Чемоданчик для Бен Ладена - Шахов Максим Анатольевич (е книги .TXT) 📗

Максим ШАХОВ

ЧЕМОДАНЧИК ДЛЯ БЕН ЛАДЕНА

Глава 1

Внизу, на огромном плацу, полторы тысячи курсантов Высшей школы милиции во всю глотку проорали «Здра-жела-това-майор!», здороваясь с дежурным офицером. Эхо заметалось между старинных корпусов, и в тот же миг в кабинете начальника школы тревожно зажужжал зуммер.

Начальник – высокий дородный мужчина лет пятидесяти в безукоризненно подогнанном полковничьем мундире – повернулся от окна к столу и ткнул пальцем в кнопку на селекторе.

– Слушаю!

– Андрей Дмитриевич! – томным контральто прогудела секретарша. – К вам товарищи из министерства, которых вы ждете. Просить?

– Проси! – быстро сказал начальник школы.

Поспешно пригладив черные как смоль усы, он повернулся к двери и изобразил на лице радушную улыбку.

Проверяющие из УУЗа – Управления учебных заведений МВД в последние годы наведывались в Сибирь нечасто. И начальник школы вторые сутки терялся в догадках, чем вызван столь спешный приезд «комиссии», как именовались в официальном факсе УУЗа приехавшие.

Ожидание несколько затянулось. Кто-то из «комиссионеров» неосторожно захлопнул за собой дверь в «предбаннике», пару раз ударился о стены в темноте и только потом нашарил ручку двери, ведущей в кабинет.

– Черт! Чуть не убился! – с виноватой улыбкой проговорил с порога вошедший.

При его виде начальник школы слегка опешил. На пороге, близоруко щурясь, стоял невзрачный толстяк неопределенного возраста в огромной лыжной куртке и с лыжной шапочкой в руках. Если что и выделялось в его абсолютно серой внешности, так это огромная лысина во всю голову.

Справившись с секундным оцепенением, начальник школы шагнул навстречу толстяку и протянул для приветствия руку:

– Здравия желаю! Как добрались? Как вам наши сибирские красоты?

– Да красоты-то красотами, – ткнул лыжной шапочкой в руку начальника школы толстяк, – а климат ни к черту. Я два часа как с аэропорта, а уже насморк подхватил.

– Да, – кивнул начальник школы, – весна у нас поздняя. Но это дело поправимое. Сейчас примем по сто грамм можжевеловой настойки, а потом в нашу сибирскую баньку – я уже распорядился. И насморк ваш как рукой снимет. Кстати, разрешите представиться – Андрей Дмитриевич Мартов.

– Семен Семенович Ползунков, – шмыгнул носом толстяк, стаскивая с себя лыжную куртку.

– Что-то знакомое, – наморщил лоб начальник школы. – Кажется, встречал ваше имя в руководящих документах УУЗа…

– Да нет, – вздохнул толстяк, бросая куртку с шапочкой на длинный приставной стол. – Я вообще-то из НИИ МВД. А мое имя вы встречали в кино.

– В каком смысле? – снова опешил начальник школы.

Под лыжной курткой у толстяка оказался почти новый мундир с погонами полковника. Правда, сидел он на нем примерно так же, как тельняшка на огородном пугале. Сунув руку в помятые штаны с малиновым кантом, толстяк извлек из них огромный носовой платок, тщательно прицелился и громко высморкался. И только после этого сказал:

– В прямом, Андрей Дмитриевич. Персонаж Никулина в «Бриллиантовой руке» тоже был Семен Семенычем.

– Ах да, – несколько смущенно проговорил начальник школы и тут же поспешил перевести разговор на другое: – Прошу, Семен Семенович, так сказать, к столу. Сейчас отведаете нашего сибирского «бальзама Биттнера»… Кстати, может, сказать Клавдии, чтобы пригласила э-э… остальных членов комиссии, а то как-то неудобно… Что они томятся в приемной?

– Да нет, Андрей Дмитриевич, не надо, – сказал Ползунков, пряча платок и отодвигая стул. – И бальзама не надо, как-нибудь в другой раз.

– Как прикажете, – заметно помрачнел начальник школы. – Тогда, может, чаю?

– Чаю можно, – согласился Ползунков. – Только погорячее.

– Клава, – наклонился начальник школы к селектору. – Два чая нам. Двойных.

– Итак, Андрей Дмитриевич, к делу…

– Да-да, – повернулся Мартов. – Я вас внимательно слушаю, Семен Семенович.

– Комиссия по распределению выпускников на когда назначена?

– На завтра, – осторожно сказал Мартов, пытаясь понять, откуда дует ветер. – Но можем провести и сегодня. Предварительное распределение уже произведено… В строгом соответствии с циркулярами УУЗа. Отличников и активистов – в областные центры, остальных – по городам и весям согласно успеваемости и участию в общественной жизни. Как говорится, каждому свое. Так что, созывать комиссию на сегодня?

– Да нет, – покачал головой Ползунков. – Торопиться не будем…

В этот момент дверь отворилась, и в кабинет вошла секретарша. Игриво покачивая бедрами, она с улыбкой прошла к столу с подносом. Ползунков невольно покосился на ее аппетитный зад, и Мартов с тоской подумал, что нужно попробовать «подложить» Клавдию под толстяка.

В распределении на преддипломную стажировку и последующую работу не все было так гладко и справедливо, как он пытался уверить Семена Семеновича. Не иначе, кто-то уже накатал «телегу» министру, и теперь Мартову предстояли тягостные объяснения с Ползунковым по поводу нескольких «папенькиных» сынков…

Клавдия словно угадала мысли своего шефа и на обратном пути вдруг томно произнесла:

– Разрешите за вами поухаживать, товарищ полковник?

Ползунков оглянулся, близоруко прищурился и сказал:

– Да-да, пожалуйста.

Клавдия с ленивой грацией пантеры взяла со стола куртку с лыжной шапочкой и с подчеркнутой аккуратностью упрятала их в платяной шкаф. Пока она все это проделывала, Ползунков поспешно достал очки, нацепил их и навел резкость. Когда секретарша, одарив на прощание толстяка улыбкой, выплыла из кабинета, он осторожно выдохнул и покачал головой:

– Да, есть женщины в русских селеньях…

«Клюнул! – пронеслось в голове у Мартова. – Ну, Клавка, ну, сучка…»

– Кхм-м, – быстро проговорил он. – Так это, Семен Семенович, может, настоечки все-таки под чаек, а?

– Да нет, – со вздохом покачал головой Ползунков. Сняв очки, он потянулся к чашке, отхлебнул чая и сказал: – Давайте лучше к делу. Время нас поджимает.

– Давайте, – обреченно вздохнул Мартов.

– А дело наше, Андрей Дмитриевич, заключается в следующем. У нас в Научно-исследовательском институте МВД уже ряд лет ведутся научные разработки по одной очень перспективной теме. Речь идет об объективной оценке профессиональных качеств сотрудников МВД. А то у нас ведь по старинке – люди оценивают людей. А оценки эти, как правило, субъективны. Отсюда все наши проблемы. Одним словом, я считаю, что вашей школе крупно повезло. Поздравляю!

– А с чем? – осторожно спросил Мартов.

– Вам предстоит стать, так сказать, первой ласточкой на пути внедрения нового революционного метода тестирования личного состава. Моя группа уже сегодня проведет комплексное тестирование всех выпускников, и мы распределим их на стажировку согласно набранным коэффициентам.

– Но… – уставился на Ползункова Мартов. – А как же… Ведь согласно всем руководящим документам УУЗа распределение – прерогатива школьной комиссии, так что…

– Ах, да, – виновато улыбнулся Ползунков. – Совсем забыл.

Сунув руку во внутренний карман кителя, он вытащил небрежно сложенную вчетверо бумажку и подал Мартову:

– Пожалуйста.

Тот поспешно развернул бумажку и похолодел. Приказ с личной подписью министра Мартову приходилось держать в руках впервые. На номерном бланке с огромной гербовой печатью рубленым канцелярским стилем было написано, что министерство в качестве эксперимента санкционирует безобразие, о котором Мартову только что рассказал Ползунков.

– Так, – вздохнул начальник школы, одним глотком осушив чашку с чаем. – Какие будут распоряжения?

– А очень простые, Андрей Дмитриевич. Нашей группе нужно просторное помещение с компьютерами, личные дела выпускников и план предварительного распределения…

Глава 2

Полковник Ползунков сидел в компьютерном классе школы милиции и, шмыгая носом, просматривал личные дела выпускников. Два его молодых спутника занимались кто чем.