Мародер - аль Атоми Беркем (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
— Лежим, не дергаемся. Целы все?
— Да вроде… Че-то уши только.
— Бля, у меня прям возле башки свистнуло…
— А че лежим, сапер?
— Может быть подлянка. Ну, все на психологии строится: когда кого-то уебло, обычно все к нему — помочь там, посмотреть, че стряслось. Тут срабатывает вторая. Может даже так быть, что потом и третья. Когда все уже расслабились, повылазили и в рост ходят.
— Во бля сучье оружие. Это не оружие даже, а какое-то сплошное блядство. Помню, как мы на Чечне радиофугасов ихних ссали, когда на броне едешь… Этот, царство ему небесное, че, растяжку сорвал?
— Непохоже. Не накаркать, но там, похоже, что-то другое — вишь, ебнуло-то через секунд пять. С замедлителем, стало быть, взрыватель. Такие обычно со всякими чудными датчиками. Простой, натяг-разгрузка, обычно безо всяких замедлений херачит. Может, оптика, может, ИК, да че угодно. Щас столько всякой срани наделали… Ладно, давайте подыматься. Че-то пол холодный, сука.
— И че теперь, в каждую дверь по сусанину загонять? — спросил, отряхиваясь, спецназовец.
— Кстати, Жирик, давай второго организуй. Первый че-то кончился. Максимычу там обскажи, че да как. Хотя погодь, я щас гляну, че в этом складе. Ему ж до жопы интересно, сидит там наверху, извелся поди весь.
Ахмет, пряча большую часть лица за металлом двери, заглянул внутрь, осторожно подсвечивая мощным фонарем.
— Бля-а. Охуеть, мужики.
— Че там?
— Хуй знает, мешки какие-то. Но столько… Щас зайду гляну поближе.
— Ты там это, смотри…
Ахмет вошел, стараясь не растащить лужу крови сусанина, прибитого волной к воротам. Перед воротами расстилалась дочиста выметенная взрывом площадка, метрах в десяти мощным редутом громоздились во тьме штабеля. Приблизившись, он заметил торчащую из раны в мешке рогульку Клеймора, пробившую рогожку и полипропиленовый вкладыш. Выдернул. На ладонь, шурша, полился ручеек сахара. Посветил вдоль прохода между штабелями. Мешки, мешки, мешки… Посчитал — четырнадцать в высоту. Конец штабеля не просматривался: на сколько хватало мощности довольно сильного фонаря, настолько и тянулись во тьму бесконечные ряды.
— Заходи, народ. Посмотри на закрома Родины. Токо это, аккуратнее. Где не хожено — не суйтесь.
Алик с Жириком оторопело глядели на штабель.
— Во-о… — выдохнул, наконец, Алик. — Сколько же тут… Интересно, че в мешках?
— Сахар. Жирик, давай подымайся к Максимычу. Скажи — все, нет у него больше проблем. Пускай порадуется. И второго давай, короче.
— Лады. — Гоблин скрылся, оставив пораженных спецов таращиться на монументальную композицию.
— Че, Алик, пошли посмотрим? А то я светил в проход, хотел посмотреть, где штабель кончается — а фонарь-то не добивает, прикинь.
Прошли метров пятьсот. Штабель кончаться не желал.
— Ептыть мне, да на сколько этот проспект еще уходит? Че-то мне даже уже не интересно.
— Да насрать, на самом деле. Пошли обратно, это уже не наша печаль, где он кончается, где начинается.
Выйдя из сахарного тоннеля — там все же давило на уши что-то, да и кровью пахло, присели у ворот на скатанные бушлаты. Штабель здорово дал по мозгам — не удавалось ни оценить количество добычи, ни последствия этого события: увиденное в голове не укладывалось.
— Блин, Алик, это же по всей стране такие нычки. Прикинь, сколько это.
— Я слышал об этом, читал даже что-то. Но… Нет, это видеть надо. Сколько мы прошли с тобой? С полкилометра будет? А он все тянется и тянется…
Дорассуждавшись до необходимости ставить здесь генератор и восстанавливать подъемники, спецы помалу пришли к выводу, что стали носителями самой настоящей тайны. И разговор как-то сам собой сдох — мысли приняли куда более приземленную направленность. Будущее вдруг стало расплывчатым и жутковатым, совсем как дверь в подземелье, откуда тянет дымом С3 и свежевыпущенными кишками. Ахмет, обмерев, понял — а ведь их, скорее всего, грохнут. Его, по крайней мере — всяко. Алик, похоже, видел для себя перспективы — его стоило тащить обратно. Хотя бы для того, чтоб получить квалифицированное заключение о повреждениях ствола и возможных способах подъема добычи. …А я, получается, по любому не нужен. И не нужен — и знаю лишнее. Да, товарищ Ахметзянов, похоже, вы в попандосе. Странно, что раньше не заметил такого простого вопроса — что будет дальше? Так, кто ж меня кончать-то уполномочен… У Максимыча таких мыслей вроде как нет; иначе он не одного Жирика со мной бы отправил. Конев тоже не пиздел — чую. Остается начштаб, он, скорее всего, проинструктировал Олежека. Стоп. А не шиза ли? На хера начштабу меня гасить? Хотя почему сразу шиза. Расклад для них выгодный — под ними оказывается этот сраный мегасклад, и никто не знает, кому не надо. Так, че-то нескладуха какая-то. А как же Конь? Или они под Конем долго ходить не собираются? Тогда все складывается. Ведь не зря я лажу за Олежеком чую. За этим начштабом-особистом, в принципе, тоже. Я ведь на раз выкупил, что они — вместе хавают, без Коня. Или собираются… Ахмет еще раз прогнал перед глазами события последних дней. Настроенный по другим ключам поисковик выдернул из мимолетных кадриков весьма настораживающие, Ахмет даже изумился: как так? Я ж видел! — …Ну и хули — видел? Видел и заметил — есть разница. Не, надо жопе верить — она за себя щекотится и порожнины нести не станет, зарыта здесь какая-то лажа, всяко… Откуда иначе тогда такое явное ощущение?
— Да, братан. — прервал молчание Ахмет. — Попали мы. Я вот точно попал. А тебе вот что скажу — давай-ка подымайся. У меня к тебе претензий нет. Ты че, не понял? Пиздуй наверх, тебе сказано.
— А… Ладно. — Алик, похоже, врубился, что сейчас здесь станет пыльно. — Ну, я пошел?
— Давай. Э, Алик. Слышь, прошу тебя. Если спросят, че я тут да как — скажи: лазит, мол, мины ищет. И это, погодь. Если навстречу попадется не Жирик со следующим, а кто другой, или если следующего двое или больше ведут — урони вот. — Ахмет поковырялся в сумке и что-то достал. — На. Сделаешь?
— Ладно… — Алик растерянно взял протянутый нож. — Ну, я пошел?
— Давай, Алик.
Когда его торопливые шаги затихли вдали, Ахмет протрясся всем телом — из самого брюха поднялось ледяное облако страха, мимоходом насовало между ребер холодных лезвий и остановилось на загривке, зажав в мерзлой горсти изрядный кусок шкуры. …Слово «пиздец» — как раз для таких случаев. — Ахмет принялся локализовывать излишне всеобъемлющий страх, одновременно накручивая себя: страх из парализующего должен стать злым, быстрым и смертоносным. — Нам нужен пиздец, а, Ахметзянов? Не, нам пиздец не нужен. Мы сами пиздецы. Кому хотишь. По полной, бля, форме. Подходи, налетай! А кому тут пиздеца?! Тебе, Олежек? Нехуй делать, спецнагрызовец сраный! Отоварим, епть, мало не покажецца! Щас только клеймора сдерну, и прошу к столу… — Ахмет метнулся к следующей двери, на бегу роясь в сумке. …Так, ага, есть. Щасс, маленькая, потерпи… — в его руках появилась обрезанная банка из-под какой-то газировки. — …Нам деликатничать некогда, потерпишь чуток. Так, где он дырку-то сверлил, вот здесь, кажись… Треснул, разматываясь, скотч, звякнули в коробке капсюли-детонаторы. Ахмет распрямился, обхлопывая карманы в поисках зиппы.
Взрыв получился какой-то несерьезный, вроде басовитого, рычащего свиста, мгновенно перешедшего в нестрашный «Пп-уххх…». Стороннему наблюдателю показалось бы, что взрыв не удался, что-то не сработало. Однако Ахмет довольно осклабился, продолжая, впрочем, закрывать руками уши, как если бы ждал продолжения. Продолжения не последовало, и Ахметов оскал стал еще более довольным.
— Че, сучка, не на фотоэлементе, да? А на чем ты у нас?
Когда отодвинул засов выпотрошенного замка, оказалось — примитивный какой-то, типа юговского УДУ, натяг-разгрузка, с химзамедлением. …Всего и делов. Че, товарищи непотенциальные противники, где же ваши електронны чудесы? Кончились, что ли? Ну и нашим легче…
С упитанным тельцем Клеймора в руках сосущее чувство беззащитности поутихло. Ахмет тщательно вмял что-то во второе гнездо на корпусе мины, заправил детонирующий шнур, прихватил на скотч. Установил мину, тщательно нацелив ее на тот пятачок, где автоматически скапливаются спустившиеся по лестнице. Нашел большую щепку от полового настила клети, примотал скотчем взрыватель, тщательно вжал детонирующий шнур. Пока таскал более-менее крупные куски бетона, устраивая лежбище, сверху прилетел нож. Ахмет нисколько не удивился, подобрал, неодобрительно скривившись при виде обломившегося кончика. Отреагировал лишь ускорением темпа — напоследок хотелось успеть покурить. Когда сверху донесся еще далекий грохот шагов, Ахмет уже сидел, отрешенно затягиваясь щедро, в последний раз забитой трубкой.
