Кибердемоны. Призрак (СИ) - Зимин Дмитрий (читать книги без .TXT) 📗
- Мы приближаемся к суперметро?
- Да, - кивнула девушка. - Ты только заметил?
Новые, скоростные поезда не могли ходить по старым, изогнутым веткам. Им требовались ровные, с очень плавными изгибами, туннели.
- Выйдем через одну из станций наружу? - вновь спросил он.
Навалилось облегчение. Скоро. Скоро эта муть закончится. Перестанет давить темнота, удасться глотнуть свежего воздуха... Удивительно. Раньше он никогда не испытывал бешеной тяги к свежему воздуху. Наоборот: открытые пространства пугали, заставляли чувствовать себя неуютно. Но теперь, после нескольких часов, проведенных под толщей земли, в совершенно другом мире, населённом диковинными и опасными существами, Мирон чувствовал потребность оказаться на улице. Под открытым небом, среди нормальных людей, которые не собираются его есть.
Гул приближался. Он походил на звук взлетающего гиперзвуковика, но был гуще, насыщеннее. Мирон решил, что это из-за стенок туннеля. Звук в них не распространяется во все стороны, а концентрированно уходит всего в двух направлениях.
В животе зародился нетерпеливый трепет, предчувствие перемен. Он пошел быстрее, почти побежал за девушкой - она тоже ускорила шаг. А потом остановилась.
- Ты что? - Мирон ткнулся ей в спину. - Опасность? Опять ходоки?
- Нужно переждать, - она кивнула на ржавую дверь, утопленную в бетонную стену и почти незаметную под слоем пыли.
- Чего ждать-то? - было жалко, что хорошее предчувствие растворяется в волне раздражения. Уходит, протекает сквозь пальцы, как вода в песок. - Мы же почти выбрались! Давай сделаем последний рывок...
- Нельзя, дурачок, - она вновь вернулась к снисходительному тону. - Там день, мы оба в розыске. Нам нельзя выходить.
- И что? - про то, что его ищет полиция, Мирон как-то забыл. - Вечно теперь будем сидеть под землей? Пока не станем чёрными ходоками?
Закатив глаза и отвернувшись, Мелета стала ковырять в двери железной загогулиной, которую достала из рюкзака.
Значит, и это было предусмотрено... - рассеянно подумал Мирон. - Мене, текел, упарсин. Весь его путь, начиная с материнского звонка, был измерен, взвешен и просчитан до последнего шага. А значит, бесполезно сопротивляться. Платон не позволит сойти с дистанции. Ведь он - старший брат. И отлично знает, как этого не допустить.
- Мы побудем здесь до темноты. Подождем одного человека. А потом выйдем на поверхность.
В том, как она произнесла слово "поверхность" угадывался чуть ли не священный трепет.
- Какого человека? Зачем его ждать? - от любого незнакомца Мирон ожидал только неприятностей. По-другому как-то не выходило.
- Затем, зачем надо, - дверь скрипнула и Мелета, навалившись плечом, толкнула её внутрь. - Чего смотришь? - спросила она. - Помогай. Заржавела в хлам...
Он вздохнул и пристроился рядом с девушкой. Несмотря на долгий путь, от её волос всё еще слабо пахло земляничным мылом.
Дверь отошла рывками сантиметров на двадцать пять, а затем застряла окончательно. Мелета, сняв рюкзак, протиснулась внутрь. Затем протянула руку.
- Давай, - приказала она. - Пролазь боком.
- Может, не надо?
Он боялся что дверь, если они её захлопнут за собой, уже никогда не откроется. Так и подохнут они в этом склепе, всеми забытые, никому не нужные...
- Лезь, сказала. Хочешь, чтобы ходоки тебя почуяли?
Это был аргумент.
Стиснув зубы, пыхтя, как паровоз, Мирон протиснулся в щель и замер, щурясь от яркого света. Яркого - по меркам подземелья...
Под потолком вполнакала светила желтая лампочка, провод от неё тянулся к небольшому аккумулятору на полу.
Комнатка была крошечная, три на три. Стены - всё тот же бетон, украшенный старинными бумажными постерами. В углу - топчан, застеленный синим войлочным одеялом, под ним даже угадывалась подушка в серой от времени наволочке. Пол был голым, чисто выметенным, справа от топчана - колченогий столик и два обгрызенных табурета. На столе, прикрытые плёнкой, стояли жестяные кружки и медный, тусклый от старости чайник.
- Каптёрка обходчиков, - тихо сказала Мелета. Из её рта нежным облачком вырвался пар. - Поезда давно не ходят, и об этом месте все забыли. Кроме нас.
Пыли нет, - отметил Мирон. - На столе, рядом с кружками, банка с суррогатом заварки и пакетики сухих сливок. Значит, здесь кто-то бывает.
Раздался гулкий грохот. Мелета всё-таки захлопнула дверь...
Сразу стало очень тихо. Слышно только их общее дыхание и шум крови в ушах.
- Ну? - спросил Мирон. - И что будем делать?
Мелета уже копалась на столе. Сдернув плёнку, она взяла чайник, из ящика на полу достала бутылку с водой, крошечную горелку с газовым баллоном - Мирон не думал, что такие до сих пор выпускают...
- Чаю пошвыркаем и спать, - сказала она, водрузив чайник на горелку. - Ты вообще голодный?
- Не знаю, - буркнул Мирон, осторожно усаживаясь на кровать.
Только сейчас он почувствовал, как гудят ноги и саднят натёртые в чужих кроссовках мозоли. Он ведь не привык к таким нагрузкам. Одно дело - поддерживать форму с помощью биогеля, в котором полно всяких там протеинов и других присадок, а совсем другое - наматывать километры на своих двоих. Кто его знает, может, завтра он вообще не сможет ходить...
Есть тоже не хотелось. Живот был пуст больше суток, но после крыс, бездомных и ходоков мысль о еде вызывала только спазмы.
Чайник засвистел - такой уютный, домашний звук, и Мелета, налив кипятка в две кружки и бросив к ним по пакетику заварки, села рядом с Мироном.
- Осторожно, - сказала она. - Кружка очень горячая.
Мирон взял её, обернув ладонь рукавом толстовки. В каптерке был дубак, и греть руки о горячую кружку было приятно.
Так они и сидели, прихлёбывая горячий, чуть горьковатый чай и молчали. Разговаривать не хотелось. Закрытая дверь, вопреки страхам Мирона, давала чувство защищенности, чувство покоя. Весь мир, с его заботами и проблемами, остался по ту сторону. Здесь же, в тесном пространстве с чуть помаргивающей лампочкой, были только они.
Накатила апатия. Она накрыла мягким облаком, затемняя мозг, заглушая все мысли, оставляя на поверхности только лёгкое покачивание, словно плывёшь в маленькой лодке по спокойной реке...
Мирон не заметил, как Мелета вытащила у него из рук остывшую кружку, как голова опустилась на подушку, а ноги согрелись - их накрыли колючим, но тёплым одеялом...
Проснулся он рывком, словно вынырнул из воды в глубоком колодце. И первым делом почувствовал, что шея освободилась - пока он спал, Мелета сняла с него собачий ошейник.
Лампочка под потолком горела куда более тускло, чем в начале. Аккумулятор садится, вяло подумал Мирон. Надо было выключить...
Рядом, спиной к нему, лежала Мелета. Она была без куртки, только в такой же, как у него, толстовке. Острые лопатки выпирали сквозь мягкую ткань и от этого спина девушки казалась хрупкой и беззащитной. На шее, над воротником, завивался локон волос.
Не удержавшись, Мирон легонько подул на него, и локон всколыхнулся, открывая нежную полоску кожи и пульсирующую возле позвоночника жилку. Девушка вздохнула, потянулась, а потом повернулась на спину. Глаза её были закрыты, но он чувствовал, что Мелета не спит.
Тогда он наклонился - ничего не мог с собой поделать - и поцеловал её. Губы Мелеты были мягкими, тёплыми и чуть обветренными.
Она ответила. Развернувшись, чтобы было удобней, просунула руки под его майку и провела кончиками пальцев по спине. Он резко выдохнул. И прижался к девушке всем телом.
В каптерке было холодно, и раздевшись, они почти с головой залезли под колючее одеяло. Грудь у Мелеты была небольшая, очень белая, а соски твёрдые, как вишнёвые косточки. Мирон всё время порывался что-то сказать, как-то обозначить свои действия, а может, границы, но Мелета закрывала ему рот поцелуями. Почему-то сейчас все эти кольца и болтики у неё на лице не казались лишними и неуместными...
Она была горячая, гладкая, с сильными и крепкими мышцами, наработанными, понял он, не в Ванне, а долгими часами физических нагрузок. Бегом, ходьбой, переноской тяжестей и другой работой. Ладошки - твёрдые, с чуть заметными мозолями.
