Дисбат - Чадович Николай Трофимович (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
– Грех ведь и замолить можно…
– Нельзя! Это только попы так болтают. Грех на всю жизнь остается. Как шрам. Как язва. Как цирроз печени. И рано или поздно скажется. Не на мне, так на моих детях. – Дашка подула в кружку, разгоняя пену. – Алкоголь производит в клетках печени необратимые изменения… Цирроз души тоже необратим…
– Так и будешь книжонками торговать?
– А куда деваться…
– Выходит, ты на себя рукой махнула?
– Не то слово… Даже плюнула.
– Вот это зря! – Синяков обрадовался, наткнувшись на очень актуальную для него тему. – Прямо скажу, у тебя кое-что не в порядке.
– С психикой? Я знаю…
– Нет, с духом-покровителем. Нет у вас контакта. От этого все твои личные сложности проистекают.
– Вы что, уже заговариваетесь? Сальцем закусывайте.
– Спасибо… – Синяков не без удовольствия выпил и охотно закусил. – Теперь меня послушай. Помнишь, ты говорила про другие миры и иные небеса? Тут я с тобой полностью согласен. Про верхний мир я мало что знаю, а вот про нижний наслышан. Там обитают наши духи-покровители. Но и сюда они свободно проникать могут. Как свет сквозь стекло. Если дух-покровитель сильный и ты с ним поддерживаешь добрые отношения, стало быть, и проблем никаких нет. Удача к тебе валом повалит. Мне про это надежный человек рассказал. Тот самый, что иголочку презентовал. Шаман по основной профессии. Американский диплом имеет. Он меня научил, как самому в мир духов уходить. Я там, между прочим, уже однажды побывал. Хочешь, вместе попробуем?
– В преисподнюю меня заманиваете? – Дашка пьяно прищурилась. – А что, это мысль… Все лучше, чем пить до бесчувствия. Или в постели на пару валяться… Если бы вы только знали, какие гадости мужики творят с девками! – При этом на ее лице появилась гримаса неподдельного отвращения.
Синяков, как раз об этом знавший немало, решил свой личный опыт до поры до времени не афишировать. Брага действительно оказалась вещью весьма коварной, и сейчас он ощущал себя автомобилем без тормозов. Тянуло на дурные приключения. А самым дурным приключением в его жизни, не считая брака с Нелкой, было путешествие в нижний мир. Теперь, по пьянке, он понимал это как никогда ясно.
– Включи газ, – распорядился Синяков. – И поставь на огонь чистую сковородку. – Еще мне нужно что-то похожее на барабан.
– Мое брюхо сойдет? – Дашка попыталась выпятить живот, но это было то же самое, что Синякову станцевать на пуантах.
– Дай тогда чайник, – попросил он. – А еще лучше бидон. Есть у тебя пустой бидон?
– Если нет, то скоро будет, – пообещала Дашка. – К утру мы его точно опустошим.
– Ладно, сойдет и чайник…
Все происходило совсем не так, как в прошлый раз, и если бы он мог предвидеть это заранее, никогда бы не отважился на столь сомнительное предприятие, особенно на пару с сопливой девчонкой.
Дела пошли наперекосяк с самого начала. Едва смрад тлеющего зелья наполнил квартиру, как Дашка умолкла, закатив глаза. Синяков еще не вошел в нужный ритм – колотушку ему заменяла скалка, извлекавшая из древнего чугунного чайника мощный и глубокий звук, – а девчонка уже тряслась как припадочная, пуская ртом пену, очень похожую на ту, что шапкой стояла над кружкой браги.
Одно из двух: или Дашка была подвержена приступам падучей, или являлась идеальным попутчиком для путешествия в иные миры. Фигурально говоря, она заводилась с полоборота. Глядя на ее даже не побледневшее, а позеленевшее личико, Синяков подумал, что девчонка имеет шанс предстать перед духами гораздо раньше его самого.
Нужно было спешить. Он заколотил по чайнику изо всех сил и как можно более проникновенно воззвал к сверхъестественным существам – и к тем, которые повиты солнечным светом, и к тем, которые ищут себе пропитание в свежих могилах…
То, что он ощущал сейчас, совсем не походило на плавный и стремительный заплыв по искрящейся реке.
Синяков с неимоверным трудом пробирался по темной и тесной норе, которая, вполне возможно, могла быть глоткой какого-нибудь чудовища, а иначе почему бы она медленно пульсировала то чуть расширяясь, то сжимаясь до такой степени, что у него трещали ребра. Чайник-барабан хоть и остался где-то в неимоверной дали, но от его грохота закладывало уши. Где сейчас находится Дашка – под ним, над ним или рядом, – Синяков определить не мог.
Ему было трудно, невероятно трудно. Почти как человеческому плоду, изгнанному из матки в родовой канал. Случись с ним такое в прошлый раз, он навсегда потерял бы охоту к подобным мероприятиям.
Неужели вторая попытка всегда дается труднее, чем первая? Синяков вспомнил, как когда-то выиграл свой первый чемпионат города – выиграл легко, словно в тумане, ни на что заранее не надеясь, «со страха», и как трудно, буквально кровью и потом, далась ему следующая медаль.
Впрочем, каким-то краешком своего сознания, не затуманенного ни парами браги, ни дымом шаманского зелья, ни дурманом, изначально свойственным любой магии, Синяков понимал, что эта черная нора такая же иллюзия, такая же фикция, такая же условность, как и та светоносная река, в воды которой он окунулся прошлой ночью. Если все это и существовало, то совсем в другой форме, скорее всего абсолютно недоступной для человеческого восприятия.
Реальной была только опасность, которой он себя подвергал.
Синяков не знал, имеется ли в нижнем мире небо, или его функции там выполняет нечто совсем другое, поэтому ничуть не удивился, увидев над головой плотные и неподвижные серо-синие облака, похожие на завитки каракуля.
Бой уже закончился, и, насколько хватало глаз, повсюду валялись мертвые воины – где вповалку, где в одиночку, где крест-накрест, а где вообще кучами. Были они все свеженькие, истекающие последними каплями крови, еще не ограбленные и не раздетые.
Те, кто имел головы, были все сплошь бородаты. Одни – облачены в кольчуги, поблескивающие, как цыганское монисто, другие – в простые армяки, с нашитыми на груди стальными пластинками. Кто-то был в грубых сапожищах, а кто-то в онучах, перевязанных ремешками.
Все мертвецы походили друг на друга, как братья. Ну, в крайнем случае, как отцы и сыновья. Не имелось среди них ни косоглазых степняков в бараньих малахаях, ни закованных в броню крестоносцев, ни усатых ляхов, перед боем цеплявших на свои кирасы ангельские крылья.
– Чего вылупился? – К Синякову подлетел матерый ворон, иссиня-черный, как глыба антрацита (на кровавую поживу собралось много его соплеменников).
– Так, смотрю… – немного смутился он.
– Братья здесь шуровали, – как бы отгадав мысли Синякова, пояснил ворон. – Глеб Святославович у Всеволода Святославовича казну спер. Ну и хоромы заодно спалил. Тот его здесь настиг. Оттянулись на славу. А ты какого хрена сюда приперся? Кто тебя звал?
– Это нижний мир? – уточнил Синяков.
– Понимай как хочешь…
– А ты, стало быть, мой дух-покровитель?
– Формально числюсь, – уклончиво ответил ворон.
– Тогда здравствуй. Очень рад с тобой опять свидеться.
– Засим и явился? – В словах ворона звучала ирония.
– Ага… Жаль только, что время не очень удачное выбрал.
– Это как сказать. – Ворон пересел повыше, на край воткнувшегося в землю червленого щита. – Для нашего брата нынче прямо пир…. Кстати, ты со мной зря поздоровался. Мы сегодня уже виделись.
– Где? – удивился Синяков.
– Ну не в гробу же! – непонятливость собеседника вывела ворона из себя. – В твоем мире. Срединном…
– Каюсь, не признал я тебя там.
– Так и должно быть. Мой истинный облик тебе узреть не дано… А за то, что стараешься ублажить меня, спасибо. Вот только когда вино хлещешь, не забывай про духа-покровителя.
– Тебе стакан наливать?
– Нет, просто плесни немного в сторону. И пошепчи что-нибудь.
– А что пошептать?
– Форма произвольная. Главное показать, что ты обо мне помнишь. А кто это с тобой? – Ворон, словно прихорашиваясь, почистил перья.
