пожелаешь меня слушать, Рик-северянин. — Хариш погрозил мне пальцем. — А сейчас ступай. Отдохни — и возвращайся на рассвете. Мы отправимся за скалы — в пустыню.
* * *
— Далеко еще идти? — поинтересовался я.
Нет, утомиться я не успел — солнце еще только всходило над пустыней, окрашивая горизонт в розовый. И до настоящей жары, способной высушить глотку и вытянуть все силы за какие-то полчаса, еще далеко. Но мы с Харишем отмахали уже примерно полторы мили, а он и не думал останавливаться… или хотя бы рассказать мне хоть что-то.
— Ты уже устал, Рик-северянин? — усмехнулся Хариш. — Искусство Вуса-Мату никогда не покорится тому, кто не сможет подчинить собственное тело… Побежали!
Он вдруг сорвался с места и через несколько мгновений был уже в паре десятков шагов впереди. Я послушно поспешил следом — пока еще собственными силами. Но примерно через половину мили мне пришлось начать понемногу подключать и магическое ускорение, чтобы не отставать. А Хариш, казалось, ничуть не устал и бежал по песку легко, играючи. Казалось, он может двигаться так вечно.
— Куда ты торопишься, Мастер Хариш? — пропыхтел я, поравнявшись с ним. — К чему вообще все это, если Джаду всегда рядом. Бесконечная река, и из которой я могу черпать…
Вместо ответа Хариш остановился. Не замедлился, постепенно переходя на шаг, а просто встал на месте, будто налетев на невидимую стену. Я крутанул головой, чтобы не выпустить его из виду, попытался повторить его движение, но только вспахал башмаками песок и через мгновение самым нелепым образом уткнулся в него лицом.
— Путь Семнадцати Ступеней подобен высокой башне, которую воитель возводит на протяжении всей жизни. — Хариш неторопливо подошел ко мне. — Но разве возможно построить хоть что-то, не заложив фундамент? Тело — это твой фундамент, Рик-северянин. Могущество Джаду лишь укрепит то, что ты создашь, но основой всегда будешь лишь ты. Ты сам.
Хариш склонился надо мной, протянул руку — и одним рывком поставил меня на ноги. Так легко, будто бы я и не весил немногим меньше двухсот фунтов.
— Джаду преумножит твои силы, но пустота, умноженная хоть в тысячу крат, всегда останется лишь пустотой, — продолжил он. — Ты никогда не задумывался, почему Кшатрии тренируются с самого детства — задолго до того, как пробудится их Джаду?
— Фундамент, — буркнул я. — Тело — основа всего… Мастер Хариш.
— Верно. И не считай это моей прихотью. Даже могущество Джаду Великих Мастеров — вроде Владыки Алуру — все-таки конечно. И исчерпав его любой из них обратиться в самого обычного человека — такого же, как я или Бабур. И сохранит лишь то, что объединяет нас всех.
— Тело, — догадался я. — Его сила и ловкость.
Так и есть. Выцветающий дракончик на руке — прямое тому подтверждение. Джаду способна превратить меня в терминатора — но только лишь на минуту-полторы. А когда все чешуйки нарисованной ящерицы посветлеют, я вновь стану тем, кем был раньше. Медлительным и неуклюжим инженером из Сан-Франциско.
— Сила, ловкость, память — все, чему ты уже научился, и чему тебе еще предстоит научиться. — Хариш кивнул и снова зашагал по песку. — Искусству Вуса-Мату много тысяч лет. Умение использовать свое тело в качестве самого совершенного оружия появилось задолго до того, как Создатель Тримурти подарил Джаду ученикам Мастера Рави… Тебе приходилось слышать о таком?
— Очень немногое. — Я вспомнил свой сон, в котором примерил шкуру Амрита. — Едва ли сейчас многие помнят о тех временах, когда люди еще не знали Джаду… Ведь тогда не было ни Кшатриев, ни Викретов…
