Оракулы перекрестков - Шауров Эдуард (библиотека электронных книг txt) 📗
«Хоть бы всё это поскорее закончилось», — подумал Бенджамиль, стараясь унять дрожь.
Но всё только начиналось. Позади негромко скрипнула дверь.
— Санди, вечно тебя не дождёшься, — проворчал Шестерня. — Клиент уже готов, а ты ползёшь, как сытая гнида.
Бенджамиль оглянулся и вздрогнул. За его спиной стояла крупная, светлокожая и светловолосая девица лет двадцати. Мягкий овал лица, пухлые губы, а вместо глаз… Вместо глаз на Бенджамиля в упор смотрели два блестящих металлических окуляра. Никаких век, никаких ресниц, никаких бровей, кожа вокруг сияющих полировкой цилиндров казалась лоснящейся и немного воспалённой. Оптические протезы изучали голого Бенджамиля холодно и нагло. Линзы объективов, подсвеченные изнутри красным, медленно двигались, меняя фокусировку, еле слышно пищали моторчики сервоприводов. Бенджамиль сглотнул.
— Хватит таращиться! — сердито прикрикнул Джозеф. — За работу.
— Чего ты орёшь, Джо? — лениво сказала девица, обходя Бенджамиля кругом, голос у неё оказался шершавый, хрипловато-бархатный. — В воскресенье не даёшь поспать. Чёртова Джиз вытянула меня прямо из койки.
Шестерня хмыкнул. Девушка остановилась прямо перед Беном. Из всей одежды на ней была лишь прозрачная ночная рубашка до середины бедра. А на Бенджамиле вообще ничего не было. Ему невыносимо хотелось прикрыться ладонью, но он боялся пошевелиться и стоял столбом. А тут ещё проклятый Джо так пялился исподлобья своими злыми бусинками, что становилось совсем не по себе.
— Меня зовут Кассандра, — проворковала девица, обращаясь к Бену. — А тебя?
Темные пятна сосков отчётливо выделялись сквозь паутину тончайшей ткани.
— Бенджамиль, Бенджамиль Мэй, — выдавил из себя Бен и тут же подумал, что, наверное, нужно было назвать чужое имя.
— За работу, за работу, Санди, — нетерпеливо повторил Шестерня.
Девушка повернула к нему свои объективы:
— Что будем искать?
— Клеща с меткой… активного.
Кассандра зашла Бену за спину, и через секунду он почувствовал легчайшее волнообразное движение тёплых пальцев по лопаткам и вдоль позвоночника. Его тело обследовали и ощупывали сантиметр за сантиметром.
— На заднице гляди повнимательнее, — посоветовал Шестерня то ли серьёзно, то ли издеваясь.
В это время девица громко сказала:
— Есть!
Она провела чем-то влажным пониже правой лопатки, наметив на коже Мэя небольшую окружность, и отступила назад. А Джозеф Шестерня подхватил со столика сегментированную трубку с воронкой и быстро прижал её к метке.
— Ай!!! — вскрикнул Бенджамиль.
Его спину пронзила острая боль.
— Стой смирно! — процедил сквозь зубы Шестерня, осторожно отделяя воронку от кожи.
Бен почувствовал, как вниз по правой ягодице побежала горячая струйка, которую тут же подобрали ватным тампоном. Шестерня сноровисто обрызгал саднящую ранку каким-то аэрозолем, немного подождал и залил пластырем. Затем панибратски хлопнул Бена по плечу и разрешил одеваться.
— Только с рубашкой погоди, — сказал он, — пускай пластырь застынет.
Пока Бенджамиль под невозмутимо-бесстыдным взглядом Кассандры торопливо натягивал брюки, Шестерня отошёл в глубь операционной, бросил свой инструмент в керамитовый утилизатор и нажал ногой педаль. В комнате слегка запахло горелой пластмассой. Девушка, потерявшая всякий интерес к пациенту, зевнула и, раскачивая полными бёдрами, вышла из операционной.
— Одно б…во на уме, — задумчиво проговорил Шестерня, глядя ей вслед.
— Можно мне надеть рубашку? — робко спросил озябший Бен.
Джозеф тронул пальцем нашлёпку пластыря и вытер руку о штаны.
— Можно. Одевайся, бери своего помоечного приятеля и вали отсюда! Будут проблемы — заходи. А теперь чтоб духу вашего здесь не было! Джиз за вами закроет.
Уже на лестничной площадке Бенджамиль спросил у Мучи:
— Видел девушку с оптическими протезами?
— А то! — ответил батон. — Вот она, говорят, точно Джосова дочка, а ещё говорят, будто дивайсы он ей сам поставил. Может, врут, может, нет, но то, что имплантаты, установленные в гражданина, можно проверить только с санкции суда — это факт. — Он замолчал и, прислушиваясь, поднял кверху указательный палец.
Кто-то шёл по лестнице им навстречу. Кто-то крупный и уверенный, шумно сопящий в такт тяжёлым шагам.
— Может, вернуться наверх? — прошептал Бен.
Мучи покрутил головой.
— Не успеем, — сказал он тихо. — Это не стоп. Легавые по одному не ходят. Пошли тихонько, авось пронесёт.
Они спустились на один марш и увидели рослого дородного мужчину. Тот остановился посреди площадки, переводя дух. Верхние пуговицы его полосатой рубахи были расстёгнуты так, что в разрезе виднелась мощная волосатая грудь. Тщательно выбритая голова здоровяка поблёскивала. Крупный нос в красных прожилках торчал вперёд, будто ручка кофейной кружки, небольшие светлые глазки походили на пуговицы, а узкие бакенбарды разделяли гладкие щеки ровными плавными дугами. Человек приветливо улыбнулся.
— Что, старина Джозеф уже на ногах? — Голос у него был под стать фигуре, значимый и сильный.
— Угу, — сказал Мучи, — на ногах. — И, спохватившись, добавил: — Вы о чём, сударь?
Мужчина усмехнулся благодушно и понимающе и, ни слова не говоря, двинулся дальше. А наши герои поспешили вниз и перевели дух, только оказавшись на улице.
Бродяга остаётся бродягой до тех пор, пока ему всё равно куда идти. Сообразуясь с вышеозначенным манифестом всех батонов, Мучи почти сразу согласился проводить Бенджамиля до станции тубвея. Он гордо заявил, что этот крюк до поры до времени не нарушает его планов.
Несмотря на дискомфорт, причиняемый порезом на спине, Бен исполнился бодростью и оптимизмом. Впервые за последние сутки он был на сто процентов уверен в благополучном исходе своего приключения. Полное отсутствие денег немного омрачало его боевое настроение, но Бен решил, что главное — это добраться до станции трубы, а там уж он что-нибудь придумает.
Хаджмувер Мучи говорил почти без умолку. Сначала он хвастался своими связями с полезными и нужными людьми, которые не чета даже Джозефу Шестерне, потом в очередной раз ударился в теософские рассуждения.
Бенджамиль внимал ему с большим интересом. Во-первых, потому что ему было всё равно, чему внимать, во-вторых, потому что так было веселее, в-третьих, потому что время от времени Мучи говорил по-настоящему удивительные вещи, которым нельзя поверить, но и не поверить которым тоже нельзя. От него Бенджамиль узнал много нового об устройстве мира, а также о личности Всевышнего, о Его чаяньях и насущных нуждах.
По словам Мучи получалось так, что Господь уже больше ста тысяч лет занимался планетой по имени Земля, в поте лица курировал двуногих прямоходящих. Что земная цивилизация зародилась отнюдь не сама по себе, да и не зародилась вовсе. Просто по необозримым просторам космоса рассеянны миллиарды миров, населённых различными multimodus sapiens (простите за тавтологию, сударь). И миллиарды Богов на протяжении вечности следят каждый за своим уголком вселенной, пекутся о том, чтобы всякое сотрудничество было продуктивным, а всякая деятельность — благотворной, чтобы правители любили вверенные им народы, мужья — своих жен, жены чтоб не чаяли души в детях, а дети не дрались в песочнице.
На планетах, вверенных заботам многочисленных Всевышних, не случается войн или техногенных катастроф, не бывает болезней и старости, там не найдёшь маньяков, насильников или просто обманщиков, даже лень там считается серьёзным отклонением от нормы.
— Какие-то идеальные получаются у вас миры, невероятно счастливые!
— Конечно, сударь! Чертовски счастливые миры! Но до идеальных чуточку недотягивают, как говорится: семья не без урода.
Вся беда не совсем идеальных миров в аномалах. Время от времени то там, то здесь рождаются на свет люди с пресловутыми отклонениями от нормы. Как выразился Мучи, нечто среднее между генетическим дефектом и заразным заболеванием. Такие аномальные субъекты нарушают гармонию мира, сеют пороки, причиняют массу неприятностей себе и окружающим. Тогда-то и возникает нужда в планетах вроде Земли. Именно там воплощаются во временные тела все опасные ублюдки. На родных планетах этих существ держать нельзя просто категорически, поскольку они заразны в самом прямом смысле этого слова. Вот и приходится собирать их в одном определённом месте.
