Сашка (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич (читать полную версию книги .txt) 📗
Как вырубились с дедом и не заметили, а разбудила нас перестрелка преходящая в бой у села на другой стороне реки. Я ещё только пытался вылезти из-под тяжёлой пропитавшейся влагой материи палатки как к нам подбежал боец из охраны моста и передал приказ командира, быстрее сваливать, немцы к селу подошли, а силы у наших и так небольшие. Легко сказать, сваливайте побыстрее. Это не такое и быстрое дело.
Дождь за ночь закончился, едва рассветать начало, но в воздухе влаги уже не было, хотя дороги до сих пор раскисшие. Димка, соскочив с телеги, побежал в кусты, мы с дедом торопливо последовали за ним. После чего сделав свои дела стали достаточно быстро, спешно запрягать лошадей. Тут ещё нашим приспичило до кустиков, так что они ушли. Пока не было мамы с бабушкой, мы с дедом очистили колёса от грязи, да ещё смазали оси. У деда была банка со смазкой, пахла как дёготь, но вроде не оно. Пули уже свистели над головой, пара разрывов было в воде, когда мы, наконец, выкатившись на дорогу стегая лошадей, помчались дальше, через километр сбавили скорость. А через два уже двинули неспешным шагом. Буквально через полчаса, после того как мы ушли от моста, сзади, дрогнув, раздался грохот взрыва.
- Это что? – спросил Димка, сидевший рядом
- Мост взорвали.
- Ух ты.
Солнце что поднималось, сушило землю, но тент и палатку мы убирать не спешили. Пусть подсохнут. Шарик так и сидел рядом с нами в телеге, а вот лайки бежали рядом, изучая окрестности. Лишь Белке чуть позже надоело, и она к нам запрыгнула. Так и двигались. Завтрак мы пропустили, не успели, придётся терпеть до обеда. Собаки уже намекали, что пора подкрепиться, но мы пока не видели подходящего для стоянки места. Хотя нет, нам попалась деревня полная беженцев, сюда и заехали. Везде дымились трубы, хлеб пекли, судя по запаху, так что нам удалось прикупить каравай горячего хлеба, и мы с дедом и Димкой позавтракали с салом. Остальные тоже перекусили бутербродами. Собак покормили. В деревне на полчаса задержались, после чего двинули дальше. Направление так и держали на Псковско-Московскую трассу. Тут до неё недалеко осталось, километров пятьдесят, там уже пойдём на Москву, никуда не сворачивая. Как дорога виться будет.
Малышня с интересом поглядывала на беженцев. Тут сходу можно определить, где городские, а где деревенские. Деревенские все в тёмной не маркой одежде, большинство с головными платками. Что маленькие девочки, что женщины, а вот городские в сарафанах, зачастую непокрытыми головами. С сумочками, или чемоданами. У деревенских только мешки со скарбом, у зажиточных ещё и телеги. Мы, похоже, к последним относились, даже два транспортных средства имели. Судя по взглядам немногочисленных мужиков, не почину имеем, надо бы отобрать. Правда, только взглядами намекали, не больше. Псины что охраняли нас, ясно демонстрировали, что можно огрести. Проехав от деревни ещё километров семь, мы встали на обед. Тент и палатка уже подсохли, поэтому мы их свернули и убрали тюками на свои места. Пока готовился обеда, дед из тряпья сделал неплохую люльку для младенца, главное чтобы тот пылью не дышал. А её скоро много будет, дороги на глазах сохли, лужи испрялись, морило, очень жарко было. А так вполне удобно получилось, каркас люльки из ивовых веток.
Остановились мы у живописного и широкого озера, берег неплохой, нашли песчаный пляж, так что малышня плескалась у берега, Марина уже дальше отплыла, умела всё-таки плавать, а я на середину заплыл, ныряя и хохоча. Люблю воду, а в такую жару особенно. В Москве дом обязательно куплю со спуском к реке через огород, для этого и лодку приобрету. Только так и никак иначе. Когда стали созывать на обед, я нехотя погрёб к берегу, есть мне хотелось не меньше чем купаться. На свежем воздухе голод часто приходил, по себе знаю.
Когда обедали, я задумчиво осмотрелся и сказал:
- Останемся тут до завтра. Себя в порядок приведём, телеги, ну и постирушки устроим, пора уже.
У малышни моё решение вызвало только восторг, они из тёплой воды и не вылезали бы. Да я и сам хотел порыбачить, рыболовные снасти у меня были.
- А немцы? – спросила мама.
- Один день ничего не решит. Уйдём, - успокоил я её. – Кстати деда, давай пулемёт достанем и осмотрим. Я когда ощупывал чехол, что-то странное нащупал, как-то он слабо похож на «МГ-тридцать четыре». Ствол слишком толстый. Непохож на тот, что мы на коляске мотоцикла осматривали.
- Поглядим, - охотно согласился тот.
Поев, мы в окружении любопытной малышни достали тяжеленный тюк, как только под дождём да ещё скольким от влаги его закинули? Спустили на траву и расстегнули.
- О, «Максим», - удивился я, разгибаясь.
- Это «МГ-Ноль восемь». У нас такой был, когда я в Германскую воевал, - сказал дед, ласково протирая ствол пулемёта. - На батарее трофейный был. Хороший аппарат, однажды, когда к нам немцы с тыла подбирались, хорошо он их прочесал. Отбились тогда. Потом бомбой с эроплана его накрыло, так и бросили… А колёсный станок где, да ленты нужны? Ты брал?
- Да, только там тренога была для него, станка не было, ну и ленты, пять вроде. Все снаряжённые.
- Аккуратные немцы были, - пробормотал дед.
- Чего у них нормальных пулемётов нету, эту древность ставят на бронетранспортёры? – спросил я, зарывавшись в трофеи на телеге. Нужно треногу найти и сумки с лентами.
Вытащив всё, что так или иначе относилось к пулемёту, помог деду установить его на треногу и снарядить.
- Щитка нет, - пробормотал дед примериваясь. – Хм, не помню, чтобы у нашего была пистолетная рукоятка и приклад.
- Модифицированный, наверное. Ручник сделали, только крепление не для сошек, а для станины, - ответил я, с интересом наблюдая за всеми действиями деда. – Ты из такого стрелял?
- Нет. Такой пулемёт наш поручик в карты выиграл у какого-то пехотного офицера, прапорщика вроде. Сам всегда из него стрелял, он очень хорошим пулемётчиком был. А вот обслуживать не любил, чисткой солдат заставлял заниматься. Мне вот тоже пару раз приходилось. Сколько лет прошло, а всё помню. Щитка точно нет?
- Нет, и в бронетранспортёре не было. Я бы заметил.
Дед начал учить меня как обращаться с пулемётом, для меня действительно не знакомая конструкция. Был бы привычный «ПК», а тут незнакомое оружие. Называл его всё «добрый пулемёт». Несколько раз перезарядив «МГ», я разрядил его, отсоединил от станины и мы всё сложив, отложили в сторону. Потом я достал противотанковое ружьё. Дед несколько раз примеривался, положив ствол на борт телеги, и покачал головой. Нет, тяжеловат.
- Это да, - согласился я, тоже примерившись к прикладу. – Массы тела не хватает. Отдачей может с ног сбить.
- Сашка, смотри, опять летят! – крикнула крутившаяся рядом Ольга, показав на тёмные точки в стороне.
В принципе не смотря на далёкую канонаду, мы и так слышали гул самолётов. Немцы постоянно висели в небе, слышались бомбовые разрывы, иногда трескотня пулемётов, если что или кого штурмовали на дороге. Последнее обычно истребители. Бомбардировщиков мы, кстати, много видели, а вот штурмовики два или три раза. Достав бинокль, у меня и второй из бронетранспортёра был, точно такой же, им дед вооружился, и стал рассматривать немцев.
- Двухмоторные бомбардировщики. На километровой высоте идут… Даже кажется ещё ниже. Одиннадцать штук, - вслух сказал я, прикинув скорость и высоту немецких самолётов.
Быстро рассчитав разные возможности, я крикнул Ольге:
- Быстро неси мне подушку мамы!
Та метнулась к повозке, рядом с ней стояла палатка, и прибежала обратно с подушкой. Подтянув подсумок с патронами, достал пять штук и протянул деду.
- Будешь подавать.
Приладив подушку к прикладу, я прицелился и, вспомнив об одном деле крикнул.
- Всем внимание, сейчас выстрелю. Будет громко. Кире уши закройте.
- Держу, - услышал я голос матери.
Та видимо поняла, что случилось что-то серьёзное, в лагере я бы просто так стрелять бы не стал. Ошибается, первый выстрел именно прицельный, нужно мне знать, чего ожидать от ружья. Выбрав приметнее дерево на другой стороне озера, метров триста, прицелился в ствол, найдя тёмную точку, видимо сучок, и выстрелил. Громыхнуло прилично, не менее приличной отдачей получил в плечо, но ничего, помогла подушка, терпимо. Встав с земли, потирая ушибленную пятую точку, помассировал плечо и, подняв ружьё, снова приладил его на телеге. Потом взяв бинокль, присмотрелся.
