Первый снег (СИ) - "ИВАНКА" (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗

…я вижу тебя настоящего…

День начался как-то смазано. Во-первых, ночь пошла коту под хвост из-за вернувшейся бессонницы, но вместо того, чтобы смириться и засесть за учебники (ну или в приставку порезаться – нечего из себя ботана корчить), Олесь упрямо вжимался носом в подушку, изо всех сил стараясь убедить весь мир в том, что ему безумно хочется спать. Миру было всё равно. Мир вообще не помнил ни о каком Олесе. Во-вторых, когда он мятый и злой поплёлся с утра в ванную, оказалось, что воду отключили не только горячую, но и холодную, и дохлой ржавой струйки на ладони едва хватило, чтоб промыть уголки глаз. И, в-третьих, деликатный, но настойчивый стук в дверь с утра пораньше никак нельзя было назвать предвестником чего-то хорошего – наверняка опять тётка Маня, соседка снизу, прискакала орать и топать ногами в растоптанных тапках-зайчиках, что-де у неё опять всё затопило и когда ж он, морда бессовестная, эту самую совесть заимеет? Впрочем, бушевала она хоть и регулярно, но и отходила тоже быстро – потом сама же ему лакомства в знак примирения таскала, трепала по волосам и обзывала себя старой дурой. Олесь вспомнил пирог с грибами или джемом, которым искупала свои вопли соседка, и решил, что несколько минут ору с утра после бессонной ночи его только взбодрят, а на вечер не надо будет ломать голову, чего б пожевать.

Щёлкнул замком.

На пороге стояли четверо. Мужчина и женщина лет сорока с одинаково лучистыми улыбками. За их спинами топтались парень и девушка, оба темноволосые и синеглазые. Девушка разглядывала его с неприкрытым любопытством, немножко восхищённо пройдясь по независимо всклокоченной шевелюре и тут же прикипев взглядом к лицу. Обычная реакция, не интересно. Парень тоже скользнул взглядом по его волосам, по мятой майке, а потом медленно перевёл взгляд на комнату позади. И едва брезгливо скривил уголки чётко очерченных губ. Но тут заметил на себе взгляд и мгновенно расплылся в самой приветливой и искренней улыбке, какую Олесь когда-либо видел.

-Э, здравствуйте,- сказал мужчина, немножко удивлённо разглядывая погром за спиной Олеся. Парень внутренне улыбнулся, точно сытый кот, и привалился плечом к стене, давая визитёрам насладиться жутким видом разгромленной квартиры. Жаль, уже форточку открыл, а то полчаса назад здесь ещё и топор вешать можно было.- Могу я поговорить с…э-э… вашими родителями?

В родителях числилась только мать, но её он последний раз видел полгода назад – за решётчатым окном диспансера для принудительного лечения от алкоголя, куда её запихнул Стас, то ли мамин сожитель, то ли мамин друг, то ли вообще не разберись кто. Стасика Олесь знал, сколько себя помнил, но ни разу не видал, чтоб тот обращался с его матерью как с любовницей, да и мама почти всегда орала на него смесью мата и каких-то непонятных Олесю то ли украинских, то ли польских ругательств. В любом случае, квартплату Стас платил регулярно, за что Олесь позволял ему время от времени приволакивать сюда своих дружков и устраивать пьяные вечеринки. После вечеринок у него начиналась бессонница и приходилось генералить всю квартиру, с другой стороны, в кармане обычно появлялись наличные – друзья Стаса были людьми азартными, а делать ставки на футбольные команды или разводить в карточных играх Олесь научился ещё в средней школе; захочешь выжить – не так раскорячишься…

-Зачем?- очень вежливо, но не делая попытки куда-то двинуться, поинтересовался Олесь.

-Нам… э-э… хотелось бы…

-Я мусульманин,- мрачно сообщил парень.

-Ч-чего?

-Говорю: нет Бога, кроме Аллаха и Мухаммед пророк его. Аминь.

Странная четвёрка с их одинаково (почти одинаково – улыбка парня была фальшивой, как и новоприобретённая вера Олеся) лучистыми лицами осталась за захлопнувшейся дверью. Ну их к чёрту, сектантов этих. Совсем оборзели, уже по квартирам шляются. Как только за двери с домофоном пробрались?

Опять стук в дверь.

Тихонько закипая, Олесь рванул ручку на себя, собираясь выместить дурное настроение на этих счастливых лицах. За порогом стояли только женщина и девушка.

-Вы не так поняли, молодой человек,- женщина прикусывала губу, чтобы не улыбнуться.- Мы – ваши новые соседи.

-Ага,- счастливо защебетала девчонка, с непосредственностью пятилетнего ребёнка вытягивая шею и всматриваясь в погром,- мы теперь рядом жить будем.

-Очень приятно,- заливаясь краской до корней волос, пробормотал Олесь.- Извините, я вас за сектантов принял.

-Да-да, Никита так и сказал.

-Кто?

-Никита, наш сын.

-А я Лена,- встряла девчонка.

Олесь рассеянно кивнул, рассматривая протянутое ему блюдо с печеньем. В животе жалобно заныло. Когда он в последний раз ел что-то домашнее? Тётя Маня сейчас болела, и выкуривать её из квартиры потопом он не решался, уже месяц перебиваясь всухомятку.

-Меня можешь тётей Машей звать, а муж мой – Павел Игнатьевич, но с удовольствием отзывается на «дядю Пашу».

Девчонка хихикнула:

-Он у нас приученный.

-Меня Олесь зовут.

-Олег?

-Олесь,- мрачно повторил парень.- В честь любимого писателя маминого, Олеся Гончара.

-Ну так… э… где твоя мама?

-Знаете, мне в школу пора, а то меня физрук уже давно грозится за прогулы по стадиону погонять.

-Конечно-конечно,- заторопилась тётя Маша. Схватила дочку за локоть и поволокла к своей квартире, а Лена всё жалила его глазищами, по-детски открыто улыбалась и махала рукой.

Так Олесь познакомился с семейством Прохоровых.

Жизнь его, в принципе, не сильно изменилась, разве только гастрит забился подальше и больше не беспокоил – уж тётя Маша постаралась, чтоб бледный синюшний паренёк из соседней квартиры больше не задавался с вечера вопросом – что же есть завтра. Хотя Олесь всячески избегал вторжения в личное пространство, и разговоры всегда проходили на лестничной площадке. О себе он не рассказывал, а Прохоровы, в большинстве своём, в душу и не лезли. Дядя Паша, как его жена и предсказывала, был совсем не против такого фамильярного к себе обращения, хотя с ним Олесь старался просто поздороваться и прошмыгнуть мимо – дядя Паша служил в полиции и, не глядя на всё своё благодушие, чин имел не маленький. И вообще Олесь просто побаивался людей в форме, как и любой нормальный человек, чувствуя себя в обществе соседа без вины виноватым. Тётя Маша оказалась домохозяйкой и от нечего делать цветоводом – в загородных теплицах в компании таких же маньячек, как и сама, она занималась селекцией и разведением каких-нибудь редких растений. Женщиной она оказалась милой и на удивление понятливой. Больше к Олесю с вопросом о родителях не приставала, хотя не успокоилась и вытянула всё из тёти Мани, подкупив ту каким-то на диво неприглядным чахлым кустиком. Обо всём этом Олесь узнал от Лены, которая единственная никак не могла понять, что человек он не самый общительный и ему вполне достаточно терпеть её по дороге в школу и обратно. Повезло хоть, что девчонка оказалась на класс младше, и в школе он благополучно избегал навязчивого внимания соседки.

А вот Никита был тяжёлым случаем. С ним было проще и тяжелее одновременно. Проще оказалось практически во всём – с Олесем он не общался, удостаивая того разве что кивка по утрам, когда они вместе ждали маршрутку на остановке. Но брат Лены тоже был выпускником и, к сожалению, попал в тот же класс, где учился сам Олесь. И от материнской заботы тёти Маши оказалось не скрыться. Теперь учителя писали в дневник замечания, обращаясь напрямую к ней, а если его ловили под лестницей с сигаретой в зубах, то вызывали тоже её. И она журила взрослого, чужого, в общем-то, парня на глазах у классного руководителя или у двери его квартиры, и ему действительно становилось неловко, и глухое раздражение накатывало всякий раз, когда он видел кривящиеся в ухмылке губы Никиты. Чёртов Никита!!! Едва он переступил порог школы, как тут же стал всеобщим любимцем. Учителя носили его на руках за его мозги, физрук обрыдался от счастья, когда команда с талантливым новичком неожиданно взяла кубок по баскетболу на областных соревнованиях, хотя висела в списке последних уже десятый год, а девчачьи стайки облепливали коридор, стоило Никите в нём нарисоваться. Поговаривали, что даже молоденькая аспирантка, проходящая здесь стажировку, чуть ли не из-под венца удрала из-за какого-то там намёка, пущенного Никитой вскользь. Может и так – приезжал какой-то щёголь на митсубиси, даже успел разбить «школьному принцу» губу. Мало показалось – кулаком на молодого соперника замахнулся. А тот увернулся и удар пришёлся в капот несчастной машине. В капоте вмятина, в кисти трещины. Никита стал едва ли не народным героем, тем более, когда выскочил директор и принялся орать на мужчину – что тот себе позволяет, набрасываясь на ребёнка, «ребёнок» великодушно попросил отвести несчастного в травмпункт и отпустить его самого на урок.