Баламут 2 (СИ) - Горъ Василий (книги бесплатно читать без txt, fb2) 📗

Баламут — 2

Глава 1

Ратибор Игоревич Елисеев.

18 июля 2112 г.

…Как я и предполагал, корхи раскурочивали савватеевскую клинику святого Еремея Искусника предельно добросовестно, то есть, системно и без какой-либо спешки. Все бы ничего, но с раннего утра небо начало затягивать низкими серыми облаками, а перспектива проходить сквозь форт, забитый тварями с Той Стороны, под моросящий дождик или, не дай бог, ливень, не радовала от слова «совсем». Вот я и напрягался. Вернее, мысленно уговаривал «головастиков», руководивших мародеркой, как можно быстрее начинать внеплановый осмотр добра, выложенного перед зданием, и приступать к загрузке самых ценных трофеев в бляхи с пространственными карманами большой емкости. Увы, эта «бригада» никуда не торопилась — «работяги» старательно изображали муравьев, заходя в клинику через раскуроченный дверной проем приемного покоя и выволакивая наружу вырванные с мясом операционные и лабораторные столы, стоматологические и гинекологические кресла, всевозможное оборудование небольших размеров, блоки управления и отдельные фрагменты крупного, ящики с инструментами, лекарства, термостаты и что-то там еще, а их начальство командовало.

Слава богу, ближе к пятнадцати ноль-ноль нам вдруг улыбнулась Удача. Причем во все тридцать два зуба: в четырнадцать сорок две на самом краю области досягаемости чувства леса появилась еще одна группа силуэтов, движущаяся в «нашу» сторону, через восемь минут появилась в поле зрения, а без четырех три прошла на задний двор, огляделась по сторонам и вызвала к себе «бригадиров».

Те не заставили себя ждать — вылетели из здания, в темпе прогнулись перед Большим Начальством и, доложив о ходе работ, устроили обзорную экскурсию, видимо, не захотев показаться голословными. Пока «продвинутый головастик», пятерка «магов», четыре «танка», девять «тяжей» и остальная «свита» бродили между рядами, тормозя чуть ли не перед каждой кучей, мы, кажется, даже не дышали. Что не помешало определить среднюю скорость процессии и как следует подготовиться. Поэтому Дарья Ростиславовна сплела и сфокусировала нужное заклинание секунд за пятнадцать до того, как корхи поравнялись с горой из самого блестящего добра. А когда твари замерли перед криогенными хранилищами, газификаторами и баллонами высокого давления с медицинским кислородом, двуокисью углерода, закисью азота и стерильным воздухом, зачем-то вгляделись в маркировку и потянулись к «свиткам», дала жару. В буквальном смысле этого выражения.

Рвануло так, что зашаталась высотка, в которой мы притаились. А про стекла, межкомнатные двери и наши сферы я вообще не говорю — их просто сдуло. Увы, вместе с слухом. Но в тот момент нам было не до него: сразу после взрыва мы с Шаховой повыпрыгивали из окна и рванули добивать немногих корхов, техно-артефактные защитные комплексы которых каким-то образом выдержали настолько чудовищные удары. И буйствовали порядка двух минут, прикладываясь к недобиткам то магией, то сталью. А Долгорукая все это время… хм… нарабатывала иммунитет к непередаваемому аромату «крови» тварей.

Как и следовало ожидать, наша пара выполнила поставленную задачу заметно быстрее, чем государыня, поэтому мы подбежали к ней и быстро, но бережно протащили по заранее оговоренному маршруту. А когда оббежали многоэтажку и подлетели к раскуроченному остову какого-то внедорожника, разделили обязанности — Лариса Яковлевна начала проверять, не навредила ли спешка заживающим переломам Императрицы, а я выдернул из-под рамы рваный и намеренно испачканный кусок целлофана, отшвырнул его в сторону и вытянул на свет добычу из магазина спорттоваров — туристические велики.

Несмотря на то, что остаточные явления от убийственной «прививки» еще не прошли, Долгорукая довольно-таки бодро забралась на багажник моего экземпляра, вцепилась здоровой рукой в раму и дала понять, что готова. Мы с Язвой сразу же тронулись с места, закрутили педалями, плавно набрали максимальную скорость и покатили по направлению к юго-восточной окраине Савватеевки.

Как ни странно, с направлением и выбором маршрута не прогадали — за все двадцать четыре минуты гонки на пределе возможностей я всего несколько раз цеплял чувством леса силуэты «бегунков», да и тех на параллельных улицах. Поэтому до последних поместий на проспекте Авиаторов доехали без приключений, зарулили в распахнутые ворота первого попавшегося, сняли с велосипедов колеса, затолкали «наборы» в пустую трофейную «грузовую» бляху и, наконец, спрятались под маревами и «Хамелеоном». Не тупили и потом — построились в походный ордер, вернулись на проспект и перешли на жалкое подобие бега, так как двигаться в нормальном темпе государыне мешали не только сломанные ребра, ключица и рука, но и сродства с Огнем и Смертью, в принципе не позволяющие пользоваться плетениями волчьего скока и крыльев ветра.

Следующие несколько минут я злился из-за того, что время поджимало, а группа еле ползла. Но, вопреки моим опасениям, мы успели пересечь мини-Окружную, «затереть» следы, оставленные на пятидесятиметровой полосе отчуждения у ограды военного аэродрома, и перелезть через саму ограду за пару минут до появления первых поисковых групп. Тем не менее, сбавлять темп я и не подумал, так как видел, с какой скоростью темнеет небо, и уже чувствовал запах влаги. Короче говоря, до КПП «Девятки» мы доплелись достаточно быстро, тихой сапой обошли толпы перевозбужденных корхов, выскользнули за Стену через самую маленькую дыру и побрели к далекому лесу…

…Первые капли начинающегося ливня застучали по кронам лиственниц минут через пять-семь после того, как мы добрались до тайги. Понимая, что очень скоро группа начнет оставлять за собой след, скрыть который мне не хватит сил, я скинул марево и попросил государыню хоть немного ускориться. И правильно сделал: не успели мы дойти до Мечты Безумного Рыболова, как небеса разверзлись, и началось самое настоящее светопреставление! Впрочем, и в этой бочке дегтя нашлась небольшая ложка меда: сплошная стена из воды, обрушившаяся на лес, существенно «порезала» видимость, поэтому я без какого-либо внутреннего сопротивления отправил спутниц смывать пот прямо при свете дня. А сам метнулся к ели с самыми густыми нижними лапами и сосредоточился на превращении красно-зеленого шалаша в убежище, надежно защищенное от дождя.

Пока создавал «потолок» из камуфлированной прорезиненной ткани, делил полезный объем на отдельные «комнатки», застилал «полы» ковриками и наводил хоть какой-то уют, дамы успели закончить с водными процедурами и потерялись. В смысле, не поняли, куда я делся, и запаниковали. Пришлось выбираться наружу, обозначать свое присутствие, краем сознания отмечать упертость Шаховой, продолжавшей изображать влюбленную женщину даже в этот момент, и гасить раздражение, появившееся из-за слишком естественной игры этой женщины.

Само собой, посмотрел и на Долгорукую, но оценить состояние ее души не смог даже по выражению лица: продолжив обдумывать какой-то серьезный вопрос, она на автомате включила режим Императрицы и несла себя на подъем так, как будто шествовала сквозь толпу придворных по какому-нибудь залу для приемов. И, как ни странно, ощущалась ею, хотя насквозь мокрый комбез, надетый после купания, никак не походил на вечернее платье или деловой костюм.

Серая муть, заволакивавшая большую часть сознания, отбивала всякое желание говорить, однако объяснять что-либо жестами хотелось еще меньше, поэтому я подождал, пока женщины приблизятся, и выдавил несколько фраз:

— Залезайте под эту ель. Устраивайтесь надолго. Я помоюсь, затру следы и вернусь.

Дамы вгляделись в мое лицо, потемнели и без того не особо «светлыми» взглядами, но кивнули, по очереди сложились в три погибели, скользнули под самую большую лапу и застыли в «прихожей». Судя по «картинке», даруемой чувством леса, замерли, стоя на коленях. Потом вытащили из колец полотенца и начали сушиться, а дальше я смотреть не стал — спустился к озеру, разделся, зашел в воду и попробовал отрешиться от воспоминаний, связанных с этим местом. Вернее, начал фокусировать внимание чуть ли не на каждом отдельно взятом действии. Увы, получалось неважно: куда бы я ни смотрел и как бы ни сосредотачивался, перед глазами все равно мелькали картинки из недавнего прошлого. Причем самые разные: с улыбающейся Смирновой, смущающейся Долгорукой-младшей, испуганной Горчаковой и так далее. И каждая все увеличивала и увеличивала тяжесть неподъемного груза на сердце. В общем, следы я затирал добросовестно, но совершенно бездумно. Потом доплелся до «шалаша», кое-как высушил тело и волосы, натянул белье, спортивный костюм и носки, перебрался в «свою спальню» и обнаружил, что перегородка, отделявшая ее от «спальни для женщин», свернута и надежно закреплена под «потолком».