Наш человек на небе (СИ) - Дубчек Виктор Петрович (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
- Следующий лист, — подсказал Патон, — вот. Вполне буквально и решили. Видите, в верхней части «бутылки»?
- Это Вы так магнитное поле называете?
- Как-то надо называть. Видите, вот здесь?
Жданов некоторое время читал чертёж, затем озадаченно сдвинул брови:
- Иначе говоря, вместо проблемы удержания плазмы Вы решаете фактически обратную?
- Ровно так, — с удовольствием подтвердил сварщик. — Земля-то круглая — иной раз быстрее окажется в обратную сторону её обойти.
- Изящно, — сказал Жданов, открыто завидуя красоте решения. — Да-с, изящно. И вот здесь на вершине поток, естественно, рассыпается?..
- Да, волновой процесс — неизбежность. И «стекает» по тору на приёмник.
- Понятно, да-с... Удивительно изящно, должен признать. Выходит, дуга у Вас живёт в «бутылке», и ни среда, ни загрязнение, ни характер материала значения практически не имеют. Вот только что меня смущает, Евгений Оскарович...
- Увы, больше шести с половиной сантиметров длину дуги удержать пока не удаётся.
- Если я правильно понимаю, основная проблема — источник электроэнергии. Да и пропускная способность потребуется совершенно исключительная, даже просто по теплу. Такой подход требует несоразмерно большого импульса вот на этой обмотке, а затем...
- Ну и что же? — охотно согласился Патон. Он сломал хребет настолько серьёзной задаче, что мелкие практические недостатки решения смутить его уже никак не могли. — Научимся шайтан-печки строить — построим и побольше. Затем Вы мне и нужны, дорогой Пётр Сергеевич.
- Не так-то это просто, — вздохнул Жданов. — Но я, в сущности, не большой знаток генерации, я, скорее, по распределению... Евгений Оскарович, а как Вы смотрите на командировку за линию фронта?
- На фронт, за фронт, к чорту на рога — с глаз моих долой!
- Ну, ты не кипятись, товарищ нарком, вскипятиться мы всегда успеем. Что он, собственно, отчубучил?
- А ты не в курсе?
- Та я ж с полигона только. Ледин [15] новые образцы показывал. Так что там такое с Коляном?
- Что такое? Я тебе расскажу, что такое.
И Лаврентий Палыч, возмущённо поблёскивая стёклами пенсне, рассказал Судоплатову вот что.
Старший лейтенант государственной безопасности Н. Половинкин, который, если уж начистоту, в роли «эксперта» почти всё время маялся бездельем, и которого вчера направили на усиление техроты, для обустройства рекреационной комнаты лорда Вейдера...
- Постой-погоди, — задумчиво перебил Судоплатов. — А на кой мы его туда направили-то?
Это был неприятный вопрос, из тех, на которые не следует отвечать вслух. Вопрошающий либо дойдёт своим умом — либо не очень-то ему и хотелось.
Но вот себе — себе ответить надо обязательно. Потому что иначе этот самый вопрос всё равно никуда от тебя не денется, — ведь именно ты отвечаешь за судьбы своих подчинённых, — и постепенно выжрет тебя изнутри.
Берия быть сожранным изнутри категорически не желал, совесть свою ценил чрезвычайно высоко, поэтому на вопрос ответил; себе. Руководство, — в лице Лаврентия Палыча, — направило Половинкина на эти работы, потому что боялось Вейдера. Ну, не то чтоб вот именно боялось — но опасалось. Неуютно себя чувствовало в присутствии, как будто всё время ожидало некоего подвоха, причём такого, какой и предусмотреть невозможно — просто в силу отсутствия таких подвохов в привычной картине мира. Вот, например: кто бы мог даже просто вообразить, что по Красной площади станет разгуливать невидимый инопланетный диверсант со световым мечом?.. А Коля одного такого уже одолел, причём безо всякой подготовки — увидел да среагировал, как нечто само собой разумеющееся. Значит, — случись чего, — и Вейдеру сможет что-нибудь противопоставить. Противопоставил...
Так думал молодой министр... и почти презирал себя за эти мысли. Несколько утешала подсознательность реакции: подвернулся Коля — вперёд, Коля, помогай гостю обустроиться. Словно и решение за Берию принимала некая непонятная, коварная, незаметная сила.
Да и кто мог подумать, что Половинкин уронит этот злосчастный баллон?..
Нет, ногу генерал-майора Власова, — грамотного, опытного командира, — тоже было жаль: керамический вентиль баллона сломал os cuneiforme mediale и раздробил парочку ossa metatarsi. Но, по большому счёту, ерунда, пройдёт.
А вот сам вентиль пострадал куда сильнее, причём, — в отличие от генерал-майора, — втихаря. Керамика сильфона дала тончайшую, почти незаметную трещинку, именно в том месте конструкции, которое испытывало наибольшую нагрузку при подключении к вытяжной аппаратуре. После вечерней беседы с товарищем Сталиным лорд Вейдер направился в свои покои, где, — предприняв непонятную и неуклюжую попытку завербовать товарища Половинкина, — уединился и сел думать думу: «медитировать». Лаврентий Палыч уже знал, что простой человеческий сон для пришельца являлся недостижимой роскошью; инопланетянин страдал неизлечимой болезнью лёгких и был вынужден дремать в атмосфере особого медицинского газа, примерно такого же, какой использовался в дыхательной системе его скафандра.
Этот физический недостаток, очевидно, не слишком ограничивал Вейдера в его повседневной деятельности. Однако то ли «медитация» зашла далековато, то ли пришелец слишком устал — он не заметил момента, когда повреждённый баллон, подключённый через внешний переходник, исчерпал запас газа и вентиль начал крошиться под воздействием атмосферного давления. Автоматика комнаты реагировала на показатели состояния не аппаратуры, но пациента — и среагировала слишком поздно. К тому моменту, когда сержант Филатов услышал вой сирены и, обливаясь ледяным потом, отжал герметичные пластмассовые двери, лорд Вейдер без сознания лежал на полу. Страшнее всего было то, что никого из пришельцев в момент происшествия рядом с Вейдером не оказалось. Главнокомандующий союзников был либо совершенно уверен в своей безопасности, либо всё-таки дураком. Впрочем, кто может знать тонкости галактических ритуалов — вдруг у них считается, что визиты государственного уровня непременно следует наносить в одиночку?.. Так или иначе, подсказать необходимый порядок действий оказалось некому.
Срочно вызвали Прокси.
Пока смешной робот ковылял по коридорам, подоспел удачно оказавшийся в Кремле Снежневский — хоть и психиатр, но всё равно ведь доктор.
- Ох ты ж!.. — весомо заявил Андрей Владимирович.
И в самом деле: лицо лорда Вейдера выглядело... в общем, узкому кругу присутствующих стала более чем понятна одна из функций чёрного непрозрачного шлема.
Снежневский прислушался к дыханию пациента и решительно схватился за отброшенную маску.
- Ставим на место, — заявил психиатр, кусая губы. — Вы!..
- Старший сержант Филатов, — подсказал старший сержант Филатов.
- Вот здесь, за брыжи... нет, отгибайте с обеих сторон! Конструкция механическая, значит, должны быть штифты...
Удивительно — они справились.
Прибежавший наконец Половинкин заявил, что дыхание «да ровно такое, как надо, ну, как насос у нас у деда в Саратове на конезаводе...» Инопланетное сопение действительно звучало механически, как-то даже индустриально. А затем доковылял и Прокси, который показал, к каким проводам и трубкам «медитационной» комнаты следует подключить скафандр лорда Вейдера.
Удивительно — они справились. По словам Прокси, показатели мозговой активности инопланетного гостя были в норме; а именно проблем с мозгом более всего опасался Снежневский: без кислорода нервные клетки начинают отмирать уже через пять минут...
И всё же Вейдер оставался без сознания, словно сила окончательно покинула его.
- Ну что, — рассудительно сказал Судоплатов, — Филатова, я считаю, надо наградить. Инициатива в нашем деле — на втором месте по значению, сразу после дисциплины. Потому что инициатива без мозгов — только во вред, а требовать наличия мозгов у всех и каждого мы не можем. А дисциплина — она отсутствие мозгов неплохо компенсирует, как считаешь? Прозвучала эта философия настолько невпопад, что Лаврентий Палыч некоторое время приходил в себя. Потом осознал, что Павел Анатольевич именно что даёт ему время «на отдышаться» и благодарно кивнул:
