Достойная оборона - Дрейк Дэвид Аллен (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
До крутого, покрытого гравием склона было не более сотни метров. Тэд расслабил мускулы, сгруппировался, ударился о землю плечом и покатился вниз. «Хвост» продолжал стрелять голубыми разрядами, замедляя скорость, пока Тэд катился между деревьями.
Что именно увидят его преследователи с расстояния в полкилометра?
Они заметят последние проблески разрядов «хвоста». Они заметят — а скорее всего, пропустят — пятнышко на склоне, которое может быть человеком, или оленем, или просто валуном. Аэрокар все еще будет лететь впереди них, петляя среди скал. Пилотам и наблюдателям потребуется сверхчеловеческая реакция и сообразительность, чтобы понять, что же они видели, вычислить, что именно он проделал, прекратить преследование и повернуть назад, чтобы на бреющем полете отыскать Тэда между деревьев.
Нет, психология погони работала на Тэда. Теория вероятности подсказывала ему, что преследователи будут гнаться за основной целью и не повернут назад.
А после того, как они собьют аэрокар? Полетят ли они домой, чтобы доложить о выполнении задания? Или вспомнят вспышку, пятнышко и свои подозрения?
Конечно, они вернутся. Вероятно, минут через пять. Может быть, через десять. Бронетранспортеры зависнут над склоном и высадят поисковую партию. Сами машины не сядут на склон, он слишком крут для этого, поэтому отряд не понесет тяжелой оснастки. Полномасштабной охоты не получится. Если только они не пролетят до долины и не найдут подходящей полянки. На это, однако, тоже потребуется время.
Размышляя так, Тэд снял спасательный комплект и отбросил его как можно дальше вниз по склону, в гущу кустарника. Он вытащил из карманов все металлические предметы — мелкие монеты, самописки, часы, перочинный нож — и разбросал их по разным направлениям. У охотников будут металлоискатели и резонансные детекторы.
Но — стоп! В его одежде полным-полно металла — кнопки и молнии, серебряная фольга аксельбантов, набойки на каблуках. Он разделся и разбросал одежду таким же образом, не оставив на себе ничего, кроме белья. Оно представляло собой обтягивающее трико из термоизолирующей мононити, абсолютно безо всякого металла, а его резонансный спектр приближался к частотам его собственного тела.
Однако в этом и заключалась проблема. Без внешнего слоя одежды его белье не будет удерживать тепло. Ночная температура на этой широте опускалась до нуля градусов по Цельсию — да еще в горах, да еще в это время года…
Преследователи к тому же будут иметь инфракрасные детекторы, почти наверняка выслеживая его по температуре тела. Однако из опыта туриста Тэд знал, что эти места изобиловали крупной фауной, сплошь теплокровной, которая излучала тепло сильнее, чем нагретые солнцем валуны. Детекторы дадут больше ложных целей, чем истинных. Пускай половина охотников преследует голодного вампита, рыскающего в поисках добычи. Тэд надеялся, что они найдут этого вампита раньше, чем вампит найдет его самого.
Он быстро двинулся вниз по склону, стараясь как можно скорей забраться в чашу леса. Его ноги сами пошли полушагом-полутрусцой, который он выработал за годы походов по лесам и который, как он знал, быстро увеличит расстояние, одновременно экономя силы. Тэд начал обдумывать ситуацию.
Он находился на расстоянии шестьсот — семьсот километров от чего угодно в любом направлении. Он был безоружным и практически голым. И через каких-то сотню ударов сердца здесь появится десяток-другой злых мужиков и будет пытаться убить его.
Единственная радость — если в данном случае это можно назвать радостью, — что он шел по холмам, которые любил. Он уже три месяца мечтал провести отпуск в этих горах. Пора отдохнуть от нудной работы в офисе. Время подышать чистым горным воздухом. Просто в этом году отпуск подвернулся пораньше.
Перейдя с трусцы на прогулочный шаг, Бертингас начал негромко посвистывать.
«12. ХИЛДРЕД САМУЭЛЬС: ПОД ОГНЕМ»
Самуэльс все время напрягал слух, пытаясь услышать эхо. Замкнутое пространство, в котором парковались и ремонтировались корабли эскадры базы Джемини, было достаточно велико — три тысячи метров диаметром, — но атмосфера в нем отсутствовала. Конечно, если заполнить это пространство воздухом, то работать с кораблями было бы легче. Все корабли, небольшие, чтобы они могли вместиться в доки, проектировались и строились для посадок на планеты с атмосферой. Небольшое давление воздуха упростило бы процедуру открытия люков доступа и обслуживание механизмов, проверку трубопроводов, окраску и прочие работы, которые сподручнее выполнять без неуклюжих скафандровых перчаток.
Но разумеется, даже Космический флот Пакта не мог позволить себе роскошь заполнить нормальной атмосферой емкость объемом в четырнадцать миллиардов кубических метров.
Было бы лучше — это, конечно, не оптимальный вариант, но тоже вполне приемлемый, — если бы можно было создать в ремонтных цехах настоящий глубокий вакуум. Чистое «ничто», прямая противоположность давлению. Но даже это стоило слишком дорого.
Поэтому искры и дым электросварки, утечка воздуха из-под силовых полей и из шлюзов, испарение красок и растворителей, протечка систем поддержки жизнедеятельности и санитарных систем кораблей — все это было самой обычной вещью и создавало внутри огромного ангара легкий туман. Каждый час или два Самуэльсу приходилось протирать стекло гермошлема, размазывая грязь и пачкая перчатки. Все это напоминало работу в туалете.
Конечно, капитану первого ранга и адмиральскому адъютанту не пристало тянуть лямку в доке. Но Самуэльсу хотелось лично побеседовать с капитаном первого ранга Беннингтоном, который командовал транспортом третьего цикла и занимался снабжением. Следующим портом Беннингтона будет Палаццо, и Самуэльс хотел дать ему неофициальное поручение — чтобы тот частным образом поискал на планете Мору Костюшко. Прошло уже пять дней, как она не давала о себе знать.
Самуэльс очень хотел, чтобы Беннингтон проверил связь между исчезновением Моры и арахнитами — на что намекал посланник Спайла. Хилдред Самуэльс начал подозревать, что на Палаццо происходит нечто скверное.
— Не передадите мне измеритель величины поля, капитан первого ранга?
Облаченная в перчатку скафандра лапа с шестью прямыми пальцами и двумя отставленными в сторону и согнутыми вынырнула откуда-то изнутри разобранного инвертора массы. Когда Самуэльс замешкался на две секунды в поисках инструмента, все восемь пальцев нетерпеливо зашевелились.
— Благодарю вас, сэр, — произнес механик, когда Самуэльс наконец нашел и передал ему прибор. Почти на границе неуважения к старшему по званию.
Липкий смог доковой камеры, казалось, не особо влиял на настроение маленьких капуцинцев ремонтной бригады. Они и так были постоянно раздражены.
Капуцинцы не переставали удивлять Самуэльса. Кроме восьмипалых рук, во всем остальном они являлись точной копией земного вида обезьян-капуцинов. Длинные красноватые волосы, почти шерсть, покрывали маленькие гибкие тела. Капуцинцы имели цепкий хвост и плоские лица, покрытые бородой и пучками черной или серой шерсти. Проворные руки и подвижность обитателей древесных крон превосходно подходили для работы в узком пространстве с переменной гравитацией.
Они вполне могли быть предками обезьян, живших в давно исчезнувших лесах Амазонии, только их родная планета располагалась на расстоянии четырех тысяч световых лет от Земли. Сходство с земными обезьянами было настолько велико, что ученые бегали кругами, изобретая новые теории конвергенции эволюции и называя протеиновые белки космического происхождения единым источником жизни на всех планетах.
Разумеется, существовали и отличия — в основном в области психологии. Поведение капуцинцев не было социально ориентированным, безо всякого намека на поведение обезьяньего стада. Каждый капуцинец был закоренелым индивидуалистом: подозрительным, ершистым, с чувством собственного превосходства над окружающими.
И капуцинцы были гораздо смышленей, чем люди. Специально придуманные тесты показывали, что даже самый тугодумный из капуцинцев, работавших на Пакт, обладал коэффициентом умственного развития, превышающим двести. Такой показатель среди людей имели только гении. Самые умные выбивались за пределы шкалы, и невозможно было подсчитать их коэффициенты. Но все их способности находились в интеллектуальной сфере: хорошая память, понятливость, способность к операциям с числами, организованность. А вот что касается творчества, социального поведения и взаимодействия или области эмпирических озарений — тут они выглядели полуидиотами. Капуцинцы становились прекрасными математиками, клерками или механиками — но и это все.
