След памяти - Лаумер Джон Кейт (Кит) (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Пальцы задели край, скользнули и впились в бордюр, удерживая вес качнувшегося тела, ветер с крыши пахнул мне в лицо. Я болтался над пропастью, как тряпичная кукла.
Надо было со всей силы подтянуться, перекинуть себя через край, но я устал, вымотался.
Откуда-то из тьмы донесся шепот на странном языке: смесь непонятных символов, чьих-то мыслей пронизывала мой мозг и сквозь все это инстинкт подсказывал мне:
— Усиль кровообращение во вторичной сосудистой системе, переведи полную проводимость на невро-канал ипселон. Теперь, извлекая ионы кислорода из массы жировых клеток, направь электрохимическую энергию в мускулы…
Я с легкостью акробата перемахнул через барьер и повалился навзничь на чудесную поверхность крыши, все еще теплую после дневного жара.
Надо мной мерцали звезды. Позже, когда у меня будет время, я остановлюсь и подумаю, что же все-таки произошло. А сейчас надо двигаться, надо спешить, пока они не организовались, не окружили небоскреб и не принялись обыскивать его этаж за этажом.
Пошатываясь от усталости, я поднялся и побрел к надстройке, в которой прятался механизм лифта. Дверь была заперта. Я не стал тратить время и вышибать ее, а просто встал ногой на ручку и попрыгал. Она отвалилась. Пальцем я протолкнул стержень внутрь и подергал механизм замка. Дверь открылась.
Короткая лестница привела меня в кладовую, заставленную бидонами с краской, заваленную разным инструментом. Я подобрал двухметровую доску, молоток с отбитым носиком и вышел на площадку. Улица была где-то далеко внизу, и мне как-то не особенно хотелось тащиться по лестнице. Я отыскал дверку лифта, нажал кнопку вызова и в ожидании принялся насвистывать. Откуда-то возник толстяк в мешковатом костюме, с отвращением оглядел меня, хотел было заметить, что слесарям следует пользоваться грузовым лифтом, да передумал и промолчал.
Лифт прибыл. Толстяк последовал за мной и нажал кнопку первого этажа, я кивнул и улыбнулся, продолжая насвистывать.
Наконец лифт остановился, двери открылись. Я подождал, когда выйдет толстяк и, покрепче сжимая молоток, последовал за ним. На улице перед входом мелькало множество огней. Где-то вдали завывала сирена. Ни одна душа в фойе не глянула в мою сторону. Я прошел к боковому выходу, выкинул доску за дверью, засунул молоток рукоятью за пояс брюк и шагнул на тротуар. Мимо двигался поток прохожих. Никто даже не обратил внимание на босоногого плотника — ведь это же Лима.
Я неторопливо двинулся прочь. Путь до Итценки был нелегок, но я собирался пройти его за неделю. Завтра мне придется подумать о своих дальнейших планах, а сейчас я просто наслаждался прогулкой. Человеку, который только что весьма успешно сыграл роль мухи, ничего не стоит стащить какую-то там пару ботинок.
Фостер отправился домой три года назад по местному времени, хотя на борту звездолета должно пройти всего несколько недель. Конечно, моя шлюпка была просто козявкой по сравнению с таким колоссальным кораблем, но уж скорости-то ей не занимать. Как только я окажусь на борту, может, мне удастся оторваться от своих преследователей.
Чтобы спрятать шлюпку, я использовал самый лучший известный мне камуфляж. Полудикие носильщики, помогавшие мне разгружать шлюпку, не относились к разряду болтунов, и уж если ребятишки генерала Смейла услышали о ней, то оказались на удивление скрытными. Впрочем, поживем — увидим. В этом уравнении было еще несколько разных «если», но я все лучше и лучше начинал разбираться в математических правилах.
Глава тринадцатая
На всякий случай я решил подобраться к шлюпке глубокой ночью, но мне, как видно, не стоило беспокоиться. Если не считать прогнивших камуфляжных сетей, корабль был в полном порядке. Почему команде Смейла не удалось его обнаружить, я не знаю.
Подумаю об этом попозже на досуге, когда окажусь подальше от Земли.
Мне долго пришлось добираться от Лимы до каньона, где была спрятана шлюпка, но весь свой путь я проделал без всяких помех. Я обменял свое платиновое кольцо на видавший виды «Смитт и Вессон» тридцать восьмого калибра, но мне так и не пришлось воспользоваться им.
В баре одной из захолустных деревушек, куда я зашел перекусить, горланило радио, но в новостях не было сказано ни слова ни о нападении на остров, ни о моем бегстве. Похоже, участники событий решили просто замять это дело, словно ничего и не произошло.
Я заглянул на почту в Итценке и забрал пакет с матрицей памяти. Пока я проверял, действительно ли внутри серебристый цилиндр или, может, подручные дядюшки Сэма уже успели перехватить его да подменить морковкой, что-то потерлось мне о ногу. Я увидел серо-белую кошечку, довольно чистую и, очевидно, голодную. Даже не знаю, то ли я пересек поле дикой валерианы по дороге сюда, то ли ей понравилась моя манера чесать за ухом, но кошка последовала за мной вплоть до шлюпки и первой взобралась на борт.
Мне не пришлось тратить время на формальности. В свое время я почерпнул сведения о том, как управлять шлюпкой. Поэтому, оказавшись на борту, я тут же стартовал и рванул через атмосферу с такой скоростью, что наверняка у всех пэвэошников от Вашингтона до Москвы зашалили нервы.
Не знаю еще, сколько недель или месяцев мне придется провести на шлюпке. Безусловно, времени хватит, чтобы исследовать ее, как следует, пройтись по воспоминаниям о Земле и Валлоне и разработать планы на будущее. Но сейчас мне хотелось опять насладиться удивительным зрелищем удаляющейся Земли.
Я плюхнулся в кресло напротив экрана и щелчком включил его, рассматривая появившееся изображение голубого шара моей родной планеты. Я надеялся взглянуть в последний раз и на свой остров, но не смог: все полушарие было окутано дырявым облачным покрывалом. Зато Луна была просто прелесть — настоящая головка рокфора. С четверть часа я, не отрываясь, наблюдал, как она растет на экране. Вскоре мы приблизились к ней слишком близко, меня это не устраивало. Я сбросил кошечку на пол и подкрутил верньеры. Спутник промчался мимо, на мгновение в поле зрения попались кратеры, образовывавшие очертания лица, которое недовольно скривилось и пропало. Затем и Земля, и Луна уменьшились и исчезли навсегда.
Шлюпка была превосходно оснащена, обеспечена водой и пищей. Высаживаясь в каньоне, я только слегка ознакомился с ее оборудованием, теперь же прошелся от носа до кормы, ознакомившись со всем остальным. Потом перекусил, принял ванну из пара и улегся спать.
К концу месяца я почувствовал себя полным энергии. Шрамы от стычек с законом зажили, и я перестал сожалеть об игрушках, которые оставил на острове, о своих деньгах в банках Лимы и Швейцарии, и даже о Маргарите. Как-никак меня ждал новый мир.
Кошка была настоящим подарком богов. Я окрестил ее Итценка, в честь деревни, где она усыновила меня, и был способен болтать с ней часами. Уж я-то всегда чувствовал тонкую разницу между беседой с самим собой или с кем-то другим. Разговаривать с самим собой надоедает уже через неделю, а вот с другим можно болтать до бесконечности.
— Слушай, Итц, — спросил я, — а куда лучше приткнуть твой ящик с песком, может, прямо перед экраном? С тех пор, как мы покинули Солнечную систему, движение не очень-то интенсивно.
— Дудки, — ответила Итценка, вильнув хвостом, и ткнулась носом в контейнер, который я еще не успел разгрузить на Земле.
Я вытащил из него картонку всякого барахла и пристроил на ее место ящик с песком. Итценка тут же потеряла всякий интерес к ящику и прыгнула в картонку, которая повалилась с сиденья, рассыпав куски каффа и металла.
— Иди-ка сюда, негодная, — сказал я, — и помоги лучше все собрать.
Итц прыгнула вслед за укатившимся серебристым предметом, но я опередил ее и подхватил его. Шуточки закончились, цилиндр был чьей-то матрицей памяти.
Я уселся в кресло и принялся взволнованно рассматривать его.
— Хм, откуда это, черт возьми, взялось, как ты думаешь?
Итц прыгнула ко мне на колени и ткнулась носом в цилиндр. Я мучительно пытался вспомнить те дни три года назад, когда загружал шлюпку перед тем, как вернуться на Землю.
