Сашка (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич (читать полную версию книги .txt) 📗
Выбравшись на разбитую техникой трассу, по обочине, стараясь не завязнуть, так и двинули под дождём к реке, и небольшому селу, что раскинулся на её берегу с нашей стороны, там же и станция с мостом были. Вот их нам надо как можно быстрее пересечь. Водная преграда, если наши сядут за ней в обороне, шанс удержать некоторое время немцев есть. И неплохой шанс. Двигались мы фактически наугад, скорее угадывая, куда нужно править, чтобы не застрять, поэтому тёмную массу впереди первым углядел как раз Димка, он больше головой крутил, а не смотрел на дорогу как я.
- Это что? – спросил он у меня
- Машина вроде, - натягивая поводья, пробормотал я.
Дед позади тоже остановился. Мы проехали километров пять, и уже успели упарить лошадей. От их шкур натурально пар поднимался. Лайки и Шарик прятались под палаткой, лишь изредка показывая носы. Под дождь вылезать они категорически не хотели. Спрыгнув в грязь, я похлопал Орешка по шкуре, поглаживая его по шее, и пристально всматривался вдаль. Дождь тут как бы волнами был, то метров на тридцать видно, то на сорок. И вот за этими сорока метрами Димка и углядел что-то инородное. Там действительно что-то было. Обойдя телегу, я подошёл к повозке, дед уже осматривал своих коней, проходясь по их шкурам щёткой. Те как и Орешек были в грязи.
- Привал, отдохнём? – спросил он.
- И это тоже. Там на дороге что-то странное, вроде застрявшей машины. Пойду, гляну.
Как это ни странно, до этого нам попадалась только битая, а не брошенная техника, сам видел как повреждённую или сломанную технику волокли в тыл на буксире. Вполне возможно, это наша машина, но всё же поостережёмся, что-то больно обводы у неё странные. Не легковушка, но и не грузовик. Подойдя к своей телеге и задрав край палатки, я закопался в солому, тут одна из лаек подобралась под палаткой и стала вылизывать мне лицо, так что отмахнулся от неё. Докопавшись до мешка с оружием, достал трофейную гранату и, пристроив её за поясом под плащом, Димка, кстати, под палатку залез и, поправив край защиты, чтобы груз не намок, стал уходить в сторону, чтобы с боку подойти к машине.
Предосторожность оказалось не лишней, сблизившись, я опознал в неизвестной машине, осевший на один бок немецкий бронетранспортёр, в том, что я не ошибаюсь, ясно демонстрировал бело-чёрный крест на броне. Осторожно подкравшись, стараясь издавать как можно меньше шума, я достал пистолет и, приведя его к бою, заглянул внутрь бронетранспортёра через неплотно закрытые задние десантные двери. А там трое немцев сидело, натянули тент над боевым отсеком, железной крыши тут не было, а на горелке, вроде примуса готовили ужин. Пахло очень даже аппетитно, чем-то мясным, не тушёнка, а что-то колбасное. Огонёк примуса освещал внутренности бронетранспортера, и я понял, гранату использовать не буду, жаба задушит. Столько хабара. Лишь бы лошадям сил хватило всё увезти. Увезут, я сзади подталкивать буду, если потребуется.
Видимо экипаж пытался сам вытолкать увязшую машину, по брёвнам я это понял под гусеницами, но та окончательно завязла. Если они были не одни, что вероятно, но те ушли дальше, им задачу нужно выполнять, а эти сидели и ждали помощи, кто их выдернет из грязи. Это даже хорошо, помощи нет, никто не придёт, так что можно спокойно прибрахлится. Беспокоило только то, что немцы теперь точно есть впереди и, конечно же, позади, но я надеялся проскочить.
Потянув крайнюю дверцу, но та предательски скрипнула и немцы, дернувшись, повернулись в мою сторону, но уже поздно. Ствол пистолета смотрел на них. Сразу загрохотали выстрелы, и пули дырявили френчи немцев. Ни один за оружие схватиться не успел, настолько неожиданным было моё появление и мой молниеносный отстрел. Пошатнувшись, ухватился за створку. Немного перенервничал, лёгкий упадок сил был, я убрал оружие и, проверив трупы, подранков не было, быстро освободил их от трофеев, и стал выталкивать тела наружу, чтобы не мешали и не пачкали всё кровью. После этого проверив примус, его уронили и потушили, побежал к нашим. Наверняка ведь волнуются. Как и ожидалось, дед занял оборону с «берданкой» у моей телеги.
- Что там? – спросил он, выходя мне на встречу из-за коня.
- Трое немцев было, на бронетранспортёре. Застряли. Двигаем вперёд, трофеи собирать. Их там много. Кстати, дед. Это тебе. Подарок. Часы наручные.
- А тебе? – с охоткой принимая подарок, спросил дед.
- У меня теперь их пятеро, всем раздарю, - засмеялся я.
Мы, шагая пешком, держа лошадей под узды, добрались до бронетранспортёра, малышне велели не выглядывать, после чего по-хозяйски с дедом залезли в боевой отсек.
- Эх, справная военная машина. Нашим бы угнать, - похлопав по броне, вздохнул дед.
- Угоняли уже, помнишь, чем это закончилось? Мне одного леща хватило. Собираем трофеи и двигаем дальше. Давай снимать с креплений на стенках это противотанковое ружьё. Патроны к нему я нашёл в этих двух брезентовых сумках, пятьдесят штук всего. Не запасливые немцы нам попались.
- А это что? - стукнулся дед коленкой о тюк из брезента, теперь потирая больное место.
- Дождь, немцы пулемёт с крепления сняли, он это. Тут ещё два ящика с патронами к нему. Ха, картонные ящики.
Мы перенесли на мою телегу и ружьё, и пулемёт в чехле, так же боезапас к ним. Помимо них два автомата «МП» и один карабин с оптическим прицелом, боезапас к ним, пару ящиков с гранатами, и довольно солидные запасы продовольствия. Помимо них нашёлся новенький «ППШ» с двумя запасными барабанными магазинами. Причём осмотрев клеймо, я с изумлением узнал, что автомат произведён в сороковом году. Пилотная партия ещё до принятия на вооружение, ручная сборка, раритет. Это оружие я точно никому не отдам. Всё хорошо, вот только патронов к нему не было. Да и у меня к «ТТ» осталось всего семь патронов. А так всё забирали, даже тент дед снял. А потом мы начали снимать канистры с бортов, их там четыре штуки было, по два с каждого борт, хотя держатели ещё были, но пустые. Три канистры с бензином, одна пустая, но мы в неё залили из бака «Ганомага». Более того облили его и подожгли, перед этим отогнав повозки подальше. Дождь не дал нормально разгореться, но мотор полыхал и дымил, так что испортили машину, что есть гуд.
Дальше мы так и двигались, чуть позже качество полотна улучшилось, похоже, гравийка пошла, так что, настёгивая лощадей, а те и так заморённые были, мы гнали к селу. На въезде нас остановил пост. Добрались, наши. Сообщив, что видели застрявший немецкий бронетранспортёр, объехав его стороной, но немцев больше не видели, и проехали дальше через село к мосту. Сержант, старший на посту, прежде чем пропустить нас, сообщил, что немцы часа четыре назад наскоком пытались проскочить, да огребли. Два мотоцикла укатили в расположение бойцы, остальные расстрелянные сбросили с дороги, поэтому мы их и не увидели. Хвастался, что три десятка немцев уничтожили, думаю вряд ли больше десятка, ночь, не видно ничего, но пусть брехает, может, поможет, бегать перестанут. Потом был железнодорожный переезд и сам мост.
На мосту нас осветили фониками и бегло осмотрели что везём, вернее, пытались, наткнувшись на четыре оскаленные собачьи морды, боец только отшатнулся, а когда заглянул под тент, младший братик, как дал рёву. Не понравилось младенцу, что его разбудили, осветив фонариком. Да и мама с бабушкой тут же шипеть начали на бойца, так что тот махнул рукой, проезжайте. Вот мы и застучали колёсами по настилу моста, он был одновременно и железнодорожным и автомобильным, так что, проехав, свернули с дороги чуть в сторону и у кустарника стали разбивать лагерь. Я понимал, что останавливаться не следует, но дальше лошади не пойдут. Вон, когда нам дали разрешение пересечь мост, лошади не обращали внимания на поводья, так устали, поводя боками. Пришлось под узды брать и вести пешком, ничего, перевели через мост, и вот встали. Молодцы наши лошадки, вывезли. С лагерем это я немного поторопился. Мы распрягли коней и стреножили их, почистив и дав напиться. Принесли воды от реки. Те, остудившись, стали пощипывать траву, а мы с дедом забрались под палатку, тут тепло, собаки нагрели, тут же и Димка спал, и тоже уснули. Даже ужинать не стали. Да и было там этого ужина, вон пусть Маринка кормящую мать кормит и малых, а мы до завтра потерпим, слишком устали, на ходу засыпаем.
