Там, где ты нужен (СИ) - Молоков Влад (читать полную версию книги TXT) 📗
- Намекаешь на диверсантов. Смотри, в паникеры попадешь, потом не отмоешься.
- Я не намекаю, а прямо говорю парашютисты не наши. А вот диверсанты они, белополяки или прочие враги и «заклятые друзья» пусть выясняют компетентные органы. Сам я до телефона не дойду, посодействуй, чтобы мне связь дали или попроси, пусть особист зайдет, только сейчас, а то потом поздно будет.
- Уверен? Я-то телефон тебе организую, или даже лучше. Тут при госпитале с весны сотрудник НКВД закреплен, я его немного знаю, он у нас в штабе раньше работал, и сейчас найду, только смотри…
- Смотри не смотри, а информацию я сообщить обязан.
- Хорошо жди. - С этими словами Худяков ушел, а я остался лежать в ожидании.
Принесли полдник. Санитарка, пожилая женщина помогла мне с приемом пищи. Когда допивал компот, в палату вошли Худяков и сержант в форме НКВД. Я его тоже неоднократно ранее в штабе округа видел, но знаком с ним не был. Он представился. Излагая свою версию событий, упирал на то, что информацию необходимо срочно проверять. Более того предположил, что раз выброска проходила в наглую средь белого дня, то парашютисты могут быть одеты в нашу форму, имеют достоверные документы и свободно владеют языком.
- Владлен Владимирович в таком виде предоставленная Вами информация, подлежит немедленному сообщению в Республиканское управление НКВД, кроме того мне нужен Ваш письменный рапорт. Вы понимаете, какая это ответственность.
- Да я готов и рапорт написать и ответственность понести.
- Хорошо, вот бумага и карандаш, пером Вы здесь толком писать не сможете, потом оформим, как полагается. Пока пишите на имя своего командира, а я сообщу в центральный аппарат.
Когда особист ушел, Худяков мне сказал:
- Ну, ты даешь. Ты так преподнес случившееся, что даже я задумался, ведь это не просто провокацией попахивает…
- Я вот о чем еще подумал, а если это больше чем провокация. Вспомни, нам ведь доводили, что перед крупными военными операциями немцев, они проводят выброску парашютистов для организации диверсий в тылу, нарушения связи и управления войсками.
- Гитлер всегда по воскресениям нападает, что предлагаешь? Учти, боевую тревогу объявить нам ни кто не позволит. Павлов как с цепи сорвался. Приказ не поддаваться на провокации под роспись получал? Максимум, что можно, это усилить дежурные звенья на аэродромах, и то потом влетит по первое число.
- А как же Директива народного комиссара обороны от 13 июня “О повышении боевой готовности войск округа”. Сергей Александрович вот мы с тобой предстоящие учения обсуждали, давай еще раз, только теперь рассмотрим все со стороны внезапного нападения с сопредельной территории.
- Предлагаешь мини штабные учения в условиях ограниченных больничными стенами. За кого будешь воевать? Чур, я за РККА.
- Ладно, тогда я как предполагаемый противник, в течение последнего года неоднократно проводивший авиаразведку над интересующей меня территорией и имеющий агентуру в указанном районе, давно составил карту с указанием расположения всех воинских частей и укреп районов.
- Ну, это ты братец хватил, конечно.
- Почему, достаточно посмотреть те же приказы, что нам регулярно доводят о нарушении немецкими самолетами государственной границы с проникновением на нашу территорию на сотни километров, с запретом их сбивать. Помнишь, как недавно летчики Захарова немецкий самолет на вынужденную посадили, а экипаж явно из одних разведчиков состоит. К тому же планы немцев еще в 1939 году нам из топографических карт военных игр вермахта, известны. По ним противник в случае начала боевых действий планировал взять Минск уже на пятый день войны.
- Ты и сам в это не веришь, за пять дней они и границу не перейдут. Хорошо возьмем за основу их всезнание, но тогда и у меня данные разведки о месте сосредоточения войск и направлении главного удара.
- Что-то мы не туда пошли, я думаю нам так глобально мыслить не надо, по крайней мере, сейчас. Рассмотрим самое начало боевых действий, первые часы, когда противник стремится ошеломить и нанести максимально возможный ущерб в живой силе и технике, для обеспечения себе тактического, а возможно и стратегического превосходства.
- Согласен, чувствуется уверенность в твоих словах, поэтому продолжай.
Проговорили долго. Я незаметно пытался подвести Худякова к мысли о необходимости немедленно связаться с командующим ВВС генерал-майором авиации И. И. Копец и поднять части по тревоге. Хотя бы в рамках учений, зная, что влияния полковника для этого вполне достаточно. Они вмести воевали и дружили, так что не удивительно, что в вопросах боевой подготовки командарм часто обращался к Худякову за советом. Сам он был храбрым лётчиком-истребителем, однако приобрести необходимый опыт командования столь крупным авиационным соединением не успел. Занимая высокую должность, Копец преимущественно занимался контролем переучивания лётного состава, постоянно сам, поднимая машины в небо.
На оставленных особистом листках я схематически набросал направления главных ударов немцев, известных мне еще по школе. Объяснял последствия для ВВС при потерях авиации на аэродромах, особенно приграничных, находящихся в пределах досягаемости огня немецких крупнокалиберных батарей. В ответ слышал как контраргументы, связанные с популярной доктриной “Победа малой кровью на чужой территории”, так и полное понимание и поддержку но, ни каких конкретных действий он предпринимать не собирался. Конечно, не имей я сведений о будущем, то тоже не стал, суетиться раньше времени. Вот будет приказ и тогда “Гремя огнем, сверкая блеском стали” доблестная Красная Армия всех врагов и сразу в пыль.
Разговор сам собой потихоньку затих, каждый задумался о своем. Я думал о том, что в это время в Москве готовится Директива о приведении войск приграничных районах в состояние полной боевой готовности. Тимошенко и Жуков ведут постоянные консультации и переговоры по ВЧ со всеми командующими западной группы войск. Пограничники обрывают все телефоны, докладывая о выдвижении на сопредельной территории танковых частей и артиллерии непосредственно к границе, о том, что «снаряды выкладываются на грунт», т.е. пушки готовятся стрелять. В 21.30ч. очередной перебежчик сообщит о начале военных действий со стороны Германии и ее союзников в 04.00 ч. 22 июня 1941 г. Павлов зная о предстоящем приказе, ни каких существенных мер не предпримет. Даже по получении Директивы довести ее до войск толком не успеют, а может и не захотят. Не зря же Павлова потом расстреляют. И только Флот окажется на высоте. В 04.00 ч. адмирал Октябрьский доложит в Москву, что со стороны Черного моря в сторону кораблей ВМФ движется большая группа самолетов противника и запросит разрешения на открытие огня. В ответ получит указание ждать дальнейших распоряжений, и примет решение самостоятельно, отразив воздушную атаку с минимальными потерями. В 04.30 ч. Нарком Кузнецов сообщит в Генштаб, что Северный Флот так же подвергся нападению с воздуха, которое успешно отбито. Фактически Война с Германией уже начнется, а приказ об открытии огня по врагу, поступит только утром, когда будет гореть все приграничье, а танковые клинья вермахта уже прорвут нашу оборону и устремятся вглубь страны. Сталин до последнего будет цепляться за надежду, что это не война, а самостоятельные действия группы немецких генералов, не поставивших Гитлера в известность, и скоро все разъяснится, а происшедшее можно будет свести к приграничному конфликту, в крайнем случае, пожертвовав частью своих территорий.
