Точка отрыва - Коллектив авторов (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Осторожно пятясь, он убрался за угол. Надо куда-то спрятаться. В Управу ему не проскочить, уж сейчас-то точно. Можно попробовать пробраться ночью... Но Камень, как почти все гномы, был нормальным приземленным реалистом, трезво оценивая и свои воинские навыки и способности к скрытному перемещению. Да еще и из Управы могут влупить на подозрительный звук. Опять-таки, где ему укрыться до темноты? Почти все дома вокруг заняты налетчиками. И так же, наверняка, будет вокруг любого очага сопротивления. Впрочем, из других очагов он представлял только форт. Знакомых у него нет, так что и спрятать его некому. Города он не знает. Кто сторонник, кто противник Пришлых — загадка. Да и сторонником быть небезопасно. Грабеж уже начался, наверняка. А их машины… Ой-йе, прощай, ЗИЛки! Хорошо, хоть товар продали. Но, что с Рарри, Балинами и Орри? Был ли «Водар Великий» для них надежным местом? И стоит ли пытаться пробраться туда или нет? Как вообще захватчики относятся к гномам? То, что они примкнули к Пришлому, получилось довольно случайно. Вспомнил взгляды баронцев на входе в оружейный магазин и решил исходить из того, что его будут сразу убивать. Отсидеться на чердаке, таясь и от мятежников, и от хозяев? Ну да, пробравшись тихо, как эльф, ага. В любом случае, надо понять, что у него есть? Во-первых, винтовка с тремя полными магазинами, два револьвера — свой сорок четвертый и «Чекан». К своему два скорозарядника и россыпью… сколько там? Пятнадцать патронов. К «Чекану» еще семь, кроме барабана. Негусто. Еще, правда, секира и штык-тесак. Надо вернуться к тугам и пошарить на предмет боеприпасов!
Сказано — сделано. Тяжеловесной рысью резвящегося першерона [7] он отправился назад. Ближайший к площади труп, из-за которого он научился летать, оказался вовсе даже безоружным и несчастным местным, испачканным и раздавленным их машиной. Впрочем, убили его раньше, и не они. Черной кучей тряпья поверженные туги... — кто такие эти туги, Дарри не знал, но по реакции Воронова понимал, что люди они насквозь неприятные и опасные, — лежали шагах в пятидесяти от него дальше по улице. Тут он сообразил, что, прорываясь, они ведь не всех тугов уложили, и ему сразу расхотелось обыскивать их мертвецов. Выжившие черные, скорее всего, юркнули в распахнутые ворота и еще не решились выбраться назад. И не мудрено: с момента их прорыва прошло, пожалуй, не больше пяти минут. Но только пути у него другого не было — или на площадь, или мимо распахнутых ворот. Или стоять и тупо ждать, пока его убьют. Взяв винтовку наизготовку и пригнувшись, он стал подкрадываться к воротам и черным мертвецам около них. Ну или делать то, что у гномов называется словом «подкрадываться». При этом он пытался подсчитать количество покойников и вспомнить, сколько же было живых тугов. Получалось, что не меньше десятка, а кучек было не то семь, не то восемь. Гномы вообще днем видят намного хуже людей, о чем не любят говорить, так что толком разглядеть, сколько убитых, ему долго не удавалось. Когда же удалось… Их было восемь. Нет, те, в которых попали они с Ториром или Бофур, были еще ничего. Зато остальные… Человек, в которого угодила пуля из крупнокалиберного пулемета, производит на неподготовленного зрителя сильное впечатление. Они и произвели, особенно тот, кому пуля пришлась прямо в центр корпуса. Руки, ноги, голова — все было на месте. А вот от туловища будто только оболочка осталась, всё остальное из него словно выплеснуло вокруг. Дарри почувствовал, что его самого сейчас «выплеснет вокруг», но тут хруст гравия за забором под чьими-то шагами мигом задвинул это эстетское желание куда-то в сторону. Гномы вообще отличаются изрядной толстокожестью. И сейчас его это и спасло. Он присел на одно колено, вскинул винтовку. Шаги за воротами затихли. Наверное, тот, кто прятался за их створкой, не решался выглянуть. Их разделяло метра три и распахнутая половинка ворот. Дарри боялся дышать, чтобы не выдать себя сопением. Так продолжалось довольно долго, пока сердитый голос во дворе не прикрикнул на стоящего за воротами, как показалось Дарри, на харазском. И еще шажок за тонкой дощатой преградой. «А чего я жду?», — подумал Дарри и тут же выстрелил примерно туда, откуда исходил звук, и еще два раза, чуть правей и чуть левей. Высокий, какой-то заячий визг подтвердил, что он попал. Думая, сколько же еще осталось противников за забором, один или два, он совершил самый глупый в своей недолгой жизни поступок. А именно — выпрыгнул за ворота. Два. Их было двое, и они открыли пальбу, едва он показался меж раскрытых створок. Спасло его то, что он выскочил пригнувшись, почти вприсядку, эдакой раскорякой-кракозяброй и то, что туги, скорее всего, ожидали людей — прицел был взят слишком высоко. Один укрывался за телегой у сарая слева от ворот. Смуглый, бородатый, тощий, весь в черном, но застиранном уже до серого. Он навалился на борт телеги и палил из «Чекана», уперев локти для устойчивости в тележный борт. Второй был явно не прост и укрылся получше — за бочкой для дождевой воды, стрелял он из «Маузера». Матеря себя на чем свет стоит, Камень выстрелил левому в ноги и попал, даже удачней, чем рассчитывал, — не в ноги, а в таз. Колеса телеги были вирацкие, высокие и, если бы туг не навалился так на телегу, то дай Прародитель бы ему в ноги попасть. А тут он сложился, как перочинный нож, и стрелять перестал. Дарри тут же метнулся влево — и стрельбы теперь оттуда нет, и второму вправо линию огня переносить не так удобно. Тот и так едва не попал в Дарри. А «Маузер» может и кольчугу гномью пробить. Вообще, однако, похоже, что он сам себя в ловушку загнал. Он один, да и патронов мало. Стрелок он, сказать прямо, не эльфийского уровня. То, что он ухайдакал сейчас двоих тугов — чистое везение, особенно со стрельбой через ворота, а погоню за «Копейкой» расстрелял и вовсе в полигонных условиях. Его противнику, который надежно укрылся за бочкой с водой, достаточно не давать ему высунуться из-за колодезного сруба, за которым он укрылся, и просто ждать, когда на шум их перестрелки заглянет кто-то из сподвижников. Судя по всему, их в городе сейчас как блох на дворняжке. Были бы гранаты… Но гранат нет. Зато вот возле колодца — отмостка из голышей, втоптаных-вколоченных в землю, чтобы пролитая вода не давала грязи и луж. Едва не ломая ногти, Дарри выковырял пару небольших, поменьше его кулака, камней. Дурацкая мысль, но может камень поможет Камню? Если вот так… Он швырнул первый голыш за бочку, до которой было шагов двадцать, и крикнул: «Граната»! Была надежда, что противник поддастся на уловку и выскочит из своего укрытия. Не поддался. То ли рассмотрел, что у него нет подсумка с гранатами, то ли звук расслышал совсем не металлический… Но — не поддался. Будь у него время и резец, он бы вырезал руну отсроченного разрушения на втором голыше, и тот бы рванул не хуже гранаты. Правда, она не всегда ему давалась без помарок, а резать ее — весь день уйдет. Это великий мастер Килли мог бы впечатать в камень руну одними словами. Он вдруг отчетливо представил ее себе, и она словно засеребрилась, засверкала в воздухе призрачным, идеально правильным начертанием и впиталась в булыжник, как вода в сахар. Дарри и дальше ее видел, не глазами, а каким-то другим зрением. Руна идеально встала в центре кругляша и начала сначала неспешно, а потом все быстрей вращаться, напитываясь, проявляясь все отчетливей и словно наматывая на себя какую-то теплую и мягкую яркую нить, лучащуюся бело-желтоватым светом и идущую будто из него самого, не из сердца, а откуда-то из живота. Нить эта, преломляясь и усиливаясь, наливаясь при этом еще и голубым холодным сиянием, проходила и через жезл убитого магика. Дарри теперь его чувствовал, словно у него появилась еще одна рука. Наконец руна остановилась. Камень потеплел и начал подрагивать, словно ему не терпелось сорваться с места, и Дарри, внезапно перепугавшись, отшвырнул его от себя прочь, вслед за первым, даже не целясь во врага, а просто от себя подальше. Камень упал почти туда же, куда и первый. Из-за бочки раздался насмешливо-издевательский выкрик с харазским акцентом:
