Гарем на шагоходе. Том 1 (СИ) - Гремлинов Гриша (читаемые книги читать .TXT, .FB2) 📗
— Он готовится к прыжку, максимальная готовность! — крикнул я.
Все ждали момента икс, когда Кинг Конг появится, и мы получим шанс задать ему жару. В прямом смысле.
Птиц непроизвольно раздвинул крылья, будто собираясь взлететь и кинуться на противника сверху. Турельщик сжимал огневые рычаги так, что костяшки побелели. Даже наш бурильщик Джин-чан, толстый и флегматичный гвок, подобрался и смотрел в мониторы всеми глазами, не моргая.
Но прыжка не последовало. Вместо этого начался обстрел.
Пуля размером с диван прошила здание насквозь и врезалась в Саламандру, оставляя на ней солидную вмятину, а затем еще одна и еще. Друг за дружкой чудовищных размеров пули прошивали здание, словно картон, и летели, неся смерть членам команды нашего армейского Волота. Звук от работы пулемета был такой, что люди за несколько километров наверняка ложились, зажимая уши. Скорострельность у турелей вражеской машины была бешеная.
— Твою мать! Назад! Назад! — кричал я.
Штурмана дважды уговаривать не пришлось. Потянув рычаг, что есть мочи, он заставил терзаемую чудовищным обстрелом Саламандру сдать назад.
Издырявленные стены здания не выдержали, и многоэтажка с грохотом стала рушиться, хороня под обломками всех, кто не успел убежать. Столб пыли был виден из любой точки города и близлежащих поселений.
А вражеский Волот все продолжал стрелять. Дом рушился неравномерно, сначала сложилась его центральная часть, но бандитский колосс стал водить дулом гигантского пулемета в разные стороны, от чего здание начало оседать по всему периметру, и часть пуль попадала в Саламандру, которая пыталась уйти из-под обстрела.
— Левее! Левее давай! — орал я, а штурман безоговорочно исполнял мои приказы. Рот у него был открыт, как и у всех членов команды. Кто этого сделать не успел, мог поплатиться разорванными барабанными перепонками, потому что система звукоизоляции у Саламандры насколько же паршивая, насколько отличная термозащита.
Наш Волот укрылся за другими строениями, куда исполинские пули не залетали. После чего я приказал выключить двигатели. Когда стрельба прекратилась, на мониторах не было ничего, кроме пыли.
Первым подал голос жабоподобный бурильщик:
— Это что сейчас такое было⁈
— «Томми Пулеметчик» это был, — ответил я, тяжело дыша. Сердце колотилось, как озверевшее, адреналин кипел в крови. Я ошибся, наш враг вовсе не Кинг Конг, а модель, рассчитанная на очень качественное ведение огневого боя.
— Ни один Волот второго поколения не может здания пулеметным огнем складывать! — не поверил связист и снова развернулся в кресле.
— Может, если установить на него волотовский пулемет пятого поколения, — я рассуждал вслух или, едва шевеля губами, говорил про себя. Так мне всегда было проще соображать.
— Отступать надо, капитан, — в голосе турельщика появились панические нотки. И это действительно дурной знак.
Наш любитель пострелять никогда от хорошей схватки не бежал. Но сейчас даже он понял, в какую передрягу влипла Саламандра с ее огнем против снарядов диаметром шестьсот миллиметров. Да, у нас тоже имеется вооружение посерьезнее абордажных винтовок, однако на такой конфликт наша машина просто не рассчитана.
— Хочешь, чтобы мы бежали, как трусы? — повернулся Птиц к турельщику. — И кто тут птенчик, а?
— Отставить! — рыкнул я. — Как только заработают двигатели, он тут же откроет огонь, ориентируясь на звук.
Термоизоляция не позволяла считать тепловую сигнатуру наших двигателей, однако ревели они, как стадо бешеных бронтозавров.
Я нажал на кнопку для связи с машинным отделением:
— Тори, доложи состояние Волота.
— Устанавливается, — послышался женский голос из динамика. — Могу точно сказать, что задело генераторную. Большинство попаданий пришлось во второстепенные отсеки: пищеблок, кают-компанию и водокачку. Пару турелей снесло. Баки не пробиты, а вот пенообразователи, кажись, в труху.
— В жопу эти пенообразователи! — выругался себе под нос старший турельщик, прежде чем затараторил по внутренней связи: — Гаубица левофланговая⁈ Гаубица левофланговая, ответьте! — но ответа не было. — Твою мать!
Не успел он толком продолжить тираду, как я уже скомандовал:
— Пошли туда своих ребят. Всех раненых срочно в лазарет.
— Капитан, позвольте нам попробовать, — в этой просьбе все было понятно без лишних слов, поскольку исходила она от главного абордажника. Пожалуй, в нем я был уверен больше всех. Амарок, этот старый вояка служил еще при моем отце и никогда не подводил.
Но прежде, чем его команда доберется до чужого Волота, ей предстоит пройти местность, кишащую вражеской пехотой. Шанс на проникновение и захват бандитской машины слишком ничтожен.
Относительную тишину над полем боя прервал голос из репродуктора, установленного на чужом Волоте:
— Что, имперские собаки? Не привыкли получать по зубам⁈
— Издевается, сволочь! А быть может, провоцирует, — проговорил главный абордажник. — Надеется, что мы ответим или пустим ракету.
— Как он там сказал? Собаки? По зубам? — ухмыльнулся я той своеобразной ухмылкой, которая сама проступает на губах, когда у меня созревает какое-то нестандартное решение.
— Значит так, — обратился я к Амароку, — вместе со своими головорезами прочешите весь Волот. Какие-то снаряды пробили обшивку, и сейчас они внутри моей машины. Оружейники любят оставлять на них надписи. «Получите», «За Васю Пупкина» и прочее. Если в моем Волоте есть такой снаряд, я хочу знать, что на нем написано!
Обсуждать приказы капитана абордажник не привык, поэтому не успел я моргнуть, как он уже скрылся, связываясь со своими по коммуникатору.
Послышались тяжелые шаги, сопровождаемые звуком работающих сервоприводов. Вражеский Волот решил не стрелять во все стороны наугад, а обойти развалины, дабы вдарить по Саламандре прямой наводкой. Высокой проходимостью этот мех точно не отличался. Что давало Саламандре столь необходимое время.
— Тори! — крикнул я механику. — Всех технарей в отсек с пенообразователями! Починить во что бы то ни стало!
— Есть! — ответила главный механик, после чего оборвала связь и бросилась лично командовать починкой.
— На херена нам сейчас эти пенообразователи⁈ — не выдержал турельщик.
— В ванночке его искупать, — раздраженно зыркнул на него я.
— Так мы резиновых уточек не взяли, — буркнул тот в ответ. — Эй, Птиц, не одолжишь своего пингвина?
— Стэн, не заткнешься, покинешь кресло, — очень холодно сообщил я.
Прислушиваясь к шагам вражеского Волота, я заметил кое-что неправильное. Интервалы были слишком большие для настолько подвижной модели. Моя догадка подтверждалась: пулемет явно не подходил ему по размеру, и если эта штуковина начнет стрелять на ходу, то вполне может завалиться на спину. Только так можно объяснить его неспешную ходьбу. Волот вставал на боевую изготовку после каждого шага.
— Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать, — доносилось из вражеского репродуктора. И ни один выстрел, даже из ручного оружия не разносился над городом. Все словно попрятались, боясь сказать слово поперек богу войны из стали. Прям как в игре — пехота засыпает, просыпаются Волоты.
— Помогите, срочно пришлите медиков в отсек ВС3, — поступали сигналы на пульт главного медика. — У нас раненые, броню пробило! Славку контузило!
Медик пытался поддержать ребят какой-нибудь банальностью, одновременно направляя к ним бригаду врачей.
— Капитан! — вышла на связь главный механик. — Тут полная жопа! Один снаряд в баки с водоэмульсией угодил. Ровненько так в ряд их пробил. Тут все по пояс залито этим говном! Самая настоящая пенная вечеринка!
— Что с самим аппаратом? — сдержанно спросил я.
