Омар Хайям - Султанов Шамиль Загитович (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗

ОМАР ХАЙЯМ

Введение

Омар Хайям… Да, именно так называют во всех частях света великого поэта, человека и ученого, того, чье полное имя Гияс ад-Дин Абу-аль-Фатх Омар ибн Ибрахим Хайям Нишапури, чей облик овеян легендами, история жизни которого до сих пор остается во многом таинственной и загадочной.

Кем же был он прежде всего? Поэтом? Астрономом? Математиком? Философом? А может быть, и тем, и другим, и третьим? Ведь история знает немало гениев, наделенных способностями буквально во всех сферах человеческой деятельности. Такие люди суть украшение всего рода человеческого, его величайшее достояние, золотой фонд. Можно ли отнести к ним Хайяма? Безусловно. Но встает другой вопрос: какая грань его разностороннего таланта наиболее яркая? Что стало решающим для того, чтобы его имя обрело бессмертие? Энциклопедист Ибн Сина — это прежде всего философ и врач, многогранный Леонардо да Винчи — это сгусток таланта, наиболее ярко проявившийся в изобразительном искусстве… Примеры эти не единичны. Но какой дар Хайяма можно поставить на первое место?

Чтобы ответить на этот вопрос, авторы предлагают читателю провести маленький эксперимент. Выйдите на улицу и спросите, ну, хотя бы у первых десяти-пятнадцати прохожих, кто такой Омар Хайям. Можете не сомневаться, ответ будет один: поэт. Это главное. Однако, возможно, в ответах не будет единства по вопросу о характере поэзии Хайяма. Одни — их будет большинство — скажут, что Хайям — это певец вина и земных радостей, гедонист и эпикуреец. «Поэт-философ», — добавят другие. И кое-кто, возможно, скажет, что и вино, и земные радости в строках Хайяма — это не столько напрямую воспевание быстротечных удовольствий, сколько тщательно упрятанный протест против узкого догматичного восприятия мусульманской ортодоксии: ведь, как известно, употребление вина «правоверным» мусульманам запрещает Коран. Вполне вероятно, что не в каждом десятке опрошенных найдется человек, знающий — пусть понаслышке — о серьезных философских трактатах великого поэта, а равно ж о том, что был он к тому же выдающимся математиком и астрономом.

Но, действительно, кем же был на самом деле Хайям? Вопрос непростой, если учесть, что современная наука по-прежнему располагает довольно скудными данными о его жизни, многие научные работы Хайяма не дошли до наших дней, остается сомнительным авторство ряда четверостиший.

Личность Омара Хайяма также стала предметом ожесточенных споров, причем одни исследователи видели в нем только гедониста, другие — только скептика, третьи — только мистика. В 1897 году известный русский востоковед, профессор Валентин Алексеевич Жуковский в своей работе о Хайяме привел такой список различных, взаимно исключающих характеристик Хайяма, накопленный к этому времени в литературе: «Он вольнодумец, разрушитель веры; он безбожник и материалист; он насмешник над мистицизмом и пантеист; он правоверующий мусульманин, точный философ, острый наблюдатель, ученый; он гуляка, развратник, ханжа и лицемер. Он не просто богохульник, а воплощенное отрицание положительной религии и всякой нравственной веры; он мягкая натура, преданная более созерцанию божественных вещей, чем жизненным наслаждениям; он скептик-эпикуреец, он персидский Абу-л-Ала, Вольтер, Гейне… Можно ли, в самом деле, представить, — продолжает Жуковский, — человека, если только он не нравственный урод, в котором могли бы совмещаться и уживаться такая смесь и пестрота убеждений, противоположных склонностей и направлений, высоких доблестей и низменных страстей, мучительных сомнений и колебаний».

Хайям известен как автор глубоких философских трактатов, он занимался физикой и историей, политикой и музыкой, современники восхищались его математическим дарованием, изобретенный им более восьмисот лет назад астрономический календарь был точнее того, которым мы пользуемся сейчас. Но — удивительно! — большинство ныне живущих людей даже не ведают о его других ипостасях, кроме поэтической.

В сознании людей Хайям — это прежде всего гениальный поэт. Его сборники стихов изданы на многих языках народов мира, благодаря «Рубайяту» [1] Хайяма его имя знают во всех странах и континентах. Его поэтическое наследие вызвало к жизни целое направление, особую школу в литературе.

В чем же загадка четверостиший Хайяма? Казалось бы, могут ли современного человека волновать стихи с налетом восьмисотлетней старины? Но в том-то и дело, что понятие «старина» к четверостишиям Хайяма неприложимо. Они существуют как бы вне сиюминутной суетности, они словно вплетены в некие основные линии и структуры спокойствия и вечности времени. Но в то же время, читая Хайяма, часто не знаешь, следить ли за мыслью в его стихах или просто наслаждаться прелестью четверостишия, его образностью и отделкой, музыкальной ритмичностью.

Чем же рубаи Хайяма привлекают современного читателя? Краткостью? Простотой? А может быть, сжатым, концентрированным выражением философской мысли? Пусть читатель сам ответит себе на эти вопросы. Ведь поистине неблагодарное занятие пересказывать в прозаической речи музыку стихов. Все же глубокая мудрость в этой затертой расхожей истине: у каждого из нас свое, непохожее на других восприятие стихов. Не потому ли в каждом возрасте мы открываем в Хайяме новые грани и пласты?

Омар Хайям стал известен европейскому читателю сравнительно недавно. Одна из первых работ Хайяма с небольшим предисловием об авторе была опубликована в Париже в 1851 году немецким математиком Францем Вёпке и называлась «Алгебра Омара Альхайями». Книга содержала арабский текст и французский перевод алгебраического трактата. Однако для широкой публики она прошла почти незамеченной.

Второе рождение Хайяма и начало его победного шествования сначала по Европе, а затем по всему миру следует отнести к 1859 году: именно тогда в Англии выходит в свет книга стихов «Рубайят Омара Хайяма» в вольном переводе Эдварда Фицджеральда. Сборник стал настолько популярным и завоевал такое признание, что уже через считанные месяцы стал библиографической редкостью.

В своих страстных письмах к возлюбленным молодые люди приводили рубаи Хайяма. Вошел в моду обычай говорить о жизненных разочарованиях хайямовскими четверостишиями. Устраивались публичные чтения стихов Хайяма. Одним словом, перевод пришелся по вкусу читающей публике. В каждом из приблизительно ста четверостиший содержалась законченная мысль, выраженная в чеканной художественной форме. Это было неожиданно для чопорного и важного в своем многословии викторианского времени и в своей неожиданности вдруг оказалось привлекательным. Ведь художественные методы и принципы стихосложения были в то время совершенно иными. Через 26 лет английский поэт А. Теннисон назовет перевод Фицджеральда «планетой, равной Солнцу, бросившему ее в пространство».

Фицджеральд расположил стихи в сборнике в соответствии с собственным вольным представлением о личности Хайяма и его жизненном пути. В самом деле, рассуждал английский поэт и переводчик, почему бы не предположить, что в юности Хайям — гуляка, жизнелюб, поклонник женщин, воспевающий наслаждения, вино и радость бытия. Позже — мудрец, разочарованный в жизни. И наконец на закате жизни — проповедник мистической любви к богу. Именно в таком порядке расположены рубаи в сборнике. И эта логика оказалась вполне подходящей для господствующих настроений поклонников четверостиший Омара Хайяма. До конца XIX столетия перевод Фицджеральда выдержал 25 изданий. Феноменальный случай в издательской практике прошлого века! Несомненно, большую роль в успехе книги сыграл талант английского стихотворца. Забегая вперед, скажем, что Хайяма потом будут переводить многие литераторы, в том числе известные поэты. Хотелось бы, однако, заметить, что до Фицджеральда Хайяма пытался переводить на немецкий язык Хаммер-Пургшталь, опубликовавший 25 четверостиший, на французский — Гарсен де Тасси и другие. Но прошли они незамеченными. И можно повторить: именно Фицджеральд — первооткрыватель Хайяма-поэта, показавший всему миру замечательную личность. Однако надо сказать, что имя Хайяма в ряду других деятелей средневековья Ирана и Средней Азии упоминалось еще раньше. В Европе Хайяма знали уже в XVII столетии. О нем, как о поэте, упомянул Томас Хайд в своей «Истории религии древних персов», вышедшей в свет в 1700 году. Хайям-математик стал известен в 1742 году, когда Ж. Меерман в предисловии к своей книге по исчислению флюксий (математическому анализу) упомянул алгебраический трактат Хайяма.