Скиталец по мирам (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" (читать книги полные txt) 📗
В этот момент из аптеки вышел Мик. В носу парня торчала вата, а одна бровь оказалась заклеена пластырем: если верить рекламе, он мёртвого из могилы поднимет, а уж срастить пустяковую ранку — так это как два пальца об асфальт.
Друг протянул небольшой зелёный прямоугольник. Я взял его, приподнял майку и двумя пальцами аккуратно приклеил пластырь. Он мигом начал действовать. Порез охватил приятный холодок, который быстро притупил боль, а потом и вовсе прогнал её. Я благодарно кивнул Мику за пластырь, после чего потопали домой.
Жутко хотелось есть. Вот прям весь организм жил одной только мысль — пожрать! Я торопил Мика, чтобы он шёл быстрее, а сам едва не бежал. Такой темп позволил нам быстро добраться до дома, а потом прыгнуть в лифт и оказаться в квартирах: он у себя, я у себя.
Очутившись на кухне, принялся уничтожать все имеющиеся запасы. Только спустя несколько полных тарелок, желудок сыто успокоился. Дьявол сообщил, что ядро Ву начало заполняться энергией. Я устало откинулся на спинку стула, закинув руки за голову.
«Лион, — позвал чип. — Вернёмся к феномену?»
«Давай», — благодушно согласился я, поглаживая округлившееся пузо.
«Твой недавний приступ ярости, породил любопытный эффект, — стал рассказывать Дьявол, используя профессорский тон. — Он заставил уменьшиться ядро Ци до трёх единиц и в то же время увеличил Ву до тридцати. А потом, когда приступ прошёл, всё вернулось на круги своя. Поразительно, не правда ли?»
— Да это же охрененно! — радостно выдохнул я, предвосхищая какие дивиденды, может принести подобное явления. — Вот только… как мне управлять той энергией, которая возникает во время ража? Я же ничего не соображаю в такие моменты.
«Ну, я могу, — скромно сообщил собеседник. — Например, в этот раз мне пришлось действовать самостоятельно, иначе ты бы не победил тех людей. Я кратковременно повышал силу твоего удара».
— Так вот почему у них рожи стали такими… эм… деформированными, — мудро выразился я, закатив глаза к потолку, на котором между стыков появилась зелёная плесень. — Это ты молодец, что сообразил помочь.
«Спасибо, — принял он похвалу, имитируя радость. — Но если ты захочешь, то можешь запретить мне так делать».
— Нет, меня устраивает, — благодушно заявил я, хрустнув шеей.
В этот момент раздался несильный стук в дверь. Я даже сначала подумал, что переусердствовал с похрустыванием и сломал шею. Но нет — стук повторился. Кто бы это мог быть? Я поднял свою пятую точку, прошёл в коридорчик и посмотрел в монитор, который передавал картинку с камеры над дверью. Каково же было моё удивление, когда увидел ребёнка лет семи, который стоял возле квартиры. Он оказался в сером зимнем брезентовом комбинезоне из блестящей ткани, а на голове — капюшон с меховой оборкой. Тут малец поднял моську и постучал.
Я ошарашенно выдохнул, раззявив рот:
— Срань господня.
Это был самый настоящий маленький уродец. Мне далеко не сразу удалось признать в нём Мартыша. Что он тут делает? Его послал Скальпель, чтобы обезьяна убедила меня заскочить к нему? Но ведь Мартышу опасно передвигаться по городу. Его схватят блюстители порядка — и тогда Скальпелю придётся совсем несладко.
Обезьяна снова постучала. Помявшись пару мгновений, открыл дверь. Мартыш тут же проскочил в образовавшуюся щель и хрипло прорычал, возбуждённо сверкая звериными глазами:
— Отца убылы! Отца убылы!
Он, повизгивая от избытка чувств, подпрыгивал на одном месте, хренача кулаками по паркету.
— Скальпеля завалили? — изумился я, поспешно захлопнув дверь, а то соседи услышат визг обезьяны и подумают, что Сэм окончательно превратился в животное.
— Убылы! Убылы, — не унимался Мартыш. — Это всё ыз-за тебя, человек!
— Не понял, — протянул я, нахмурив брови и пятясь в сторону кухни; уж больно вид у обезьяны был воинственным.
— В наш дом прышлы люды. Сталы расспрашывать о Лыоне Грейте. Отец не выдал тебя. А потом оны сказалы, что тебя выделы возле нашего дома. Отец отпырался. Оны началы пытать его, а меня застрелылы. Когда я очнулся, то он был мёртв, — мрачно прорычал Мартыш, запрыгнув на стул.
— Застрелили? А как ты выжил-то? Ты Супермен, что ли? То есть Суперобезьян? — ошарашенно уточнил я, двигаясь кормой к столу: там, в ящике, хранились ножи.
— Нет. Оны стрелять сюда, — лихорадочно произнесла обезьяна, расстегнула молнию и показала кровоточащую отметину на лысой груди. — Я впал в анабыоз, а затем, когда органызм регенерыровал — очнулся. Тебя ясно, человек?
— Ага, — кивнул я, заведя руку за спину и открывая ящик. — А ко мне ты как попал?
— Раз оны расспрашывалы о тебе. Значыт, прыдут за тобой. Я хочу покарать ых, — прорычал Мартыш, обнажив крупные жёлтые зубы.
— Они что-нибудь говорили об Антикваре? — тревожно спросил я, облизав пересохшие губы.
— Да. Оны от него.
— Нам надо бежать, — твёрдо выдохнул я, мигом позабыв о ноже и рванув в комнату. Там стал торопливо собирать вещи, засовывая их в спортивную сумку. — Они завалят и тебя, и меня. Надо валить из города.
— Я разорву ых! — проверещал Мартыш, ударив себя кулаком в грудь.
— Ага, разорвёшь, — саркастично бросил я. — Ты адрес-то как мой узнал?
— Ыз компьютера. Отец всегда сохранял адреса тех, кто был его пацыентом, — объяснило животное, не прекращая воинственное порыкивать.
— Короче, мне надо позвонить. А ты думай: остаёшься здесь и ждёшь их или погнали со мной. Раз ты предупредил меня, хоть и не совсем намеренно, то я помогу тебя, — протараторил я, набрав номер Сэма.
Друг ответил строгим голосом, на фоне которого звучала ритмичная музыка:
— Ты чего? Я занят.
— Шеф всё знает. Его люди едут сюда. Если у тебя есть заначка где-то в квартире, то самое время сказать. Кое-какие вещи я тебе взял, — выпалил на одном дыхании.
— Твою… — дальше последовал эмоциональный поток брани, которые мог бы воспроизвести только хор сапожников, которые синхронно ударили молотками по пальцам. — В шкафу на нижней полке в чёрном носке лежит немного бижи.
— В носке? — с омерзением переспросил я.
— Ага. Где встретимся? — лихорадочно выпалил друг, донельзя взволнованным голосом.
— Там, где ты впервые повстречал свою зазнобу, — решил я и сбросил вызов. — Мартыш, что надумал?
— А куда ты хочешь бежать? — уточнила обезьяна, подпрыгала к мотку с проводами и вытащила один из них.
— Подальше. Бананов я тебе не обещаю, но погуляем знатно, — протараторил я, вытаскивая двумя пальцами носок Сэма, будто гремучую змею. — Ну, так ты со мной? Скальпеля не вернуть. Ты же не умеешь оживлять мёртвых?
— Нет, — грустно ответил Мартыш, оторвав у настольной лампы вилку. — Но я попробую научыться. Кое-что я запомныл.
— Тогда тем более пошли со мной, иначе ты зазря погибнешь, — убеждал я разумное животное, набивая вторую сумку вещами друга. — Потом, может, сумеешь оживить своего отца.
— Хорошо, — благоразумно решил Мартыш и протянул мне проводок и вилку. — На, положы к себе. У меня карманы маленькые.
— Давай, — бросил я и засунул в сумку приглянувшиеся обезьяне предметы, а потом спросил: — А как ты сюда добрался?
— На поезде. До семи лет проезд бесплатный, — прорычал Мартыш. — А я умер, когда мне было четыре.
— Вот, наверное, люди удивились, когда увидели тебя, — пробормотал я под нос.
Дальше, собрав вещи, выскочил в коридор, открыл дверь квартиры и оказался на лестничной клетке. Обезьяна следовала за мной.
— Нет, давай по лестнице, — остановил я Мартыша, двинувшегося к лифту и поскакал вниз по ступеням.
Животное помчалось за мной, передвигаясь на четырёх конечностях. Мы преодолели два пролёта — и тут столкнулись с Миком. Он ошалело уставился на Мартыша, который недружелюбно глядел на него, вывернув нижнюю губу.
— Это кто? — проблеял парень.
— Ну как тебе сказать… — почесал я репу. — Сын Сэм. Долгая, в общем, история.
— Охренеть, — выдохнул друг, широко открыв рот и продемонстрировав отсутствие зуба. — Они ведь на одно лицо! Привет, я дядя Мик.
