Псы войны. Гексалогия (СИ) - Пауллер Олег (читать книги регистрация .TXT) 📗
- Фредди, принеси-ка нам что-нибудь покрепче мартини, - громко произнёс Земмлер.
- Арак, месье? Ром?
- Неужели здесь нет ничего получше?
- Береговой джин?
- Какой, какой? Опять местное дерьмо? - возмутился Курт по-английски.
- Но, сэр, - Фред неожиданно проявил знание второго языка. - Так здесь называют розовый джин.
- Опять коктейль! Есть что-нибудь типа водки или виски?
- Только гаванский ром.
- Тащи его сюда.
- Сколько сэр?
- Всю бутылку.
Шеннон решил не вмешиваться в действия Земмлера, прекрасно понимая состояние товарища по оружию. Он бы и сам был непрочь напиться, но, учитывая обстоятельства не мог себе это позволить. После того, как Лангаротти заказал себе третий "береговой", а африканцы - арак, он решил вмешаться:
- Ребята, прекращайте, всем завтра на службу.
Неожиданно дверь в столовую распахнулась и вошёл священник. Шеннон сразу его узнал: четыре месяца назад тот подвозил его до отеля. Он осенил сидящих крестным знамением и нисколько не смущаясь объявил:
- Мсье! Я требую, чтобы вы немедленно вернули автобус миссии. Он по утрам развозит школьников миссии.
Наша мать-церковь содержит школу-интернат уже шестидесят пять лет. В ней работают французские монахини, которые приезжают сюда на всю жизнь. Старшей из них больше восьмидесяти лет, она ни разу не покидала страну с тех пор, как приехала в девятнадцатилетнем возрасте. Они очень стараются, чтобы их просветительская деятельность давала желаемый результат.
- А ты кто такой? - пьяно спросил его Земмлер.
- Курт, постой! Я сам с ним поговорю, - оборвал немца Шеннон. - Святой отец! Вы меня узнаёте?
- Здесь мало белых, сын мой, - последовал ответ. - Конечно! Наша мать-церковь содержит школу-интернат уже шестидесят пять лет. В ней работают французские монахини, которые приезжают сюда на всю жизнь. Старшей из них больше восьмидесяти лет, она ни разу не покидала страну с тех пор, как приехала в девятнадцатилетнем возрасте. Они очень стараются, чтобы их просветительская деятельность давала желаемый результат.
- Заверяю Вас, что автобус в целости и сохранности будет стоять завтра на том месте, где находился.
- Лучше отгоните его к церкви, сын мой! Завтра приходите к окончанию утренней мессы, там и и поговорим, - многозначительно сказал священник и, осенив всех крестом удалился.
- Что это было? - спросил Жан-Батист.
- Явление духовной власти, - съязвил Курт, допивая очередной стакан с ромом. - С меня сегодня хватит и приключений, и выпивки.
Не успел он закончить, как на лестнице вновь раздались шаги. Увидев в проёме фигуру, Жан насторожился, но затем расслабился.
- А инспектор! Какими судьбами? Проходи! Садись!
- Это местный флик Хорас, - шепнул корсиканец. - Вроде он на нашей стороне...
- Мсье Хорас! - Шеннон протянул руку полицейскому.
- Мсье Шеннон!
- Позвольте представить: мсье Земмлер, лейтенант Рольт. Чем обязан?
- Прошу прощения за вторжение, но я узнал, что вы здесь ужинаете и решил зайти. Надеюсь, что у вас тут всё в порядке?
- Да, в лучшем виде,- промямлил Земмлер. - Дело в том, что Жюль, старый знакомец нашего командира.
- Ах вот как? Кейт Браун?
- Вы прекрасно осведомлены. Выпьете с нами?
- Не откажусь! Жан, с тобой хочет поговорить Алекс. Он там внизу...
- А, щелкопёр, что ему там надо? - проворчал Земмлер. - Не нравится мне этот писака...
- По-видимому, информация, - ответил инспектор. - Лучше ему что-то дать, чем он напридумывает своего...
Шеннон на короткое время задумался и решил:
- Жан! Возьми Барти и спустись вниз. Пусть даст интервью. Ты - только переводчик.
Жан и оба африканца направились к выходу. В комнате на какое-то мгновение зависла тишина.
- Что хотел наш святоша?
- Чтобы мы вернули школьный автобус, - ответил Земмлер.
- Ага! Я так и думал, что он под каким-нибудь предлогом захочет установить контакт с Вами.
- А что тут такого. Духовная власть должна знать возможности светской. Лучше расскажите мне о школе миссии.
- Туда берут девочек пяти лет из обеспеченных семей. Они остаются там до четырнадцати. Родители обязуются всецело доверить дочерей попечению монахинь и видеться со своими детьми не чаще нескольких раз в год; зато миссия берет на себя все расходы по содержанию воспитанниц. Недавно я по долгу службы посетил интернат. В нем числятся восемьдесят три ученицы, преимущественно в младших классах. Им преподавали французский язык, домоводство, закон божий, рукоделие, пение, очень отрывочно историю. Современные педагогические приемы сюда еще не дошли, обычно монахиня читает вслух, а дети хором вторят ей. Они с поразительной скоростью выпаливают молитвы, спряжения, пословицы, имена королей, псалмы, ничего во всем этом не смысля.
- Значит ли это, что обучение никуда не годиться?
- Естественно. Как только четырнадцатилетние девочки выходят из школы, в их жизни тотчас наступает коренная перемена. Бывшие затворницы познают полную свободу. Их родители, как здесь принято, совершенно не интересуются, чем занимаются дети; к тому же девочка в четырнадцать лет здесь считается взрослой, способной жить самостоятельно. Вот почему воспитанницы, покинув интернат, предаются веселью и забавам. Потом наступает пора замужества, и все, чему их учили в школе, быстро забывается. Через несколько лет остается разве что умение шить.
- Местные женщины способны без конца шить пестрые платья,- неожиданно выпалил Барти. - Я знаю!
Хорас поглядел на него с удивлением и продолжил:
- Школа по сути дела никак не влияет на нравы и их жизненный уровень. Одна из главных причин этого -- оторванность школы от внешнего мира, а также отсутствие интерната для мальчиков. Кроме того, не нужно быть слишком придирчивым человеком, чтобы усомниться в правильности методики, которую избрала миссия. Не лучше ли обучать детей нужным профессиям, давая одновременно необходимые теоретические познания в области биологии, зоологии, ухода за больными, мореходства? Увы, главная обязанность миссии -- спасение душ: об этом напомнила мне начальница интерната, когда я попытался поделиться с ней этими соображениями. Все прочее -- постольку, поскольку...
- Так почему же Кимба не закрыл эту школу? Он же был социалист и вроде как враг религии!
- Вы забыли про дотации и различные благотворительные акции, которые проводит церковь. Без них жить здесь было трудно...
Хорас допил свой ром и встал:
- Не хочу Вам мешать после тяжёлого дня, позвольте откланяться, - сказал на прощанье. Шеннон устало кивнул:
- Надеюсь нам удастся с Вами ещё встретиться и поговорить...
- Эта полицейская ищейка, сама вежливость! - зло проговорил немец, когда дверь за полицейским закрылась.
- А, по-моему, этот флик - очень неплохой человек, - задумчиво сказал Кот. Дверь открылась и вошёл Жан и бодро доложил:
- Алекс получил свою дозу информации. Сейчас угощает нашего бойца. Однако его волнует другое?
- Что?
- Как передать репортаж в газеты. Связи то нет!
- Пусть пробует сам через миссию или какое-нибудь посольство!
- Они ему отказали. Шеф! Надо помочь!
- Сам понимаю. Значит так. Пусть завтра передаст лейтенанту Бенъарду свой репортаж. Мы его отправим через дворцовую радиостанцию. Заодно и проверим его на вшивость...
- Хорошо, шеф. Пойду обрадую его!
- Постой! Что ты думаешь об инспекторе?
- Он мне помогал на площади и, вообще, первый раз вижу приличного флика.
- Не знаю, как насчёт честности, но смекалки ему не занимать, - подытожил Шеннон. - Земмлер, давай собираться! Не забудь жратву для Тимоти и Патрика!
- Шеф! Мы с Жаном поселимся в отеле, - безапелляционно заявил Курт, спускаясь по лестнице в общий зал. - Хочется пожить в нормальных условиях! Помыться, побриться, выспаться...
