Последний солдат СССР (СИ) - Шу Алекс (книги txt) 📗
'Оказывается, и в СССР могли создавать отличную технику', - ошарашено подумал я, знакомясь с возможностями аппаратуры.
Пришлось заплатить за него семьдесят пять рублей. Ваня немного оторопел, смотря, как перед продавцом растет небольшая кучка синих пятерок. На обратном пути, когда мы, взявшись за ручки большой сумки, пыхтя, тащили диапроектор ко мне домой, я пояснил товарищу, что расплачиваюсь с сэкономленных на школьных завтраках карманных и подаренных на нескольких днях рождениях денег. Судя по недоверчивому блеску глаз, мои доводы Ивана не убедили. Но он промолчал, не желая высказывать свои сомнения. И болтать, распространяя нежелательные для меня слухи, в отличие от Паши Амосова, Ваня точно не будет.
Притащенным в дом диапроектором, естественно, заинтересовалась мама. Пришлось, отбрехиваться, что его одолжил мне знакомый. Игнорируя желание родительницы узнать об этом подробнее, я сбежал из дома, отделавшись общими фразами.
С переработкой снимков на диапозитивы мне помог Пашка Амосов. Один из ухажеров его сестры, был увлеченным фотолюбителем. Звонок Марины своему жениху, кокетливая просьба помочь, высказанная вкрадчивым голосом с мурлыкающими нотками и влюбленное создание быстро прилетело на квартиру к обожаемой девушке.
Родители Пашки в это время вкалывали на заводе, поэтому мы спокойно расположились на небольшой уютной кухне, дегустируя грузинский чай.
Задумчиво похмыкав и почесав затылок, Мишка согласился переснять снимки, и сделать из них качественные диапозитивы. Выполняя просьбу любимой, парень был готов заняться этим бесплатно, но я настоял, чтобы возместить расходы и потерянное время. Это счастье обошлось мне еще в десятку, но Миша свое дело знал, и слайды получились качественными. Благодарный Марине за помощь, я подарил девушке коробку с заварными пирожными, купленными в расположенном рядом гастрономе, потратив на них три рубля.
Для воплощения своего сценария встречи с ветераном мне пришлось побегать по магазинам, и купить новенькую 'Весну-201-стерео' Запорожского ЭМЗ 'Искра'. Магнитофон подключался к внешним колонкам, прилагаемым в комплекте. Правда мощность у них была достаточно невысокой - всего шесть Ватт, но мне должно хватить.
Неожиданно работать с диапроектором напросилась Аня, увидевшая нашу репетицию. Она умела им пользоваться. Девушка с родителями часто гостила у московских родственников, обладающих таким же 'Протоном', а вечерние посиделки с просмотром диапозитивов там происходили постоянно.
Ваня согласился возиться с магнитофоном, а Пашка притащил белую простыню для экрана и решил остаться простым зрителем.
Я отрываюсь от своих мыслей и оглядываю зал.
В первом ряду находится руководство школы - директор с завучем. Они решили лично присутствовать на нашем мероприятии. Нелли Робертовна и Нина Алексеевна внешне невозмутимы. Лица директора и завуча напоминают неподвижные маски. Но внутреннее напряжение, идущее от них, я ощущаю каждой клеточкой тела. Оно проглядывается в движении руки Нины Алексеевны, поправляющей прическу, тревожном ожидании, на долю секунды мелькающем в глазах Нелли Робертовны.
Они напрасно беспокоятся. Я их не подведу. Меня переполняет ощущение уверенности и важности происходящего. Это только первый важный шаг на пути реализации моих планов. Но чтобы они воплотились в жизнь, я обязан провести все безупречно.
Сегодня в этом зале творится история. Здесь и сейчас вспыхнет маленькая искорка, которая в будущем зажжет яркое пламя в сердцах сегодняшних школьников, снимет наносный налет безразличия и черствости, превратившийся к 90-ым годам в толстый слой пыли.
- Ребята, - мой голос усиленный микрофоном, звучит громом среди ясного неба, перекрывая шум и гам, - минуту внимания.
Школьники замолкают. На меня смотрят сотни любопытных глаз.
На секунду замолкаю. Затем мысленно выдохнув 'С Богом', продолжаю:
- Сегодня у нас в гостях Леонид Романович Шаховский. Это удивительный человек. Он прошел всю Великую Отечественную Войну. Встретил врага на пограничной заставе недалеко от Бреста в 1941-ом году и закончил у стен рейхстага в 45-ом. Вы услышите свидетельство очевидца, испытавшего все кровавые ужасы самой масштабной и страшной войны 20-ого столетия, и вместе с миллионами известных и неизвестных героев остановившего уверенную поступь германских сапог по странам Европы. Он семь месяцев сражался в Сталинграде, ставшем общей могилой для сотен тысяч немецких захватчиков. Здесь советские воины бились до последнего патрона и солдата даже за самую крохотную выщербленную осколками гранат и снарядов улицу и обугленные развалины домов. Каждый метр захваченной мостовой фашистам приходилось проходить по трупам своих солдат и защитников города, умиравших, но сражавшихся, пока в их израненных телах, теплилась хоть одна искорка жизни. Недаром попавшие в плен обмороженные, искалеченные и истощенные солдаты Третьего Рейха с ужасом и дрожью вспоминали Сталинград, называя его настоящим адом.
Временами мой голос набирает силу, взлетая над актовым залом и приковывая внимание всех присутствующих, а в некоторых местах рассказа звучит тихо и скорбно, заставляя слушателей прислушиваться и вдумываться в каждое слово.
- Леонид Романович воевал и на Курской дуге, пережив огненный шквал артиллерии и бомб противника. Он стал одним из тех, кто окончательно сломал хребет фашисткой орде в этом грандиозном сражении, длившемся почти два месяца. Но прежде чем вы послушаете рассказ участника этих великих событий, ставших героическими страницами нашей истории, я хотел, чтобы все мы пусть на небольшое время, ощутили себя частичкой этой великой эпохи, и поняли от какой страшной участи спасла нас Советская армия, раздавившая фашистскую гадину.
Я перевожу дух и осматриваю зал, вглядываясь в повернутые ко мне лица. Кто-то из школьников пробует иронически улыбаться, но получает локтями от своих соседей. Большинство старшеклассников серьезно, и внимательно слушает меня. На секунду в актовом зале повисает напряженная тишина. Кажется слышно даже жужжание мух, рисующих зигзаги в воздухе.
- Великая Отечественная война началась в четыре часа утра 22 июня 1941 года. На территорию нашей Родины вторглись пять с половиной миллионов немецких солдат и саллетитов фашисткой Германии, около пяти с половиной тысяч танков, более десяти тысяч истребителей и бомбардировщиков, свыше 60-ти тысяч орудий и минометов - с такой силой было трудно сражаться. Но ни одна из 485-ти атакованных немцами застав не была оставлена без приказа. Некоторые из них сражались в полном окружении до двух месяцев.
Делаю секундную паузу. Подростки внимательно слушают меня.
- На наши города обрушились десятки тысяч бомб, разрушая дома, убивая и калеча простых жителей: мужчин, стариков, детей и женщин. В полдень 22 июля 1941 года советское правительство в лице наркома иностранных дел Вячеслава Михайловича Молотова обратилось к народу.
Замолкаю. Ваня жмет клавишу микрофона. Динамики колонок взрываются гулким голосом Молотова, заполняющим пространство актового зала.
- Граждане и гражданки Советского Союза! - каждое слово Молотова звучит уверенно и веско, разрывая тишину.
- Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налёты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории....
Смотрю на ребят и девушек, сидящих в помещении. Все внимательно слушают речь Вячеслава Михайловича. Улыбающихся и равнодушных нет.
Голос народного комиссара иностранных дел гремит над притихшим залом:
