Ярче тысячи солнц - Голодный Александр Владимирович (читать бесплатно полные книги txt) 📗
— Показывай, Сержант.
Длинные прохладные пальцы умело проходят по рубцу. М-да, Оля была нежнее.
— Неплохо. Чем обрабатывали?
Подаю пакет.
— Ага, понятно. Это я забираю, каждый день после завтрака и перед ужином ко мне на перевязку.
— Слушаюсь, соратница.
— Просто Светлана, парень. Тебя-то как звать, герой?
— Так и зови — Сержант.
— А имя?
— Если надо — выбери любое, Светлана. У меня их было много.
— Интересный ты.
Девушка закончила обработку раны, привычно и ловко наложила заплатку:
— Иди, боец.
— Спасибо, Светлана.
Петр беседует с пареньком у двери.
— Как, соратник Сержант?
— Норма, соратник комендант.
— Тогда на завтрак.
Первый раз в этом мире мыл руки настоящим куском мыла. Темно-коричневое, но с едва уловимым парфюмерным запахом.
— Ты смотри — знаешь, что это такое. А новички всегда теряются — жидкое ищут.
— Откуда такая редкость, Петр?
— С местных складов. Военным выдавали. Универсальное — помыться и постирать можно. Позавтракаем — и тебя обеспечу.
Некрашеные вымытые деревянные полы, обычные пластиковые столы и стулья, отделенная знакомыми оружейными ящиками кухня. Парнишка на раздаче по команде Петра подает… котелок. Точь-в-точь наш армейский котелок. Тушеный картофель с сосисками, три ломтя хлеба, пластиковая кружка с чаем, металлическая ложка. Подхватываю, направляюсь к ближайшему столику.
— Сержант, столик командования вон тот, у окна.
— Понял.
Не спеша, с удовольствием завтракаю. Петр разделяет компанию.
— Петр, как доставляются продукты?
— Это продумано. Много приносят обучающиеся бойцы, есть несколько мест, куда отправляем своих людей — встречать транспорт из Сити. Патриотов много, они всегда помогают.
— А зимой?
— На зиму тут почти никого не остается, с едой проще.
М-да, не партизанский отряд, а пионерский лагерь. На зиму закрываемый.
Откушав, выходим. Нагретые солнцем сосны дают особый, ароматный и полезный для здоровья смолистый запах. Курорт. И до моря относительно недалеко.
Ощущение пионерского лагеря усилилось после получения имущества. Тонкое одеяло, простыни, наволочка, полотенце, мыльно-рыльные, даже дешевенькие бритвенные станки и рулон туалетной бумаги… В чем будут тогда тяготы и лишения? А, стирать самому и мылом, в холодной воде. Ну да, конечно. Замечательные условия жизни у партизан общества потребления. Форма. На этот раз полный комплект, включая берцы с брезентовым верхом. Подумав, Петр щедрым жестом выложил две маечки-тельняшки. Вот за это — спасибо!
— Эх, а с носками у нас трудно, Сержант. Заказываем в Сити, изнашиваются быстро…
— Печально. Кстати, Петр, а что носили военнослужащие России?
— Что? Смотри.
Комендант подает кусок полотна. Лицо невозмутимо, в глазах прячется легкая насмешка. Портяночки! Рывок, две равные половинки. Наматываем, надеваем берцы… Класс! Вот теперь эмоции у Петра проявились.
— Что, так больше никто не носит?
— Только командир, Сержант. Мы пробовали — сбиваются, ноги натирают.
Интересная информация. В принципе правильно, Олег и Петр могли в российской армии не служить. Вместе относим имущество к месту моего нового проживания. Совсем небольшой склад возле лазарета, одно окошко, четыре топчана со свернутыми матрасами, четыре фанерных шкафчика для вещей, табуретки.
— Пока будешь жить один. Сержант.
Переодеваюсь, подпоясываюсь брезентовым ремнем (туго нельзя — рубец побаливает), надеваю берет. Жаль, что нет эмблем и зеркала.
— Вот, совсем другое дело. Сразу видно — Реджистанс.
Оружейный склад. Коробка из вощеного плотного картона, в ней почти родной револьвер с орлом на рукоятке, две пластины для быстрой перезарядки. Жесткая брезентовая кобура, маленький подсумочек для запасного блока боеприпасов. Выложив пачку патронов, масленку, подвинув рулон бумаги для чистки оружия, комендант начинает учить:
— Чтобы откинуть барабан револьвера, надо…
С невозмутимым лицом я уже выполнил необходимые действия и снимаю старую консервационную смазку. Снаряжаю пластину, вторую… Щелчок, револьвер в боевом состоянии.
— Почему-то я уверен, что стрелять из него ты умеешь.
— Тир есть, Петр?
— Хотим переделать один из складов, но не решили еще, куда деть имущество. На улице стрелять нельзя — горы, звук очень далеко разносится.
— Как учите бойцов?
— Так пока и учим. Сержант, здесь не Мертвые земли, до стрельбы дело дойдет не скоро.
Что-то это мне не нравится. Ладно, не мой монастырь, пока выступать не буду.
— Вот тебе еще руководства по разборке и чистке винтовки и револьвера для проведения занятий. На пистолет нет, но ты сам все знаешь.
— Петр, какие занятия завтра мне вести?
— Сходи, спроси у командира или Олега. Что еще хотел сказать? Завтрак в восемь, обед в час, ужин в семь. Прикинем график проверки караула, до тебя очередность доведем. Все, Сержант, обживайся, знакомься с людьми, просто отдохни. Захочешь выйти за территорию лагеря — сначала узнай у меня суточный пароль. Сегодня: «весна», отзыв — «воля».
— Спасибо, Петр.
На улице прикинул, как разместить кобуру, чтобы меньше тревожить рубец натянувшимся ремнем. Получилось, как у немцев в Великую Отечественную — на животе слева. Нормально, главное, ствол выдергивать удобно.
Часовой у двери партизанского штаба доложил в телефонную трубку, захожу. Командир и зам Олег с дружелюбными улыбками окидывают взором:
— Отлично, Сержант! Виден опытный боец. Только револьвер не на той стороне.
— Рана побаливает, соратник Олег.
— Уважительная причина. Кстати, можешь просто говорить: Олег. Полные обращения мы используем при обучаемых.
Подключается командир:
— Тогда уж и меня зови: Сергей.
— Понял, спасибо. Я хотел узнать — какие занятия мне завтра проводить?
— Это легко.
Олег раскрывает рукописную тетрадь:
— Возьми на себя организацию засад, занятие по маскировке. Потом я проведу рукопашный бой, Петр — занятие по обращению с оружием. Хорошо, что у тебя есть часы. Твое время — с девяти утра, после завтрака. По часу на предмет. Так, после обеда… Ты дорогу в лагерь запомнил?
— Конечно.
— Погоняй ребят по перемещению и ориентированию в лесу. В «Дельте» учили?
— И не только там, Олег.
— Хорошо, Сержант. На это занятие два часа, потом возвращаешься в лагерь, Светлана проведет занятие по медицинской подготовке, а закончит у нас день отец Вениамин. Как, Сергей, утверждаешь?
— Да, Олег. Сержант, главное — береги ребят. Они, хотя и бойцы, еще совсем…
Дети. Вот что хотел сказать командир. Жалко мужика — его детей точно загребли кибовцы. Это если они вообще остались живы.
— Я понял, командир. Все будет строго по правилам. Разрешите идти?
— Да, Сержант, иди отдохни, займись личными делами.
Застелив постель, разделся, прилег полистать наставления. Все предельно понятно, рисунки на пожелтевшей бумаге отлично иллюстрируют текст.
Как все-таки хорошо, что добрался до партизан! Конечно, видно, что опыта у них еще мало, но оружие и планы подготовки бойцов уже внушают надежду. Интересно, на ком лежат контрразведывательные мероприятия? В первую очередь Олег, не зря он заместитель командира. У коменданта тоже все под присмотром. Тут вообще все под присмотром — людей мало, легко контролировать каждого. Почему со мной ограничились беседой? Во-первых, еще неизвестно, ограничились ли. Во-вторых, пять трупов «дельтовцев», облавы и масштабный поиск сами по себе убедительны. По крайней мере, для руководства отряда. Думаю, проверки будут и дальше, надо отслеживать эту тему.
Так, что-то скучновато делается. У меня что — нет дел? А простирнуть гражданскую одежду, в которой прибыл в отряд? На кухне получаю два брезентовых (вот это реликт!) ведра и обычный пластиковый таз. Кстати, у них рядом самодельная душевая кабинка со стенками из непрозрачной темно-зеленой пленки, приставная лесенка упирается в окрашенный зеленой краской бак литров на сто. Выше опять маскировочная сеть. Вообще здорово. Уточняю порядок наполнения и помывки. Ага, «помоги себе сам». Вполне устраивает. Мне лично пару раз сходить — четырех ведер хватит. После ужина перед перевязкой займусь. Вежливые пареньки показали и место сушки выстиранного — натянутый между соснами шпагат с прищепками.
