Найти себя - Иванович Юрий (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
Машка, играющая роль жены, возмущенно взмахнула своими ресницами:
– Целоваться – глупости! И все об этом знают.
Понятно, что я тоже ей поддакнул и головой утвердительно кивнул вдобавок. Хотя как исполняющему роль мужа, мне страшно хотелось ее поцеловать. В ответ на наши возражения Димочка насупился и стал сердиться:
– В дочки-матери надо только так играть! Так что раздевайтесь и целуйтесь!
Кажется, сам факт раздевания нас тогда вообще никак не коснулся. Смущаться никто и не подумал, нас частенько купали в одной ванне или корыте. Но Машка переживала о другом моменте и сделала последнюю попытку избегнуть неминуемого действа в виде поцелуя:
– Но это же противно!
Знаток уложившихся в его голове хаотичных правил озабоченно почесал свой рыжий чуб и неожиданно согласился:
– Знаю, что противно, даже в кино видел, как после поцелуя пощечину дают.
– Да? – с недоверием протянули мы в четыре голоса. – И больно?
– Да нет, наверное. – После чего он перешел на заговорщицкий шепот: – Но я и сам подсматривал, как папка с мамкой то целуются, то ругаются. А потом она на него уселась, как на лошадку, и долго мучила. Он даже стонал, бедный. Потом и она от жалости застонала. А потом опять целовались.
Такие откровения нас мало сказать что огорошили. Они нас ошарашили! Наверное, впервые мы серьезно задумались: насколько это тяжкий труд быть взрослым и иметь семью, если приходится идти на такие жертвы и лишения. Мне сразу расхотелось играть роль мужа, но мое мнение как-то всех уже больше не интересовало. Зато Машке вдруг перестало быть противно, и она с легкостью согласилась на продолжение игры. Разделись мы моментально, как и «детки» за компанию. Их уложили спать чуть в сторонке, и они нагло делали вид, что спят с открытыми глазами. А наш эрудированный Димочка стал изображать из себя режиссера голливудского блокбастера. То есть руководил всеми нашими действиями и давал ценнейшие рекомендации по улучшению нашей правдивой игры:
– Борька, ты чего так боишься? И не отскакивай сразу. А ты чего сразу бить спешишь? Губами надо долго прикасаться. Ну! Еще больше! Хорошо. Теперь… Машка! Ты дура? Зачем так сильно бить? Муж не должен падать и плакать от боли. Легонько так надо, легонько. Ну! Повторяем!
– Теперь твоя очередь! – возмутился я, языком ощупывая опухающую губу. – Пусть она на тебе тренируется!
– Ну нет, если не хотите играть, то я вообще ухожу! – демонстрировал Димочка свое недовольство. – И сами тут хоть лопатами деритесь!
Кажется, Машке что-то понравилось: не то поцелуи, не то пощечины.
– Нет, нет! Играем дальше. Борька, не бойся, я буду тебе давать пощечины только понарошку.
– Ну, если понарошку…
Чего мне еще оставалось делать? Разве что и в самом деле изображать рассерженного папашу: «Дети, почему не спите? Вот я вас сейчас по попе!»
Дальше стало смешнее и совсем весело: «детки» подставили попки, я их хорошенько отшлепал, а потом со своей «женой» долго репетировал поцелуи с пощечинами и «катание на лошадке». Затем мы менялись ролями, побывав в шкуре каждого игрового варианта, и нам все это жутко понравилось.
Понятно, занятые по хозяйству дед Назар и бабушка Марфа и не поинтересовались, чем там внучки? занимаются. Тихо – да и ладно.
А мы в своих играх пошли дальше. Появились новые развлечения и сериалы: «Доктор и пациенты», «Короли и рыцари», «Королева мучает попавших в рабство рыцарей», «Короли мучают и заставляют делать всякие глупости плененных принцесс». Ну и так далее. И наоборот. И еще раз по-иному. И совершенно иначе. Детские фантазии безграничны.
Но при всем этом могу смело утверждать: мы ни разу не перешли каких-то определенных барьеров, за которые мне было бы смертельно стыдно. Да и Димочка как-то вполне логично и естественно умел не только сам различить, но и нам подсказать, что правильно, а что нет.
Так прошло три года. А так как мы ходили в один класс одной и той же школы, жили все почти рядом, то и свободное от школы время мы полностью посвящали своим романтическим играм и забавам. От самого обеда и до возвращения родителей с работы мы вытворяли, что нам вздумается, а уже вечером, уставшие и успокоенные, занимались каждый у себя уроками. Правда, для всех взрослых, наши сборища у кого-нибудь из нас дома маскировались набившей оскомину фразой: совместные домашние занятия. Усомниться в этом мы никогда повода не давали: учились только на «хорошо» и «отлично».
Скорее всего, мы бы так весьма культурно, с детским романтизмом, неослабным интересом, подспудной тягой к запретному, лет через пять и до первых сексуальных взаимоотношений добрались, если бы не случилась нелепая трагедия. Наш Димочка погиб. Причем вместе со своими родителями. И случилось это при невероятном стечении обстоятельств. Первого марта Димкин отец принес к ним в дом три путевки и похвастался:
– На твой день рождения я купил тур для нас троих в Египет! Горящие! Почти даром!
Мы все как раз уже стояли в коридоре, собираясь расходиться после очередной ролевой игры «Гонки голых принцесс на своих голых рабах», но от такой новости нашли в себе силы прыгать от радости до потолка. О древних пирамидах мы уже знали, поэтому даже не слишком завидовали Димочке, что он их скоро увидит собственными глазами. Действительно восторгались такому счастливому случаю.
Через неделю они уехали.
А еще через десять дней из Египта привезли три запаянных гроба. Туристический автобус перевернулся, завалился в какую-то расщелину, и половина путешественников погибла. И наш товарищ, лидер компании, брат – тоже умер. Вот так наш любимый Димочка и остался в нашей памяти ребенком. Вот так он и не стал Дмитрием.
Трагедия опять-таки сильно коснулась и нас четверых. В том плане, что теперь наши родители о каких-то дальних туристических поездках и не заикались. Только в командировку! А детей – только в Лаповку!
Так что впервые в нашей жизни мы остались вчетвером. Дело пришлось как раз на весенние каникулы нашего второго класса, и начались они под аккомпанемент частого плача бабушки Марфы и причитания впервые хмурого деда Назара. Да и мы один день ходили потерянные, словно пришибленные. Горе утраты лишило нас обычной веселости и непоседливости.
Увы, долгая грусть претит детской натуре. И уже на второй день мы забрались на теплый чердак, закрылись, чтобы никто случайно не помешал, и занялись очередными развлечениями. Кажется, играли спектакль «Королева хозяйничает в своих владениях». Причем впервые это проходило без нашего главного режиссера и главного постановщика в лице Димочки. Но вот именно в тот самый раз Машка и заявила свои права на лидерство в полный голос. Да так заявила, что и мне, и близняшкам здорово и совсем не понарошку досталось «физических наказаний». Сказалась, видимо, ее долго скрываемая склонность к некоторому садизму и отсутствие основного сдерживающего элемента в лице нашего прежнего лидера Димочки. Мы тоже оказались не правы. Все трое. Потому что не стали обострять обстановку, оказывать явное сопротивление и доводить Машку до истерики. Как-то думалось, что это у нее от горя и очень скоро пройдет.
Не прошло. А со временем еще и усилилось. Менее чем за год наша королева, как она требовала к себе обращаться при наших играх, превратилась в маленькую стервозную сучку, буквально затерроризировавшую всех троих. Причем Верочка с Катенькой сдались первыми на милость рабовладелицы и стали ей даже во всем подыгрывать. Похоже, им такой вульгаризм и необычность отношений даже нравились. И уже все втроем они дружно набрасывались на меня. Понятно, что справиться с тремя подругами у меня практически уже не было шансов. Но я боролся, от всей души боролся. И за них, и в первую очередь за себя. Даже кое-какое ко мне уважение появилось, некий страх, что я могу рассердиться и так им порой надавать! Мальчик все-таки.
Увы! Судьба в тот момент мне подставила жестокую подножку. Дело было после Нового года, когда мы в третьем классе на зимних каникулах опять все вчетвером собрались в нашей Лапе. Снега хватало, мороза тоже, да и сопутствующего детского инвентаря для зимних развлечений родители нам покупали с излишком. Так что мы не только забавлялись на чердаке, но еще и на санках катались, на лыжах порой по окрестностям бегали и даже на коньках в центр деревни добирались, где старшие ребята себе нечто вроде хоккейной площадки оборудовали.
