Фактор Z (сборник) (СИ) - Тихомиров Максим (читать книги полностью TXT) 📗
Он и сейчас испытывал голод, который пожирал его изнутри, нашептывал на ухо: спи, дорогой, отдохни, тебе уже незачем куда-то спешить, рвать жилы и бороться, там, за рубежом все спокойно, понятно и хорошо. Там не умирают друзья и соратники, там нету боли, страха и ненависти.
Там — счастье.
Голод глушили наркотики. На полу, между педалями валялись скомканные упаковки от амфетамина, спидбола и ЛСД. Сон он убивал ударными дозами энергетиков, выпивая по несколько банок каждый час. От них, казалось, в жилах течет жидкий огонь, в голове бухало и ревело, сердце уже не билось и трепетало, а чувства обострились до предела, линия горизонта резала глаза и била плеткой по мозгам. Но хуже было другое: от этого жуткого коктейля, от которого сойдет в могилу самый крутой здоровяк на среднем Западе, к нему приходили они.
— Они убили меня! Суки! Где же ты был?..
На соседнем сидении развалился Дак-Дак. Такой же крутой, самонадеянный и блистательный, рукоять «смит-и-вессона» со щечками из полированной слоновьей кости до сих пор торчала из узорчатой кобуры на черном, с серебряной пряжкой, ремне. Только вот белоснежная сорочка, черный пиджак, на котором никогда не было ни соринки, и бабочка из блестящей кожи были залиты черной кровью из разодранного горла. Она продолжала сочиться, хотя Дак-Дак был уже часов тридцать как мертв.
— Отвали! — буркнул Тони и сунул руку куда-то в район живота Дак-Дака.
На сидении не оказалось ничего, кроме сдавленных банок «Красного Буйвола». Пуля зашарил рукой, пока не нащупал полную. Пальцем отщелкнул клапан и начал судорожно лакать пенящуюся горькую жидкость. Потом одной же рукой разорвал новую упаковку спидов и заглотил горсть сладких синих таблеток. Наркота ударила по мозгам, и он вдавил педаль газа в пол. Рычание накрыло его.
* * *
Тони любил эту машину, фактически собранную своими руками: тюнингованный «Плимут Барракуда» с форсированным движком, тяжелыми обвесами с острыми бритвами горизонтальных кромок, что резали плоть также легко, как раскаленный нож масло, особенно на скоростях за сотню. Но больше всего Пуля гордился вооружением «барракуды», превратившего его в настоящего хищника пустынных дорог среднего Запада. На капоте под защитными кожухами прятались два пулемета Браунинг М2 с ленточным питанием, а за кабиной в багажнике помещалась небольшая ракетная установка — маленький сюрприз для хорошо бронированных недругов. Имелся и «последний привет»: две противопехотные мины в двигателе, если и пулеметов, и ракет окажется недостаточно. Тони Шальная Пуля умрет также ярко, как и жил.
Он в этом поклялся самому себе, а самому отчаянному идиоту на всей североамериканской равнине было известно: Тони держит свое слово. Вот поэтому он и гнал на север, через высохшие озера, через пустынные автострады, потому что осталось ему совсем немного, а сделать надо было слишком многое.
«Плимут» съехал с кончившегося дорожного покрытия автострады. Перед ним расстилалась гладкая как стол соляная равнина высохшего дна. Великое Соляное Озеро, проклятая граница сказочного севера мормонских территорий, Неба-На-Земле, места, где каждый, живущий по заветам отцов Нового Салема, гарантирует себе почетное место на небесах.
Тони знал, чего стоят эти заветы: несколько сотен мужчин, женщин и детей колонии. Если место в раю надо оплатить кровью невинных, то пусть он вместе с поганым мормонским божком катиться ко всем чертям!
Он вдавил педаль в пол, и автомобиль рванул к границе Божьего Царства.
* * *
Впереди на брюхо сел старый буксир с красной полосой на ржавом, давным-давно прохудившемся корпусе. Правда, в окна палубной надстройки были вставлены новые стекла, а на радиомачте развевался черный, с белым силуэтом ангела Морония флаг. У дыры в корпусе стоял старенький пикап с тентованым кузовом, из которого торчал зачехленный пулеметный ствол. На облезлой голубизне старой краски виднелась свежий рисунок: черный квадрат с вездесущим Моронием.
— Они! — уверенно кивнул старый Джейб Маккой, подумал и добавил: — Сволочи!
Уж при жизни от него нельзя было услышать ничего, выпадавшего за рамки строгой самоцензуры. Тони мог бы удивиться, но у него просто уже не хватало сил. Он лишь мельком взглянул на Маккоя и вновь уставился перед собой. На старике была его вездесущая спецовка с множеством карманов, где вечно валялась какая-нибудь жизненно необходимая мелочь. Нынче же от нее мало что осталось: на груди спецовка была разорвана в лохмотья, а из-под них торчали выломанные ребра и свисали куски плоти.
— Ты их убьешь? — поинтересовался мертвец.
Тони промолчал, изо всех стараясь не смотреть на Джейба. Когда-то именно он приютил и выходил попавшего к нему молодого, наглого и самоуверенного контрабандиста.
— Зачем все это? Зачем умножать жестокость? — Старина Джейб с укором посмотрел на Тони, протянул было руку сжать его плечо, но в последний момент передумал и положил ее обратно на колено. — Не для этого я тебя приютил, чтобы ты снова убивал… Ведь мертвых кровью невинных не вернуть.
Пуля не выдержал, повернулся к Маккою, будто дернулся и процедил сквозь крепко сжатые зубы:
— Не ради тебя… вас всех я это делаю. Только ради себя — я не живу для мертвецов.
Джейб смерил его безразличным взглядом. Хмыкнул.
— А ты, Тони, разве не мертвец?
«Плимут» резко развернулся, взбил облако белой пыли и остановился перед буксиром, как раз рядом с пикапом. Тони вновь посмотрел на соседнее сидение: никого там не было.
В голове гудело, руки судорожно сжимались в кулаки, перед глазами все плыло. Пуля стукнул кулаком по рулю, до боли, до крови — стало немного легче. Он вышел из машины и двинулся к буксиру.
Внутри была полутемная комната, освещенная лишь керосиновой лампой. Под ней стоял обшарпанный стол, рядом — продавленный диван, чуть дальше стояла печка с примитивной плитой. Возле нее копошился мужчина в пропыленном черном пиджаке и шляпе. За столом обедали еще двое, в старом камуфляже и фермерских кепках. У стены стояли две винтовки и рюкзак. Не успел Тони подняться по невысокой лестнице, как уже все трое, словно по команде, уставились на него.
— Обедать будешь, путник? — Мормон в черном смотрел на него, положив большие натруженные ладони на изрезанную столешницу.
Тони был голоден, но то был голод совершенно иной природы: горячей похлебкой и вареным мясом его вряд ли можно утолить.
— К югу отсюда погибла колония. Я хочу знать, кто это сделал.
Один из сидящих за столом кашлянул и отодвинулся от него. Массивный, бородатый и опасный. У него в кобуре покоился револьвер, хромированная блестящая рукоять и щечки из полированной слоновьей кости. На плечо у него была нашита эмблема: черный квадрат с белой перевернутой пентаграммой. Еще один мормон.
— На все воля божья, путник. Он наказал еретиков и нечестивцев, и не нам судить его. А то, что погибли невинные, что ж… я скорблю вместе с тобой, но длань господа тяжела.
Тяжела? Правая рука Тони внезапно засвербела, да так, что он едва заставил себя сдержаться.
— Значит, воля божья? — От наркоты он еле ворочал языком, но соображал на удивление ясно. — Хищники — это по воле божьей?
Мормон пожал плечами.
— Неисповедимы пути господни, и не нам осуждать орудия господа.
Тони посмотрел на него чуть наклонив голову.
— А пуля в голове — это тоже воля божья?
Второй сидящий за столом, мелкий, похожий на крысу, скривился в подобии ухмылки. Утер рукой жирные усы и откинулся на спинку стула.
— Иногда божьей воле необходимы руки человечьи… — Он нахмурился. — Кажись, я знаю тебя, путник, а? Не ты ли Тони Синтаро, аризонский убийца по прозвищу Шальная Пуля?
— Мою пулю надо заслужить, мормон… И твое лицо мне знакомо, Джо Пистон! Правда, мы в последний раз виделись много западнее. Какими ветрами тебя занесло сюда? Чего-то раньше за тобой святости не слишком наблюдалось. Особенно, это могут отметить Линдсеи из Джейкобстауна. Или и такие тяжкие грехи списываются на святой земле?
