Медиум - Буянов Николай (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
В данный момент жена била посуду и громила мебель, инстинктивно выбирая ту, что полегче и подешевле. Игорь Иванович тихонько, как мышка, выскользнул за дверь и очутился на улице.
Идти было решительно некуда. Он просто брел по улице, не особенно выбирая маршрут, в голове было пусто и звонко. Он знал, что рано или поздно вернется (не ночевать же на лавочке в сквере), согласится на встречу с профессором, с его сыном, с чертом, с дьяволом… Он опять потерпел поражение. Плевать, не в первый раз.
– Гражданин, вы пробивать будете или так стоять?
Кажется, его занесла нелегкая в булочную.
– Пробивать, пробивать.
– Ну так пробивайте! Стоит тут, мечтает. Люди с работы, а он размечтался!
– Половину черного и полбатона. – Батоны не режем. Нож тупой.
– Так наточите.
– Нет, он ещё и учит! Интеллигент хренов, постоял бы у прилавка с мое!
Он неожиданно почувствовал, что сознание уплывает куда-то, будто глубокий омут ласково принимает его в прохладные объятия… Монолитная очередь к кассе вдруг заколыхалась. Может, сердечный приступ? Он с тревогой ждал боли, он уже представлял её себе: длинная, раскаленная докрасна игла, проходящая сквозь левую половину груди. Сначала боль, потом падение, затем – легкость, невесомость и тьма… А может быть, все-таки свет? Как бы хотелось, чтоб свет… И чтобы в лучах – кто-то добрый, мудрый, в длинных белых одеждах, протягивает руку. Пойдем? А почему бы и нет.
Нет. Видимо, срок не настал. Он шагнул в том направлении, где должна была находиться дверь, и вышел на улицу.
И Алёнка, его дочь, на другом конце города в этот самый момент доверчиво взглянула на своего спутника-спасителя Артура и взошла на крыльцо спортивной школы. Артур легонько подтолкнул её и улыбнулся.
– Не бойся. Тут тебя не обидят.
– Я и не боюсь. Я же с вами.
Игорь Иванович огляделся. Улицы не было. Он находился в странном помещении, посреди которого стояла красивая бронзовая ванна, наполненная благоухающей пеной. В ванне лежала женщина с высокими скулами и удлиненными восточными глазами. Инстинктивным движением она прикрыла грудь ладонями, и Игорь Иванович разглядел, что кисти рук её были изящные и ухоженные, с узкими запястьями и длинными пальцами. Впечатление не портило даже то, что сейчас руки находились в плачевном состоянии: красные от перехода от холода к теплу, они были покрыты ссадинами и царапинами.
Все это походило на сон, где творятся странные вещи: очень трудно бегать, словно прорываясь сквозь толщу воды, зато можно летать и падать с какой угодно высоты, не рискуя разбиться, а незнакомые места кажутся до боли родными… И каким-то образом в уголке сознания живет уверенность, что это все-таки сон, и удивления нет. Только немой вопрос в глазах женщины: «Кто вы?»
– Я могу вас спасти, – сказал Колесников. – Хотя могу и погубить окончательно.
– Вы думаете, я нуждаюсь в спасении?
– Вы звали меня.
– Нет.
– Послушайте. Я не колдун и не маг… В моем времени их почти не осталось. Да и не могло остаться: другие условия.
– Что значит «другие»?
– Непохожие на ваши. Мы слишком далеко ушли от… – Он запнулся. – От первозданности. От того, что в человека заложили боги.
– Но вы-то сюда проникли.
– Правильно. И я подумал: обычный человек вроде меня пройти сквозь время сам не способен. Значит, мне кто-то помог. Кто-то позвал.
– Против вашей воли?
Колесников задумался.
– Не знаю. Я не могу этому сопротивляться.
– Но в наше время колдуны и маги были тоже редки. Я имею в виду настоящих. А я – просто женщина.
– И вы боитесь, – утвердительно сказал Колесников. – Он медленно подошел и присел на край ванны, почувствовав рукой скользкую поверхность. – Вы боитесь не разоблачения.
– Откуда вы знаете?
Женщина попробовала усмехнуться, но руки её вдруг задрожали.
– Я шла к своей цели много лет, шаг за шагом. Никому не известная, без отца и матери (вы ведь знаете, что меня воспитал мой дядя?). А теперь мне осталось одно, последнее усилие.
– И ваша страна ввергнется в гражданскую войну.
– Не ваше дело! – в ярости крикнула она и ударила ладонью по воде. Благоуханная пена разлетелась во все стороны розовыми хлопьями. – Вы не понимаете. Пять веков мы поклонялись Небесному Отцу И богам свастики. А до этого – богам-прародителям. А те, кто веровал в Будду, пришли сюда из чужой страны, от племен айнов. Они не смели даже поднять головы, так и ютились в горных пещерах… И теперь Лангдарма взошел на трон с безумной идеей: примирить непримиримое…
– Почему же безумной?
Она отвернулась.
– Два меча в одних ножнах не живут.
Колесников смотрел на женщину почти с жалостью. Такая красивая, мелькнула мысль. Такая прекрасная и хрупкая в своей наготе – физической и душевной…
– До празднеств Нового года осталось совсем мало времени, – проговорил он. – Лангдарма погибнет от руки убийцы. Затем, спустя несколько месяцев, убьют вас.
– Он не посмеет, – прошептала Фасинг, закрыв лицо руками.
– Вы имеете в виду хозяина этого дома?
– В западных горах, где нет караванных троп, существует община. Тайный клан… Никто не знает точно, где он расположен, кто им руководит. Они подсылают убийц.
– Ваш дядя знал.
– Нет. Дядя только приезжал в условленное место, каждый раз оно менялось. Там его ждал человек – иногда мелкий торговец, иногда монах или послушник, иногда крестьянка… Они ничего не знали, их было бесполезно расспрашивать… Они только передавали распоряжение.
– Что произошло в ту, последнюю встречу? – спросил Игорь Иванович.
– Ничего необычного. Была ночь… Мы остановились недалеко от бедной деревушки, где жили пастухи. Это был единственный раз, когда ночь застала нас не на постоялом дворе и не в большом городе. Я думала, дядя будет сердиться, но потом поняла…
– Что это не случайно, да? Ему назначили встречу именно в деревушке?
Фасинг кивнула.
Вы следили за ним?
– Да, – через силу произнесла она, – Он шел через деревню, мимо глинобитных домиков, нигде не останавливаясь. Все спали, было темно и жутко. Только однажды ему навстречу попалась какая-то, ветхая старуха в лохмотьях. Дядя хотел столкнуть её с дороги, даже поднял руку, но она что-то сказала ему… На каком-то непонятном языке, вроде вороньего карканья. Потом пошла дальше, а дядя посмотрел ей вслед и молча вернулся к каравану.
– Как вы думаете, он заметил слежку?
Фасинг вдруг осторожно улыбнулась.
– Бедный дядя! Он всегда был очень добр ко мне… Ни в чем не отказывал, чего бы я ни пожелала. Как-то раз я увидела у одного богатого вельможи из Сиккима четверку великолепных белых лошадей. Вы не представляете, что это были за лошади! Без единого темного пятнышка, чистейших кровей. Тот вельможа ездил только на них, потому что белая лошадь приносит удачу… Он заломил такую цену, что я только отвернулась и тут же ушла, плача потихоньку… А на следующее утро я увидела тех лошадей перед моим окном. Дядя купил их, не торгуясь. Он любил меня. Как ребенка, капризного, но милого. Он, кажется, так и не заметил, что я превратилась в женщину. А ведь он ездил в пастушью деревню по приказу Ти-Сонга Децена, а тому подсказала я… Так что получается, дядя выполнял мое поручение.
– Значит, Кахбун-Везунчик должен был встретиться для переговоров с представителем тайного клана? Для чего?
Фасинг замолчала. Игорь Иванович сидел не шевелясь. Он чувствовал: лишнее движение – и контакт прервется, как натянутая до предела струна. И тайна останется тайной, а разгадка, вернее не разгадка, а лишь первый шаг к ней – вот он, здесь…
– Тайный клан воспитывал убийц, – прошептала Фасинг. – Их искусство не знало себе равных. Оно передавалось из поколения в поколение, на протяжении многих веков. Они не поклоняются ни Будде, ни Небесному Отцу, У них свои боги…
– И вы подумали, что тот монах, которого вы встретили на перевале, и есть представитель тайного клана?
