Хождение за три неба (СИ) - Языков Олег Викторович (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Полковник, гоняя желваки, тяжело посмотрел на меня.
— Детские тайны, говоришь… Эх, Афанасий! Подальше тебе надо держаться от этих тайн, подальше… мал ты ещё. Плесни мне что ли… Да нет! Не чаю, водки плесни.
Я засуетился, меняя чайный стол на водочный. Наконец немудрёная закуска заняла своё место, и я плеснул полковнику сразу грамм сто. Себе налил на два пальца. Мне надо было держать голову в холоде… Интересный разговор предстоял.
Петрович маханул стакан, звучно выдохнул и закусил вяленой рыбкой. Я сразу набулькал ему следующую порцию. Петрович глянул на меня, но промолчал. Я поднял свой стакан и приглашающе улыбнулся начальнику. Молча выпили, закусили, разом потянулись к сигаретам.
— Он ведь тебя колоть приехал, сука московская… Узнал, что меня и Кости нет поблизости и примчался. Вербануть хотел, не иначе… У-у, сволочь! Змея подколодная.
— Да за что же ты генерала-то так, Петрович? Мужик ласковый, душевный. Шестёрку свою вон как одёрнул, когда он на меня чуть с кулаками не полез.
— Ласковый, да… Я его ещё с Афгана знаю. Там он и кличку свою заработал — «Слизень». Без мыла в жопу влезет. А потом и вывернет её наизнанку… Однажды он вот так, ласково и душевно, зазвал одного полевого командира в гости, на той. И постреляли их всех. Здорово он нам тогда нагадил! Сразу почти все оперативные контакты оборвал. Знаешь, каких трудов стоило вернуть доверие людей? Там же среди душманских вождей не все отморозки были. С некоторыми вполне можно было иметь дело… По крайней мере — спасать наших пацанов из плена. А он, сука, орден захотел заработать! На чужой крови… И этот, майор его, тоже ему подстать. Спецназовец хренов… привык людей резать. Ты с ним поосторожней, Афанасий. Гад он, каких мало. Вон, смотри… Первая пошла.
Я быстро оглянулся. На северо-востоке в чёрное небо резко лезла оранжевая точка. Звука старта, конечно, слышно не было. До пусковой позиции было километров сорок-пятьдесят. Но я помнил этот ужасающий, сковывающий позвоночник инстинктивным страхом питекантропа перед тираннозавром, рёв стартующей ракеты. Приходилось мне бывать на пусках. Впечатляющее зрелище! И слышище тоже.
Мы помолчали.
— А что ему тут понадобилось, Петрович? Ты же сам говорил, что ничего у нас тут нет. Приходи и смотри…
Петрович молча пожевал губами.
— Оно как посмотреть, Афанасий. Молод ты ещё, сынок. Молод и наивен, честен… Ты извини, я не подшучиваю над тобой, и обидеть не хочу. Ты, когда службу тянул, небось, всех вокруг видел лишь как замечательных парней? Верных друзей-товарищей, а? Которые и спину прикроют, и последнюю сигарету пополам?
Я робко кивнул. Подумал — и кивнул утвердительно.
— Вот и я о том же… — грустно прокомментировал Петрович, — мал ты ещё и зелен. Не тёрла тебя жизнь, не била наотмашь. Ты знаешь, когда стало ясно, что прогнило что-то в датском королевстве? Когда прошла устная команда не возобновлять служебные контракты с офицерами, которые начинали служить и состоялись как чекисты в КГБ СССР. Когда у спецслужбы государства не стало противника, мать его! Одни друзья вокруг, ты понимаешь? Когда на руководящие должности полезли вот такие вот слизни… Когда офицеры ФСБ занялись не только противодействием иностранным спецслужбам, но и крышеванием банков, производств, частного бизнеса. Э-эх, твою мать!
Петрович безнадёжно махнул рукой. Я понимающе смотрел на него. Про это говорил и мой дед.
— А с недавних пор стали мы чувствовать чьё-то странное внимание. Осторожное подкрадывание. Присмотрелись, проверились — а это он, Слизень, заинтересовался вдруг нашим объектом! Видать, нарыл что-то в архивах, паразит. И засуетился. Выгоду, что ли, почуял какую?
Я замер. Вдруг Петрович резко сменил тему.
— Ты, Афанасий, пока тут пузо в одиночестве грел, ничего странного на объекте не замечал?
Теперь запнулся я. Говорить или нет? Раз пошла такая пьянка — могу ли я утаивать от моих старших товарищей то, что произошло? Петровичу я бы, пожалуй, и рассказал. Ну, намекнул хотя бы… А вот Костя? Кто он такой? Нет, помолчу пока…
— Да ничего вроде такого особенного, Петрович, я не видел. Так… обычные аномальные явления!
— Шутишь всё… Ну, шути-шути… Что крутишься, как глист в заднице? Спросить что хочешь?
— Ага, спросить. Командир, а что ты сам прилетел? Что Костю не направил? Он же в городке ракетчиков живёт, а? Ему всяко ближе бы было…
Командир вновь внимательно посмотрел на меня. Внимательно и задумчиво. Потом решился.
— В Москве Костя живёт. Когда здесь бывает, то или на объекте дежурит, или в городке в гостинице обитает.
— Эка! А что не из Магадана мужиков сюда ни пригласили поработать?
— Из Магадана не надо, далековато всё же будет. А Костя не только живёт в Москве. Он там ещё и работает. Костя — заместитель председателя нашего всероссийского общества ветеранов спецслужб.
— Во как! Да кто же он есть-то на самом деле? Простой вроде мужик?
— Ага, мужик он простой, надёжный мужик, крепкий. Трудовая династия в третьем поколении. У него и дед, и отец в органах работали. И он, само собой, служил. И дослужился до генерал-лейтенанта, между прочим!
— Ого! А тут под твоим началом, простым сторожем, значитца, служит? А почему?
— Какой ты приставучий, аналитик… Нужно так. Это место для него много что значит.
— Может, расскажешь, командир? Что бы я опять не ошибся.
Петрович покрутил стакан по столу, помолчал и решился.
— Расскажу… Хоть мы с тобой пока пуда соли и не съели, рискну. Я деда твоего помню, замечательный мужик! Как, кстати, он?
— Жив-здоров дед! Это крепкое поколение было, сам знаешь.
— Знаю, видел. Ну, слушай! Но о том, что я тебе сейчас расскажу — молчок! Полный. Никогда и никому, ясно?
Я утвердительно замотал головой.
— Дело в том, Афанасий, что Костин отец пропал без вести. На нашем объекте и пропал. Костя тогда только-только родился. Ещё пелёнки пачкал.
— А отец Кости был…
— А отец Кости был заслуженный боец. Орденоносец, фронтовик. Он служил в одном хитром силовом подразделении МГБ. И, как сказала под большим секретом Косте его мать, однажды, летом 1953 года, его направили в командировку на наш полигон. Из этой командировки он не вернулся. Вот так-то, Афанасий. Косте удалось по некоторым архивным данным установить, что тогда на полигоне погибли или исчезли без следа две группы спецназеров. Шесть человек. По документам финансистов были проведены выплаты в связи с утратой кормильца, назначены пенсии. Понял? И Костя считает, что его отец исчез именно в наших подвалах, ясно тебе? Вот и не может он это дело бросить. Ищет, всё ищет Костя своего отца. Ищет, и надеется в конце концов его найти. Живого или мёртвого. Хоть какие-то следы.
Я глубоко задумался. А картинка-то начала понемногу проявляться. Складывается кое-что.
— Слушай, командир, что я тебе сказать хочу…
— Потом скажешь, Афанасий. Вон, вторая пошла…
Я даже не стал отвлекаться на пуск ракеты.
— Нет, ты погоди, Петрович! Дело в том…
— Дело в том, Афанасий, что ты сейчас пакуешь свои манатки, а завтра я тебя отправляю домой! И это не обсуждается!
— Петрович, так мне ещё шесть дней…
— Я подежурю твои шесть дней. Всё одно — надоело мне в госпитале мотаться. Лучше я тут на песочке поваляюсь, порыбачу, в себя хоть приду. Да и Костя завтра-послезавтра должен подтянуться. А ты — домой! И без разговоров. Всё, что я тебе сказал — забыть! Никому, понял? И не возражай, так надо, Афанасий, ты уж мне поверь.
Я и заткнулся. Надо, так надо. Ничего, подожду с докладом, да и информации немного поднакоплю. Спину вот подлечить можно будет. К другу ювелиру зайти. Отобрал я пару камешков поневзрачнее и одну золотую монету. Самую потёртую. Думаю, да просто уверен, что некоторые траты мне предстоят вскоре. Нужно готовиться к турпоходу. Тушёнку там купить, перловки всякой, патроны для моего «Тигра». Правда, его ещё надо выбрать и приобрести. Ничего, знакомцы из лицензионно-разрешительного отдела помогут, я уверен. Значит — домой! Будем весело проводить заслуженный отпуск!
