Ленинградский меридиан (СИ) - Белогорский Евгений Александрович "vlpan" (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Кроме этого, он приказал при атаке повторить оправдавший себя прием при прорыве обороны врага.
Вновь пехотинцы были подняты в атаку, не дожидаясь конца артподготовки. Советские артиллеристы обстреливали передовые позиции немцев до тех пор, пока расстояние между вражескими траншеями и атакующими цепями пехоты не сократилось до 100-150 метров. Только тогда, огонь был перенесен вглубь обороны противника.
В этой атаке, очень много зависело от четкости взаимодействия танков и пехоты. Как не старались артиллеристы все огневые точки вражеской обороны они были не в силах подавить и когда красноармейцы бросились в атаку, по ним ударили пулеметы.
Попав под вражеский огонь, пехота моментально залегла и тут ей на помощь пришли танки огневой защиты. Быстро определив местоположение дзотов противника, они буквально залили струями огня их месторасположение.
Все немецкие дзоты для защиты были обложены торфом, который сразу загорелся и создал не только угрозу жизни пулеметным расчетам, но и языками своего пламени мешал вести прицельный огонь.
Увидев, что вражеские дзоты замолчали, советские солдаты дружно бросились в атаку и подавили разрозненное сопротивление гитлеровцев. Не успев занять свои передовые окопы и траншеи из-за артиллерийского огня советской артиллерии, немцы были напуганы видом изрыгающего пламя танка. Надвигающийся на их окопы и сжигающий все на своем пути танк вызвало среди немецких солдат такую сильную панику, что все действия офицеров пытавшихся остановить солдат и навести порядок, ни к чему не привели.
Попав под натиск советских штурмовых групп, казавшаяся крепкой и монолитной оборона противника стремительно развалилась меньше чем за час. Первой была взята высота 50.1, затем пехотинцы заняли высоты 43.3 и 45.9, а к средине дня полностью очистили от неприятельских солдат весть поселок Синявино.
Успеху этой атаки во многом сопутствовал тот факт, что в ночь перед атакой, немецкие гаубичные батареи, находившиеся на Синявинских высотах, были подвергнуты воздушной атаке. Налет этот был хорошо подготовлен, пилоты хорошо знали, куда им лететь и какие цели бомбить. Но ночью, в небо поднялись не грозные "Ил-4" или быстрые и маневренные "Пе-2", а маленькие бесшумные тихоходы "У-2".
Именно благодаря их точечным бомбовым ударам, артиллерия противника была существенно ослаблена и не смогла сыграть свою важную роль в отражении атак советских войск как прежде.
Под натиском сил Волховского фронта фашистская оборона стремительно трещала, но у противоположной стороны были козыри способные серьезно повлиять на весь ход сражения. Оказавшись в сложном положении, наступление Мерецкова и требование Гитлера взять Ленинград, фельдмаршал Кюхлер решил начать операцию "Сияние" не дожидаясь подхода из Крыма соединений 30-го армейского корпуса. Их фюрер разрешил перебросить из Крыма, оценивая положение советских войск в Керчи и Севастополе как критическое.
- Начать боевые действия в Крыму, когда их черноморские порты находятся под угрозой захвата наших армий - это верх безумия! Сталин никогда не пойдет на это и потому, мы можем себе позволить этот шаг. Генерал Фреттер-Пико слишком долго провел под теплым южным солнцем, пусть для сравнения почувствует прелести севера. Ученые люди говорят, что это полезно - резюмировал Гитлер свое решение.
Кроме живой силы, у Кюхлера были проблемы со снарядами для осадной артиллерии. Гаубицы и мортиры, выделенные Ставкой уже прибыли к своему месту назначению, но боеприпасы к ним не успели доставить в нужном количестве.
В иное другое время фельдмаршал ни за что бы, не начал наступление на хорошо укрепленные позиции противника, но сейчас он стал трагическим заложником обстоятельств. Гитлер постоянно требовал от него энергичных действий и где-то в глубине души, Кюхлер был согласен с ним. Один хороший удар, мог обесценить все предыдущие успехи противника.
Главным направлением немецкого удара было Пулково и Колпино. Именно в этих местах споткнулся фон Лееб пытаясь взять Ленинград почти год назад, теперь фон Кюхлеру предстояло взять реванш.
Сказать, что Пулковская высота подверглась массированному артиллерийскому удару, значит не сказать ничего. Легендарная высота буквально утонула в огневых сполохах разрывов немецких снарядов. Казалось, не было метра куда бы, не упал смертоносный гостинец, уничтожавший все живое вокруг в радиусе десяти метров.
От многочисленных мощных разрывов, земля ходила ходуном. Поднятая взрывом земля не успевала оседать вниз, как новый взрыв вновь приводил её в движение. Немецкие, чешские и французские орудия методично перемалывали передовые рубежи советской обороны Пулково.
Схожая картина была и под Колпино. Немецкие осадные батареи нещадно молотили по городку и его легендарному заводу, стремясь разрушить и сравнять с землей то, что не смогли уничтожить прежде. Свою лепту в обстрел советских позиций внесла самоходная мортира "Тор" с калибром 540 мм. Выпущенные этим чудовищным орудием восемь фугасных снарядов полностью превратили находящийся вблизи передней линии обороны Ижорский завод в дымящиеся руины.
Для того, чтобы эта установка могла бить с расстояния в десять километров, были применены специальные облегченные снаряды, но и от этого последствия обстрела были ужасными. После взрыва снаряда в земле оставались огромные воронки до трех-четырех метров глубиной и шесть-семь в диаметре.
Около двух часов продолжался обстрел советских позиций, прежде чего немецкие войска перешли в наступление. Главные ударные силы противника были танки T-IV с 75мм орудием, но их было мало. Не было в распоряжении Кюхлера сил для создания мощного бронированного кулака, который сокрушил бы оборону русских, как это было в прошлом году и как было в этом на южном участке Восточного фронта.
К тому же, русские отказались от прежнего, вытянутого в тонкую линию рубежа противотанковой обороны. Теперь немецким танкам противостояла компактная оборона, состоявшая из передовых и отсечных рубежей. Столь мощный артобстрел русских позиций, конечно, нанес им определенный урон, но в целом, хорошо замаскированные батареи остались грозной силой, способной если не остановить наступление врага, то нанести ему серьезный урон.
Когда танки вместе с пехотой пошли в атаку, искромсанные и исковерканные траншеи русской обороны ответили им огнем. Там, где по понятиям немцев ничего не могло быть в принципе, вдруг оживали пулеметные расчеты, то там, то сям раздавались автоматные очереди или заговорили скорострельные винтовки. По мере приближения танков противника обозначили свое присутствие противотанковые орудия, и все говорило о том, что быстрой прогулки у солдат вермахта сегодня не будет.
Будь в распоряжении немцев не один потрепанный батальон, а полноценный полк танков, возможно, они бы и смогли в этот день прорвать оборону противника и выйти туда, куда им было положено выйти согласно планам наступления. Однако они атаковали тем, что было и потому, не смогли выполнить задачу дня.
С первых минут наступления выяснилось, что немцы были плохо подготовлены к штурму русских позиций. Оборона противника оказалась более разветвленной и глубокой, чем предполагалось ранее.
Неприятным сюрпризом для немцев стало минное поле, на которое наскочил танковый взвод лейтенанта Рихтера, наступавший на левом фланге. Сразу три машины были выведены из строя, а остальные поспешно отошли от опасного места.
Два танка получили повреждение и встали, не дойдя до переднего края русской обороны, пораженные огнем противотанковых батарей на противоположной стороне немецкого наступления. Примерно такие же потери понесла рота, наступавшая в центре.
Перекатив через полуразрушенные русские окопы, танки двинулись вперед, посчитав дело сделанным, но те, кто сидел в них думали иначе. Своим автоматным огнем они пытались как можно дольше сдержать продвижение пехоты врага, сознательно жертвуя своей жизнью ради этого.
Во многом им помогала советская артиллерия, все это время молчавшая, а потом попытавшаяся организовать заградительный заслон. Благо артиллерийские наблюдатели уцелели вместе со своими аппаратами связи. И чем ближе приближались к передним траншеям советской обороны немецкие солдаты, тем злее становился огонь советских артиллеристов.
