Обреченный на скитания - Мясищев Сергей Григорьевич (библиотека книг .TXT) 📗
Развернулся и пошел к воде.
— Ятаганом мне по голове, дурацкий язык! — услышал я шепот на орском. Ну, извините, настрой сбила сама. Подождал, когда она подойдет.
— Раздеваться не обязательно, я и так увижу, — предупредил я ее движения.
— А жаль, я не против! Мне, как и тебе, нечего стыдиться в своем теле, — намекнула она на утреннюю встречу.
— Я это успел оценить, когда ты была без сознания, — парировал я, — никто не мешал своими неуместными комментариями.
Осмотрел ее раны. Следов практически не осталось. По крайней мере, на мой не профессиональный взгляд. Взял ее руку, кость срослась. Даже быстрей, чем я думал. Лубок действительно уже не нужен.
— Рука пусть побудет еще на перевязи, мало ли что, — решил я подстраховаться. Наложил еще одну руну исцеления. Зула поймала мой взгляд, взяла мои ладони в свои и горячо заговорила:
— Алекс, извини меня. Я не хотела тебя обидеть или унизить. Спасибо тебе… Ты заботишься обо мне. Я к такому не привыкла. От людей только презрение и злость, больше я ничего не видела. Ты не такой. Я — орчанка, а ты ведешь себя со мной, как будто я — человеческая женщина. Это странно и очень приятно. Я много думала, после того, что увидела утром… Ты странный… Не такой, как другие. Я чувствую твое желание, тебе ведь нравиться мое тело. Возьми его, я буду очень нежна с тобой…
Она положила мою ладошку себе на грудь. Наивная простота. Тело, конечно, шикарное, и хочется мне ее не по-детски. Но своей речью она все опошлила. Лучше бы промолчала. Никогда не принимал в оплату женскую ласку. Противно. Видимо это что-то глубоко личное. А девчонка действительно мне понравилась. Это плохо. Не нравилась бы так сильно, воспользовался бы своим положением, получил бы удовольствие и все были бы счастливы. А то, что она орчанка, мне вообще никак! У меня, между прочим, девушки разных национальностей были!
— Нет, Зула! — я отнял руку, — ты мне ничего не должна. Я тебе уже говорил это. Тем более мне не нужна такая оплата. И если ты еще немного подумаешь, то поймешь это. Ты уже вполне здорова и в моей помощи больше не нуждаешься. Ты меня не обидела и, тем более, не унизила. Так что все нормально. Думаю, вам можно продолжать свой путь и без меня!
Зула как-то обмякла, отвернулась и села на землю, обхватив колени руками и уткнувшись головой в колени. Я повернулся и медленно пошел вдоль реки, невольно прислушиваясь к шепоту девушки.
— Я — дура, я никому ненужная зеленая подстилка, все мной брезгуют. За что же мне это? Орки брезгуют как человеческой женщиной, людские мужчины как орчанкой… — я отчетливо слышал каждое ее слово. Слух опять сыграл со мной злую шутку, — Увидела красавчика, нес двадцать верст на руках, применил сильную магию, заботился как о новорожденной — наговорили, а я и возомнила себя королевой, а к свиньям в грязь не желаете? За что мне это, Мать-природа? За что? Лучше уж умереть от ран, как воину, чем терпеть это всё…
Зула всхлипывала, давясь слезами. В груди шевельнулась неприятное чувство, как будто сделал что-то очень нехорошее. Блин, тоже мне, блюститель нравственности. Где-то читал, что женщине отказывать в близости нельзя, себе дороже выйдет. Видимо, мудрый человек сказал. Я вернулся назад, присел напротив Зулы. Она отняла руки от заплаканного лица.
— Ну, что пришел? Что тебе нужно? Не по тебе плачу, не мни из себя бога. У меня свои проблемы, так что вали отсюда, пока зубы целы! — зло проговорила. Я попытался взять ее руку, за что получил хороший такой удар в челюсть. Если бы не моя реакция, точно зуб выбила, а так удар вскользь прошел. Я встал на колени и с силой прижал ее к себе:
— Ты не права, ты ни в чем не права. Ты очень красивая, и я тебя очень хочу. Мое желание просто выжигает мне мозг! — заговорил я на орочьем. Видимо от неожиданности, Зула перестала сопротивляться. Иногда полезно знать иностранные языки. Я продолжал ее гладить по голове и, собрав все свое красноречие, начал петь соловьем. Плохо, что не все нужные мне слова, были в орочьем языке. Заменял их русскими.
Я говорил о прекрасных рассветах, и веселых бабочках, о цветочных полянах и великолепных водопадах, связывая все это с ее внешностью, ее умом и способностями, своим желанием и её божественностью…
Зула как-то незаметно перетекла ко мне в объятия. Так мы и стояли друг перед другом на коленях, прижимаясь и кутаясь в кружевах слов, что плел мой язык. Потом Зула настойчиво потянула меня вниз. Ну, что ж, сказал 'а', говори и 'бэ'. Осторожно раздел ее, сбросил с себя одежду. С ботинками пришлось повозиться, но общего настроя это не сбило. Провёл ладонью по оливкового цвета коже, остановил руку в у нее в паху. Интимный парикмахер ей бы не помешал. Вот же блин, вечно я про всякую ерунду в ответственные моменты думаю.
Целовалась она неумело, а вот губы у неё шикарные, чуть полноватые, и очень подвижные. Я старался быть нежным насколько только возможно. Сначала боялся за рану живота, а потом… потом я просто выпал из реальности, отдавшись водовороту чувств и неземного восторга от единения с женщиной.
Ощущение окружающей действительности медленно вползало в мое разгоряченное сознание. Я лежал на спине, а на груди уютно устроилась Зула. Почувствовал что в паху и на животе мокро, протянул вниз руку, посмотрел — кровь! Не понял. Все же рана вскрылась. Вот же незадача, дорвался! Самец хренов.
— Похоже, что мы поспешили, — озабоченно проговорил я, приподнимаясь на локте — рана открылась. Я сейчас! — перешел на истинное зрение, но мягкая ладошка накрыла мне глаза, и шепот в самое ухо остановил мои попытки диагностики:
— Мой господин, эта кровь не из раны. Ты подарил мне счастье стать женщиной! — я замер.
— Упс! Ты что… у тебя не было мужчин? — я обалдело уставился на Зулу.
— Теперь у меня есть господин, это ты! Никто никогда не дарил мне столько ласки, не говорил столько слов. Алекс, ты самый лучший. А как твое домашнее имя?
— В смысле? Что значит, домашнее? — оторопело проговорил я. Вот никогда не стремился к девственницам, ан — нет, попал. Видимо, это мой удел в этом мире — попадать!
— Ну, как тебя мама звала? Можешь не говорить, если не хочешь, — вдруг пошла Зулу на попятную.
— Сашей звала. Полное имя у меня Александр, а Алекс — это так, сокращение.
— Алекс Андр! — повторила Зула, — Саша. Правильно?
— Правильно.
— Ты из благородных, — утвердительно проговорила девушка, — как ты попал в лес? Твои родители живы?
— Много вопросов, — я чмокнул девушку в лоб и опять лег на спину — Родителей нет, вообще нет никого. Самые близкие существа, мои коты. Они из моего клана. А про жизнь, давай в другой раз? Хорошо?
— Я тоже не хочу о грустном. Ответь мне, — голос Зулы стал серьезным, — я хочу, чтобы ты стал моим господином. Ты согласен?
— Зула, ты вообще сейчас про что? Я не понимаю, про что ты спрашиваешь, я… я жил с котами. Вы вообще — первые люди, которых я встретил.
— Я не человек, я — полуорка, отвергнутая и орками, и людьми.
— Мне это вообще никак! — я перевернул ее на спину и навис над ней, — ты просто мечта любого здорового мужика, ты сильный и опасный зверь, и я тебя сейчас буду укрощать.
Откуда во мне столько сексуальной энергии? Изголодался или нервное перенапряжение сказывалось, но отработал я по полной программе, честно доведя девушку до верхней точки удовольствия. Хотя, стоит заметить, это было несложно. Отзывчивая на ласку попалась. Либо мне повезло, либо это национальная черта.
Растянувшись во весь рост на траве, я лежал, раскинув в стороны руки. Зула лежала рядом и загадочно улыбалась в небо. Только сейчас я рассмотрел, что нижние клыки у нее удлиненные и немного выпирают вперед. Очень симпатично, не удержался и поцеловал ее в губы.
— Ты чертовски хороша! — проговорил я.
— Если тебе хорошо со мной, почему ты не хочешь быть моим господином? Почему? — да что это за мания у нее, мазохистка, что ли? Вынь-да-положь господина. А может это мой транслятор в мозгах неверно интерпретировал слова? Может она имеет ввиду что-нибудь совсем-совсем другое?
