Саймон Рэк - Джеймс Лоуренс (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Зритель, ничего не знающий о боевых искусствах, подумал бы, что шансы все еще на стороне более сильного человека. Но большинство лесных жителей хорошо разбирались в драке, и вокруг воцарилось напряженное молчание.
Саймон выбросил руку, как жалящая кобра, и ударил Моркина по шее, выразив этим свое презрение.
— Ну вот, предатель. Как тебе нравится драка? Тут тебе не поможет лорд Магус, а?
Моркин не ответил. Грудь его тяжело вздымалась, пот струился по лицу. На фоне костра вырисовывался его гигантский силуэт. Но Саймон понимал, что с ним покончено. Осталось только выбрать способ.
Тот опустил руки, чтобы потрогать свой пах. Вверх! Обе ноги оторвались от земли и врезались в незащищенное лицо. Зубы с жутким хрустом раскрошились вдребезги, нос вмялся внутрь; осколки частей раздробленного носа вонзились в переднюю часть мозга. Удар был ужасным.
Громко крикнув, Моркин рухнул на спину, будто подрубленная сосна, руками схватившись за лицо, словно стараясь собрать его заново, — последнее сознательное усилие гибнущего мозга.
Он перекатился лицом вниз прямо в костер — в полыхающие угли и горящие ветки. Языки пламени облизали его голову и плечи, пожрали бороду и волосы, занялись кожей лица. Умирающий издавал нечеловеческие крики и стоны, приглушенные горящим углем, закрывшим ему рот. Руки его конвульсивно дергались, хватались за огонь, безуспешно пытаясь вытолкнуть тело из костра.
Саймон встал на ноги, вытер руками лицо и поискал нож. Нож лежал возле костра, его лезвие поблескивало. Смерть медленно подползла к Моркину, отверженному Моркину, предателю. Саймон подобрал нож и за ноги вытащил бьющееся в конвульсиях тело из огня. Волос на почерневшем черепе не осталось, так что трудно было откинуть Моркину голову, чтобы перерезать ему глотку и прекратить его мучения. Саймон все же ухитрился просунуть руку под обуглившийся подбородок и откинуть его голову назад. Большая часть лица была сожжена, а веки выгорели совершенно.
Когда кончик ножа нащупал правую сонную артерию, струя крови брызнула прямо в костер, испаряясь и заполняя полянку запахом жареного мяса. Ток крови ослаб, сердце Моркина остановилось и мозг перестал функционировать. Саймон положил труп на землю и встал.
— Теперь я ваш вождь. Если кто-то с этим не согласен, пусть сразу же выйдет вперед. Уот? Нет? Вы все видели, что я умею делать. А теперь уже поздно что-либо обсуждать и строить планы. Идите спать. И подумайте о том, что видели. Клянусь вам как офицер Галактической службы безопасности, представляющий Федерацию, что этот человек предал вас. Утром, после того как мы позавтракаем, я расскажу вам о своих планах. Многим из вас они покажутся святотатством. Но это не так. А теперь — по хижинам и спите.
Потихоньку переговариваясь, люди начали расползаться во тьму. Тут Саймон еще на некоторое время задержал их.
— Уот! Между нами есть счеты. Я не хочу держать зла на человека, который, надеюсь, будет сражаться на моей стороне. Я буду считать, что с ними покончено, если ты оттащишь подальше эту падаль и закопаешь так, чтобы вонь его не беспокоила честных людей. Что скажешь?
Уот бросился вперед так поспешно, что споткнулся и чуть не упал.
— Да, Саймон. С охотой. Я ничего не имел против тебя. Я верил Моркину. Прошу прощения за плевок.
Саймон поднял руку и прижал лезвие ножа к щеке Уота.
— А за камень, Уот? Просишь прощения и за камень?
Тот побледнел.
— Ах, да, камень. Да, Саймон. За это тоже.
— Так иди же, Уот, и зарой его хорошенько. Утром поговорим о тех, кто остался в живых.
Теперь на арене никого не было, кроме одной женщины. Перед хижиной, которая когда-то принадлежала Моркину, стояла и ждала. Гвенара. Саймон подошел к ней, чувствуя, как усталость и напряжение ударили ему в ноги.
— Ты был хорош, милорд. — Она сделала ему реверанс. — Где ты будешь спать, милорд?
— В хижине вождя, где же мне еще спать?
— Тогда я буду спать с тобой. Я так решила. Разве я не женщина вождя? Где же още мне спать?
Той же ночью, позже, растратив всю страсть и сняв усталость любовью Гвенары, Саймон незаметно уплыл в сон. Костер снаружи погас, в хижине было темно и тихо. Рядом с ним спала женщина, волосы ее обрамляли загорелое лицо. Его голова лежала на ее обнаженной груди, сосок щекотал его губы, когда она шевелилась во сне.
Утром настанет время планов. Следующий день — день действий.
Последнее, о чем думал Саймон перед сном — это о Богарте и о том, как он встретил свою смерть. Саймон надеялся, что мучаться ему не пришлось.
Глава 8
В моем конце мое начало
Прошло двадцать четыре часа. Моркин потихоньку гнил в лесной могиле. Богарт все еще не пришел в сознание и лежал на койке в замке. Временами он перекатывал голову из стороны в сторону и что-то бормотал. Де Поиктьерс все свое свободное время проводил в больничной палате, пытаясь выловить в этой бессвязной речи какой-то ключ, который поможет установить, какие же опасности угрожают планам его хозяина. Через два дня этим планам уже ничто не помешает. Тогда то, что останется от Богарта, окажется на виселице на западной стене замка. Ему свяжут руки и ноги и он повиснет в воздухе, раскачиваясь и вращаясь, пока плоть не отпадет и сухожилия не разорвутся, а то, что останется, упадет на мостовую с высоты тридцать футов.
Мескарл и приехавшие к нему в гости лорды и леди ограничились развлечениями в замке, чтобы очередное внезапное нападение не сократило их числа еще раз. Проводились шуточные турниры, Мескарл играл в шахматы, фигурки в которых изображали заключенные. Его противник, Милан, получил мат через восемнадцать ходов и самолично зарубил своего ферзя в знак признания поражения.
Весь этот день, после того, как Магус избил Богарта, его никто не видел. Дверь в его покои была все время заперта, еда и питье нетронутыми оставались у дверей. Окна его комнат были закрыты черным бархатом. Один слуга, посмелее остальных, подкрался и приложил ухо к двери. Потом он сообщил остальным, что слышал только монотонное пение и глухие удары в ненатянутый барабан. Другие слуги дрожали и не сомневались в его словах, когда храбрый слуга сообщил, что слышал не только кукольный голосок альбиноса-лордчонка. Хотя все знали, что в комнатах никого не может быть, кроме Магуса, тот слуга клялся, что слышит еще один голос, произносящий слова на неизвестном языке, каком-то булькающем. Голос этот будто доходил издалека, сквозь толстый слой жидкости.
В нескольких милях от замка, глубоко в лесу, весь день Саймон вызывал к себе в хижину по несколько лесных жителей и медленно и мягко пытался внушить им ту задачу, которую они должны выполнить завтра. Он хорошо понимал, что пытается сделать. Для сравнения: заставить полковника Стейси забраться на свой письменный стол и помочиться на уставы ГСБ — задача куда более простая.
Гвенара оказывала ему большую поддержку — она знала всех людей, их слабые и сильные стороны. Она убедилась, что в том, что говорит Саймон, есть смысл, и что его план может зажечь лучик надежды в беспросветном мраке. Некоторых она убеждала, некоторых высмеивала, некоторым угрожала. Кое-кто так и не смог переступить через старые, въевшиеся в плоть верования. Кое-кто пребывал в нерешительности. Кое-кто, из числа более разумных, восприняли убеждения и перешли на сторону Саймона.
Потом он собрал всех вместе, верующих и сомневающихся. Мечом он прочертил линию в центре арены.
— Завтра я выступаю против замка Фалькон, и либо оставлю свои кости белеть здесь, на земле Сол Три, либо одержу победу.
Каждый, кто хочет сражаться рядом со мной, перешагнет эту черту и встанет у моего плеча. Если никто не пойдет, клянусь, я пойду один. Решайте.
Некоторое время никто не шевелился. Старые обычаи умирали с трудом, и никто не хотел отдавать свою жизнь, какой бы тяжелой та ни была, ради каких-то мизерных шансов на успех. Толпа расшумелась, и тут Гвенара взорвалась, перешагнула черту и подошла к Саймону.
