Маги нашего города - Куприянов Сергей Александрович (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Когда-то помещение терминала строилось как ангар, но потом то ли надобность в хранении самолетов отпала, то ли руководство терминала ловко сумело убедить кого надо, что их услуги важней, чем какие-то там самолеты, но уже несколько лет это обширное строение занимал ТТТС. Через передние ворота сюда завозили груз, нуждающийся в передержке, а в задней части бывшего ангара находился трехэтажный офис, имеющий как отдельный вход, так и дверь, ведущую в зону хранения, так что вся фирма располагалась очень компактно.
Следуя за охранником, Паша влетел на третий этаж, где разместились кабинеты руководства и большой холл, такой большой, что в нем можно хоть строевой подготовкой заниматься, но в основном, как он знал, использовавшийся для проведения корпоративных вечеринок, а если по-простому, то для коллективных пьянок, устраиваемых по самому разному поводу.
Офис фирмы имел прямолинейную структуру с единственным поворотом на девяносто градусов на лестничной площадке. Павел почти настиг охранника и готов был перегнать его, миновав поворот, но вместо этого, обогнув угол, налетел на обтянутую пятнистым камуфляжем спину.
Секьюрити начал орать еще до того, как грохнулся на застеленный серовато-синим ковролином пол. Шагах в трех перед ним сидел, сжавшись в комок и привалившись к стене, сам директор ТТТС. Глаза бессмысленно вытаращены, у ног валяется связка ключей, рот приоткрыт, а тело медленно сотрясается от икоты.
Все это Павел увидел, балансируя над телом визжащего охранника, а когда падения удалось избежать, сам едва не заорал.
Перед ним стоял, осклабившись, лев с длинной – по колени – черно-рыжей гривой. Глаза неподвижные, будто из стекла сделаны, из пасти тянется струйка слюны, фигура напряжена. А за ним, чуть позади и справа, уступом, львица. Тоже замерла, но глазами косит в сторону.
Черт его знает, какой длины прыжок у льва. Сколько он берет с места? Метра два? Три? Больше? Павел почувствовал, что ноги его начинают подгибаться от непреодолимого желания сесть, просто опуститься на пол. Ну может же человек просто сесть на пол?!
Почти неосознанно, скорее по привычке, чем усилием разума, он сделал левой рукой успокаивающий пасс, означающий «мир». Губы механически прошептали слова простого заговора, воспроизводя то, что он делал десятки, если не сотни раз. Это многажды выручало его на темных улицах Москвы и даже в транспорте, где нервы у людей напряжены до предела толкучкой и духотой.
Но это ж зверь!
Эта простая мысль вернула ему силы действовать в той или иной степени осознанно.
Еще у Киплинга в его «Книге джунглей» сделана попытка воспроизвести ту формулу, что примиряет людей и животных, правда, на крайне простом, даже примитивном уровне, низведя сложный коммуникативный момент до элементарного «Мы с тобой одной крови, ты и я». В животном мире родственная кровь почти всегда ничего не значит; один птенец выталкивает из гнезда другого, самцы оленей, даже одного помета, могут насмерть биться за самку, глухари, на что безобидные создания, бьются на току до крови, а что ж тогда говорить о петухах! И это прямые родственники, имеющие действительно одну кровь! Взаимоотношения же между львом и антилопой вообще никакой «однокровности» не несут. Чья кровь пролилась на поле боя, тот и проиграл.
Подобное заклинание Павел делал от силы раза четыре. Нет, скажем, от собак ему отговариваться приходилось, этого добра в Москве нынче столько, что впору всем горожанам вооружаться против них. От кошек приходилось, даже от ворон. Но от крупных хищников – по пальцам перечесть. И нужно при этом учесть, что они были в клетке, то есть реальной угрозы ему самому не представляли. А сейчас звери вот они, метрах в шести-семи. Нужно сделать «ограду», иначе он не успеет. Охранник еще тут верещит, директор икает. Павел осторожно обошел охранника. Странно, почему львы до сих пор не напали. Сыты? Мы с тобой одной крови... Никакой крови! Ничего подобного даже в мыслях. Даже упоминать ее нельзя. Лев облизнулся и наклонил голову, посматривая искоса. С чего это он может быть сыт после ночи? Что, на охоте был?
Снизу кто-то поднимался по лестнице, тяжело ступая.
Ограда. Нужно перекинуть ее через директора. Далековато. Нужно подойти. Паша сделал шажок вперед. Лев, зевнув, тоже. И смотрит. Играет он, что ли? Львица, как-то не по-кошачьи, а... по-лошадиному! – переступив лапами, осталась на месте. Нет, так не пойдет. Ограда... Можно попробовать накидную. Свить здесь, а потом перекинуть через директора. Легковата будет, но на первый раз хватит, а потом он подкрепит с близи. Или черт с ним, с директором?
Шаги снизу приближались. Кого там еще несет? Как не вовремя. Или это Петрович? Похоже... Легкой отмашкой бросил за спину стандартную заплатку-маячок.
Есть тут второй выход? Он не знал. А где остальные? Ведь их – шесть львов да два тигра – восемь. Где остальные звери? Волосы на его макушке зашевелились, как будто сзади кто-то легонько дунул. Едва удержался, чтобы не оглянуться. Нельзя оглядываться! Ограда, сначала ограда. Одного себя он бы защитил простой чертой, на это секунды хватит. Или плащом... Черт, ну почему он тогда, в цирке, хорошенько не поработал со зверями! А потому, что всего предусмотреть нельзя. Он же не в джунглях живет. Ну а сейчас? Взять вчера, к примеру. Когда заплатки свои ляпал. Чугунок самоуверенный. Возомнил о себе. Ноги дрожат... И во рту сухо. Язык еле ворочается. Пивка бы сейчас холодненького, запотевшего. И в парилку... От стены до стены, от стены до стены. Ячейки можно побольше, не крыс ловим. В глаза не смотреть, не смотреть, только в сторону. Но и не отводить взгляда, не прятать. Вертикальные покрепче, на узлах. Ну, можно перекидывать, иначе не сдюжить. Хилая оградка, на соплях, но если это Петрович крадется, он поможет. Вдвоем легче. Теперь к стене. Черт! Чуть директора не задел. Или задел? Что-то голова у него дернулась. Не важно, пока не важно. Потом, все потом. Шаги уже совсем рядом, за поворотом. И – замерли. На заплатку напоролся или маяк заметил Кто?!
Павел шагнул вперед и опять несколько в сторону, даже не шагнул, а скользнул. Лев – и львица! – сдвинулись на шаг к нему. Мягко. По-охотничьи. Свет тут какой-то странный. Или это от оградки его мерцает? В глазах она прямо стоит, ничего другого он толком не видит... Не должен видеть. Но ведь видит! Львов этих, директора. Из-за угла выдвинулась тигриная морда. Нет, троих его загородочка не выдержит. И как только они тут меж собой не передрались?
– Ну, чего тут? – шепнул над ухом Петрович.
– Ограда, – ответил одними губами. Даже вроде без звука.
Тигр выдвинулся уже на полкорпуса.
Ну чего же он молчит? Помог бы хоть. Старший товарищ... Товарищ товарищу ляпус есть в натуре. Кто это сказал? Поднять надо повыше, хотя бы в середине. Пиками такими поднять. Острыми. Черт возьми! Можно же сразу было обоюдоострых пик накидать. Это проще, чем узлы вязать. Не допер. Ну ничего, сейчас. Руки дрожат. Пива кружку!
– Игрушки, – раздалось над ухом.
Он с ума сошел?
– Что?
– Игрушки, – громко повторил Петрович.
Громко до того, что Паша, забыв свое главное дело, обернулся. Рывком, как с испуга. Полное ощущение, что маг-директор тронулся умом со страха, а иметь за спиной безумного мага, это, знаете ли, по меньшей мере неприятно.
Но Петрович выглядел нормальным, даже, больше того, довольным. Чему тут радоваться?! Уже все тело судорогой сводит, а он радуется. Шмякнуть его, что ли? Пробить его не пробьет, но в чувство приведет. Только вот силы уже – все.
– Не понял? Ты посмотри!
Павел в недоумении посмотрел туда, куда показали. Это он про загородку, что ли? Так помог бы, а не скалился. Гривастый лев то пнул задней правой, повторив лошадиную повадку.
– На них смотри!
– Смотрю.
– Господи... Ты на них смотри!
И он посмотрел. И увидел. Игрушки... Самые настоящие. Нет, они живые, конечно, пахнут зверьем, слюна и все такое, но – игрушки. И как, как он этого сразу не заметил! И надо-то было для этого всего ничего. Испугался. Стыдно.
