Баламут 4 (СИ) - Горъ Василий (читать книги без txt, fb2) 📗
— Состояние, в котором я сейчас пребываю, не имеет ничего общего с тем вариантом импринтинга, о возможности появления которого говорила Марина Александровна во время рассказа об инициации: мое прошлое «отодвинулось» куда-то далеко и перестало вызывать хоть какой-либо интерес, вы, Ратибор Игоревич, ощущаетесь старшим, причем таким, за которым хочется идти до конца в любых ЕГО начинаниях, а я чувствую себя девчонкой, только-только начинающей жить, и вся в предвкушении. При этом критичность мышления никуда не делась: я уверена, что при желании смогу вернуться к прежнему мировосприятию, понимаю, что это будет идиотизмом, и считаю правильным, что вы в качестве перестраховки внедряете в сознания инициируемых родичей «закладки», вынуждающие приносить клятву Силой на верность Елисеевым-Багряным. Кстати, я бы никуда не делась и без «закладки» — практически весь последний вейт я ощущала все усиливающиеся отголоски ваших воздействий и эмоций, соответственно, знаю, что мой Дар — это частичка вашего, да еще и отданного, как выражаются на Земле, от всей души. В прошлой жизни мне, увы, ничего не доставалось просто так, и я в восторге. Поэтому поставила на первое место Марину Александровну, подарившую мне здоровье, молодость и красоту, вас передвинула на второе, а Святослава Борисовича и весь род — на третье.
Этот монолог, вернее, фраза об отголосках моих воздействий и эмоций, вызвала желание провести «следственный эксперимент», и я «расстроился». Само собой, не изменившись в лице. Потом в том же режиме развеселился. А после того, как последовательно вызвал в себе злость, недоумение и обиду, добился ожидаемого результата:
— Вы… намекаете, что я продолжаю чувствовать эмоции даже сейчас⁈
Я отрицательно помотал головой:
— Не совсем. Я предположил, что у тебя врожденная склонность к магии Разума, провел эксперимент и не ошибся — ты прекрасно обходишься без щупа, хотя твоя энергетика только сформировалась. К слову, такой Дар встречается раз в сто лет, и его желательно не запороть.
Как ни странно, последнее утверждение заставило Ульен помрачнеть:
— Вы хотите сказать, что теперь я должна забыть о любом риске и…
—…запереться в самом глубоком подвале Замка, начать питаться одними консервами и пить дистиллированную воду! — насмешливо продолжила Язва, ради такого дела перевернувшаяся со спины на бок, приподнявшаяся на локте и сдвинувшая солнечные очки на кончик носа. — А если серьезно, то в нашем роду нет ни мальчиков-зайчиков, ни девочек-припевочек! Борисыч, самый гениальный артефактор Земли, по второму сродству является магом Смерти с приличным кладбищем за спиной. Маришка, целительница и разумница из категории «таких не бывает», не представляет жизнь без риска и при любой возможности мотается с нами. А Бестия, в принципе не вылезающая из рейдов — мать императора России!
— А ведь ты не солгала ни в одном слове! — растерянно выдохнула Леда.
— Лгать разумнику — идиотизм… — хмуро буркнула Даша, поймала взгляд шеллемки и добавила в голос закаленной стали: — Так что прими услышанное к сведению и сразу же забудь, ибо это вопрос выживания. В том числе и твоего. И еще: если ты действительно хочешь войти в боевое крыло, то сегодня же сообщи об этом Борисычу и Маришке, чтобы первый не дергал тебя по утрам, а вторая скорректировала программу обучения, затем напросись в ученицы к Оторве, переживи хотя бы неделю ее тренировок и представь, что будешь убиваться в таком режиме несколько лет. Если эта перспектива по-настоящему обрадует, то…
—…придется передвинуть Баламута со второго места на первое! — снова не удержалась Шахова, скользнула ко мне под мышку и замурлыкала: — Ибо он для нас царь и бог.
Реакция шеллемки заставила улыбнуться:
— Сообщу, напрошусь, переживу, представлю, обрадуюсь и передвину. Но есть ма-а-аленькая просьба…
— Излагай! — «разрешила» Лариса, схлопотала легкий подзатыльник от Долгорукой, обиженно выпятила губу и «спряталась» под моей рукой.
Вальеда улыбнулась, вне всякого сомнения, почувствовав настоящие эмоции этой парочки, и посмотрела на меня:
— Я бы хотела тренироваться и с вами. Хотя бы по вейту в день…
…За час десять до отбытия в «мир будущего» к нам приперлась «злобная бабка». Оглядев «лежбище» и сообразив, что мы «нагло» загораем, страшно возмутилась, попрыгала у меня на животе и заявила, что таких гадов, как мы, надо давить в колыбелях. Язва тоже возмутилась. Но по причине недостаточно уважительного обращения с тушкой ее любимого мужчины. Так что прыгнула на Степановну прямо из положения «лежа», уронила на песок, оседлала и принялась щекотать.
Я наслаждался торжеством справедливости порядка минуты, а потом все-таки пожалел верещащую «жертву», дернул с нее мстительницу, заключил в объятия и раскололся. В смысле, сообщил целительнице, что мы аж два раза заглядывали в ПИМ, видели, что она оперирует, и не лезли под руку.
— Ладно, будем считать, что выкрутились… — сварливо пробурчала она, потом сообразила, что мы лежим на покрывале, а она на песке, надулась и… подозрительно прищурилась. Причем уставившись на Леду: — А чего это ты такая счастливая?
Я объяснил. Во всех подробностях. И Маришка, коршуном перелетев к опешившей шеллемке, на несколько минут выпала из реальности. А когда закончила на удивление странную диагностику, довольно ухмыльнулась и выдала неожиданный вердикт:
— В общем, так: уделяешь работе на старого пня по паре часов в день, еще по три проводишь в зале у Оторвы и у меня в кабинете, а все остальное время не отлипаешь от этих оболтусов! А вы, в свою очередь, каждый божий день дрючите ее и в хвост, и в гриву до тех пор, пока не подтянете хотя бы на первую ступень мастера, и, конечно же, таскаете с собой во все рейды!
— Объяснишь? — осторожно спросил я, почувствовав, что она серьезна, как никогда.
«Злобная бабка» посмотрела на меня, как на идиота, а затем рыкнула на все озеро:
— Она — маг Разума, дурень! Причем с потенциалом, который мне даже не снился. А вам, дуроломам, шарахающимся по мирам с паршивыми щупами наперевес, при желании запудрит мозги даже ребенок! Кстати, Леда, что у тебя с парадно-выходной одеждой?
— Ничего… — робко призналась шеллемка, судя по всему, шокированная дичайшим диссонансом между демонстрируемым гневом и теми чувствами, которые за ним ощущались.
Маришка недовольно нахмурилась, мигом оказалась на ногах и открыла «зеркало»:
— Девки, ноги в руки и вперед! А ты, олух царя небесного, расслабляйся дальше. Ибо, как ни странно, заслужил…
— Я тебя тоже очень люблю! — улыбнулся я, послал «бабке» воздушный поцелуй, закрыл глаза, пригрелся на солнышке и через какое-то время задрых. Причем настолько добросовестно, что не сразу среагировал на сработавший таймер. Но пояснительный текст, возникший на экране коммуникатора, помог прозреть и неплохо мотивировал приложить себя просветлением.
Под действием этого заклинания сознание стало кристально-ясным, и я развил бурную деятельность. Сначала подлечил исцелением кожу передней поверхности тела, уже начавшую жечь. Потом убрал в перстень наши пожитки и перешел в свою гостиную. А там набрал Дашу, сообщил, что уже в Замке, и спросил, что надевать. Ибо вовремя догадался, что проявлять инициативу в этом вопросе — форменное смертоубийство. Да, следующие минут пятнадцать дались не сказать, чтобы очень легко, зато я выжил и честно заслужил похвалу Степановны. Потом вытряс из нее подробное описание целей предстоящего визита, задал несколько вопросов и открыл «коридор» в спальню Авьен…
…Весь перелет до дворца Ан Тиисов я грузил голову, штудируя мини-досье на каждого члена семьи Ярташа и «привязывая» эту информацию к их фотографиям. Да, пару раз посмотрел в окно, но без особого энтузиазма, так как снаружи лило, как из ведра, и сквозь сплошную стену из низвергающейся воды можно было разглядеть разве что ближайшие флаеры и силуэты верхних этажей ближайших небоскребов. Поглядывал и на Вальеду, сидевшую возле Маришки, но каждый раз натыкался на уверенный взгляд «юной» разумницы и на какое-то время успокаивался.
