Ярче тысячи солнц - Голодный Александр Владимирович (читать бесплатно полные книги txt) 📗
— Э-э-э, лицо потрогай. Теплое?
— Да. А что это?
— Грим. Везли в оригинальной компании, надо было выглядеть неотличимо от других пассажиров.
— Боже мой…
— Все, проехали. Есть где поблизости вода — смыть краску?
— Только у лагеря.
— Тогда хватит валяться, подъем, проводница.
Рывком ставлю девчушку на ноги. Вес реально бараний — килограммов пятьдесят, не больше. Кто детей в партизаны берет? Или сами туда сбегают?
— Звать тебя как, девочка?
— Меня зовут Натали, и я не девочка, а разведчик Реджистанса.
— Я заметил. Веди, Натали.
Узкая тропинка переходит в старую зарастающую просеку.
— Пробежимся?
— Мне говорили, что ты ранен, Сержант?
— Тогда не спеша пробежимся, Ната. Куда?
Бег по ночной дороге — это что-то нереальное. Такое ощущение, что паришь над землей, обостренное сознание успевает схватывать мельчайшие детали, ноги, кажется, сами находят путь. Рана немного горит, омываемая гуляющей в организме кровью, ветерок освежает молодое, крепкое, полное сил тело. Понимаю ночных хищников. Так, а как проводница? М-да, тренироваться надо.
— Передохнем?
Кивнув, девушка валится на траву. Тяжело дыша, высказывается:
— Раненый… За таким раненым… угнаться невозможно… Лось длинноногий… Еще и белый, покойник оживший.
— Какой есть. Наташенька, расскажи про отряд.
— Что рассказывать?
— Все и коротко. Где расположен, кто командир, какое вооружение? Должен же я знать, с кем за свободу бороться буду?
Оказывается, отрядом в полном смысле слова эту группу назвать нельзя. Оставшиеся со времен России склады, не найденные оккупантами и превращенные в лагерь подготовки бойцов. Это еще и база снабжения — есть оружие (опять же с тех времен) для боевых действий, военная форма. Из постоянного состава человек двадцать, командир — настоящий российский офицер, сбежал из плена (ничего себе!), у него три помощника. Обращение друг к другу в лагере — «соратник».
— Спасибо, соратница. Далеко еще нам?
— Далековато. Сейчас по просеке, миль через семь остановка, ждем рассвета, потом по лесу тропами.
— Разве нет проезжей дороги на склады?
— Была грунтовка, но ее оползнями снесло во многих местах. Мы пойдем прямо, а она еще и петляла сильно — горы.
— Хорошо. Отдохнула? Побежали полегоньку.
Снова движемся в лунном свете, пересекая полосы теплого и прохладного воздуха, вдыхая ароматы зелени, под громкий треск цикад. Рассказанное понравилось. Вырисовывается следующая картина — оставшееся с момента оккупации глубокое подполье получило в свое время координаты труднодоступных мест с расположенными там схронами. Кто-то постоянно ищет и набирает добровольцев, создан тренировочный лагерь, имеется склад вооружения, найдены люди с реальным боевым опытом. Правда, как они планируют выступить против мощи владеющей миром Империи? Скорее всего, это только краешек сети Сопротивления, опутавшей весь захваченный мир. Ирландцы, курды, баски, повстанцы Африки, горцы — свободолюбивого народа хватает, а вечных империй не бывает.
— Сержант, не гони так!
— Извини, Ната, задумался. Давай передохнем.
— Ты как железный. Я считаюсь в отряде отличной бегуньей, но за тобой…
— У меня было очень много тренировок, Натали.
— А кем ты был раньше. Сержант?
— Это грустная, тяжелая и секретная история, соратница. Могу сказать только, что с врагами боролся.
— Был разведчиком?
— Это тоже.
— А откуда у тебя такое прозвище?
— Мне его дали друзья. Они все погибли.
— Ой!
— Отдохнула?
— Да. Последний переход по просеке, и ждем рассвет.
В свете сереющего утра девочка с любопытством меня рассматривает. Сколько ей? Лет восемнадцать, максимум девятнадцать. Худенькая, стройные, привыкшие к спорту ножки, миленькое личико, длинные темные волосы. Одета как я — легкие брюки, кроссовки, рубашка с коротким рукавом навыпуск.
— Тебе точно надо хорошо умыться — на лице еще осталась краска, про губы я вообще молчу.
— Ты на руки посмотри.
— Боже! Какой ужас!
— Представляешь, если бы там, на поляне, я взял тебя за плечо?
— Я бы умерла со страху. Сержант, я вообще смелая, змей не боюсь, но мертвецов…
Натали вздрагивает:
— Ничего не могу с собой поделать. Ты еще и подкрался бесшумно. Как ты там вообще оказался?
— Машина быстрее доехала, соратница, поэтому сидел, ждал в зарослях. А что, до меня ты таких замаскированных не встречала?
— Нет. Обычно люди одеваются как туристы или бойскауты. Правда, сейчас этот маршрут закрыт — кого-то ловят. Говорят, что много жалоб отдыхающих, поэтому, наверное, скоро снова все станет как прежде.
Пробираемся горными тропами. Путь выбран хорошо — всегда закрыт от наблюдения с воздуха, но не надо сгибаться под ветками в три погибели. Тропа достаточно часто посещается — в свете утреннего солнца опытным взглядом отмечаю сломанные веточки, следы на каменистом грунте, заметно примятую траву. Следопыты «Дельты» пройдут как по карте.
— Натали, ты тоже всегда в отряде?
— Нет, я живу в поселке, милях в трех от того места, где мы встретились. В отряде бываю, когда привожу людей и когда настает моя очередь заняться боевой подготовкой. Вот сейчас доведу тебя, позавтракаю и назад, домой.
Интересно, как решен вопрос с доставкой продуктов? Двадцать человек — это изрядное количество, плюс еще обучающиеся курсанты. Ладно, приду — увижу.
Спустившись в ущелье, улавливаю журчание воды. Ключ. Чистейший и ледяной. Раздевшись по пояс и намочив больничную рубаху, добиваю остатки грима.
Партизанка увидела прихваченную полосками пластыря заплату на боку:
— Тебя сюда ранили? Как сильно!
— Если бы сильно — пришел бы к тебе из царства мертвых, красавица.
Отлепляю пластырь, снимаю заплату. М-да, не очень хорошо — на марле пятна сукровицы. Сказалась физическая нагрузка.
— Боже! Тебе не больно, Сержант?
— Нормально.
— И ты еще с этим бегал!
Прополаскиваю марлю, обтираю красный рубец (выглядит действительно страшновато), обрабатываю мазью из пакета. Новая заплатка, подклеиваю… Готово. Ощущения нормальные.
— Где тебя так?
— Пулей в перестрелке.
— Подожди, в какой перестрелке?
— У военного санатория.
— Это был ты?! Ты уничтожил рейнджеров «Дельты»?
— Да.
— Но как?
Пистолет из пакета мгновенно оказывается в руке.
— Кто стреляет первым, тот живет дольше, Натали.
Девочка восхищенно смотрит на оружие и мне в глаза.
М-да, как-то даже неудобно — столько восторга и преданности.
— Ты волк Реджистанса! Они с ума сходят, разыскивая тебя, а ты…
— А я под видом ожившего покойника пугаю юных разведчиц.
Натали прыскает смешком, снова окидывает меня взором:
— Сейчас ты совсем не похож на покойника. Сержант. Как жаль, что нельзя про тебя рассказать девочкам нашей ячейки! Я вела в отряд волка Реджистанса! Молодого и очень симпатичного волка.
Показалось или на миг проявилась аура?
— Разведчица, ты отвлекаешься от задания. Идем?
Подъем на очередную гору, плато, заросшее высокими соснами, усыпанная ковром иголок земля. Пройдя с треть мили, безошибочно определяю места постов.
— Стой, кто идет?
— Весна.
— Воля. Проходи, Натали.
Неплохо замаскированный окоп, молодой паренек в знакомой форме. Я в такой же был на базовских учениях. На бруствере винтовка. Ничего себе, я думал, в этом мире одни самозарядки. Классический «болт», похож на немецкий карабин времен Великой Отечественной. Сколько же оружию лет? На брезентовом ремне часового характерные подсумки под обоймы. Территория лагеря. Заросшие травой крыши заглубленных в землю складов с небольшими окошками, дощатые столы под старой маскировочной сетью, за густыми кустами умело упрятанная в склон горы постройка. Похоже, старое караульное помещение. Проходя мимо одного из складов, улавливаю носом характерные ароматы — кухня. Явно пахнет отличным завтраком, у противоположного торца здания торчит труба полевой кухни. У закрытой двери караулки еще один часовой.
