Валькирия из Бездны - Чекмарев Владимир Альбертович "Сварог" (читать книги онлайн без txt) 📗
Константиновского и там вы вроде броневики изучали... -
- Так точно господин полковник -
- Отлично. Тут у нас броневичок завалялся. Есть два пулеметчика и
француз-механик, это будет твой комендантский взвод. Так что
принимай хозяйство, а то скоро бронесилы нам ох как пригодятся...
Кстати, а как у вас с оружием поручик -
- Был маленький "Штайр" 1909 года * да караульные отобрали -
- "Штайр ", это дамская пукалка. Короче так портупей-юнкер. За бой в
восемнадцатом, тебе положен Владимир, а то и Георгий, но тут у нас с
крестами напряженка, так что владей. -
Полковник подошел к сейфу и вынул оттуда никелированный
револьвер устрашающего вида.
- "Мервин-Хулберт"*, самого Великого князя. Бьет как пушка. Калибр
11 миллиметров, да и им самим драться можно.-
Владимир покраснев от радости, благоговейно принял легендарное
оружие.
С самого утра, справившись у коменданта штаба из местных,
Владимир отправился к Евлампии Ивановне Силаковой , матушке
погибшего фельдфебеля. Мощный, по Сибирски крепко срубленный
дом с маленькими оконцами и пристроенным лабазом, встретил
Глебовского настороженной тишиной. Где то через пол часа стука в
ворота и переговоров, он попал внутрь. Два огромных лохматых пса
взятых на цепь и зацыканных дворником, всеравно порыкивали на
Владимира, пока он шел к крыльцу и поднимался по лестнице в дом.
Евлампия Ивановна оказалась еще крепкой женщиной, лет сорока
пяти на вид. Посмотрев на Владимира, она как то ослабела и молча села
на лавку у стены.
- Садись сударь - устало сказала она показав на мощный старинный
стул. Юнкер осторожно сел и вытащив из кармана, завернутый в чистую
тряпицу сверток, положил его на большой, покрытый сероватой
скатертью стол.
- Евлампия Ивановна. Ваш сын умер буквально у меня на руках и
просил передать вам вот это, простите что только сейчас, но сами
понимаете... война -
Женщина развернула сверток и взвесила в руке кисет. Потом встала,
взяла из комода большие ножницы и распорола дратву сшивающую
кисет, встряхнула его перевернув горловиной к столу и на скатерть
выкатились несколько разноцветных камушков. Юнкер обалдело
уставился на кучку каболаров.
- Так ты что сударь. Не знал что сюда вез ? -
- Ну догадывался что, что-то ценное -
- И что не разу не хотелось заглянуть ? -
- Так это же не мое. Чужое в смысле -
Женщина грустно улыбнулась и достала из кисета кусок бумаги и
подала его Владимиру, а сама стала вспарывать ножницами подкладку
кисета.
А Глебовский развернув записку, прочитал следующие слова - "Тот
кто доставит этот кисет, пусть даже и пустым по адресу: Тобольск,
Нижний город, дом вдовы Евлампии Ивановны Силаковой, что возле
Крестовоздвиженского храма, получит золотом столько же сколько
стоят эти камни."
А Евлампия Ивановна, тем временем достала из за подкладки кисета
старинный по виду медный крестик, благоговейно поцеловала его и
сказала:
- Это святыня нашего рода. Когда то, она попала к злым людям и
теперь она вернулась и наш Род снова получил свою силу, но ценой ее
возвращения должна была стать смерть моего сына. Ты честный человек
сударь и я сделаю тебе подарок . Я поделюсь с тобой нашей родовой
Тайной и Силой. Протяни ко мне свою левую руку ладонью вверх и
закрой глаза -
Владимир протянул руку и почувствовал, как на ладонь ему положили
что то маленькое и теплое. Теплота потекла от руки по всему телу и
когда тепло достигло мозга, мир будто взорвался, пучком
переплетенных протуберанцев и юнкер потерял сознание. Очнулся
Владимир только у ворот Кремля. Очумело озираясь он стал ощупывать
себя. Оружие и документы на месте, но был какой то провал в памяти и
тут он вспомнил все. И в голове зазвучали слова Колдуньи:
- Теперь, когда тебе будет грозить опасность, время потечет вспять и
ты сможешь повторить свои действия что бы спастись, но отведено тебе
всего пять попыток. Такой тебе подарок, за то что помог вернуть
нашему Роду его силу -
Третий месяц шли бои. Силы Красных все пребывали и опять
отступление и опять прикрывать отход своих. Броневик Владимира и
неполная рота из гарнизона, прикрывали эвакуацию семей повстанцев.
На Иртыше поставили под погрузку пару пароходов и несколько барж с
буксирами, и держаться надо было до темноты.
Только что отремонтированный броневик "Остин", был замаскирован
в большом сарае и изображал пулеметное гнездо на чердаке. Пехота,
окопавшаяся на окраине, отбила уже третью атаку красных и бойцы
ЧОН* залегли от греха подальше и редко постреливая, ждали теперь
обещанную командованием конницу и артиллерию.
Комбриг Глебовский был в бешенстве. Железнодорожные пути были
разрушены и его конникам пришлось верст тридцать с гаком, тащится
по бездорожью, батарея посланная из Тюмени, безнадежно где то
отстала и теперь комиссар ЧОНовцев, приказывал идти в конном строю
на позиции, окопавшейся среди окраинных домиков пехоты белых. В
военном понимании это был полный бред, но размахивающий маузером
комиссар Калтидис, коверкая слова, грозил пожаловаться лично
Троцкому и что бы совсем накалить обстановку, послал своих бойцов в
атаку. Комбриг Георгий Глебовский, уже собирался отдать команду, как
вдруг из стоящего на отшибе сарая ударил пулемет, часть ЧОНовцев
героически залегла и открыла по сараю плотный огонь, остальная масса
продолжала наступление, но стена сарая упала вперед и оттуда, как
откормленный цепной кобель с ленивой бодростью выполз угловатый
зеленый силуэт броневика, и поводя двумя башенными пулеметами,
ударили во фланг атакующим. Атака захлебнулась, а Глебовский послав
комиссара средним гусарским загибом сказал, что пока не подойдет
артиллерия, он на броневики своих людей не поведет. Знал бы он, что в
броневике рассекал его родной племянник и что через шестнадцать лет,
конфликт с комиссаром ЧОНовцев ему жестоко аукнется и опять сведет
его с племяшом.
Под утро, волоча простреленную ногу, Владимир Глебовский подошел
к знакомому дому возле Крестовоздвиженского храма. Открыли ему на
этот раз быстро и сразу провели в дом и собаки на этот раз молчали.
Споро промыв и перевязав ему рану, хозяйка сказала...
- Ну опять тебе свезло сударь. Тут принесли раненого Алешку,
племянника моей скотницы, так она сама померла от тифа в Тюмени два
года назад, а племянничек ее два часа назад преставился. Документы от
него остались справные, так что теперь ты есть крестьянский сын
Алексей Ежиков, доброволец Тюменского отряда ЧОН, из которого
один ты и выжил.
Воен-инженер Ежиков.
Закончилась Гражданская война. Бывшего ЧОНовца, раненого
белобандитами с радостью взяли на
