Вельтаншаунг. Уровень первый (СИ) - "Нико-Ра" (читать книги полные txt) 📗
С 7 по 20 февраля на расстоянии до 400 километров от вулкана произошло 10 землетрясений. Лава потекла уже через пару суток после начала образования вулкана.
К 23 февраля вулкан достиг 44 метров, к 27 февраля — 106 метров, 20 марта — 148 метров, 20 мая — 190 метров».
И что с того, что три месяца назад на обратной стороне земли проснулся вулкан и вырос буквально из ничего?
Стоп.
Кажется, я понял.
Они здесь занимались не только выращиванием монстров, но и управляли природными стихиями. Они причастны к появлению вулкана. Наверное, и в Латинской Америке немцы проводили облучения земной коры.
Страшно представить, что они сделают, если смогут доказать своему фюреру взаимосвязь между рождением вулкана и своими опытами. Они ведь будут утверждать, что за неделю вырастят вулкан под Москвой, к примеру, или в Баку, да где угодно! И тогда природа уничтожит все то, что не могут захватить хваленые нацистские армии.
А если, они, и в самом деле, способны на это? Вдруг все это не мистификация и не блеф? Что тогда?
А если это ляжет на стол Гитлера? Не ухватится ли нацистская верхушка за эти заявления как за спасительную соломинку?
Бред? Да. Но как объяснить само существование в сердце Германии замка, где из людей делают зомби, где в мою голову стучатся чужие мысли, где я слышу голоса неведомых демонов, развлекающихся нашей историей, точно игрой?
Я пихнул газету в рюкзак.
Мое дело выжить и вынести все это из подземелий. А дальше пусть разбираются эксперты.
Я прошел еще десяток шагов. Коридор окончился дверью.
Я ждал чего-то подобного.
Весь мой мир сейчас: только комнаты и их стражи. Почему-то меня преследует мысль, что, однажды попав в замок, выход из него найти невозможно. И даже нить Ариадны не выведет из плена. Чтобы выбраться, нужно дойти до сердцевины строения, добраться до самой сути этого маленького мирка. Познавший тайну замка, уразумеет и все мироздание. Что наверху, то и внизу.
Хватит!!!
Я больше так не могу!
Я не желаю слышать чужие мысли. Вон из моей головы, все – вон!!!
Я распахнул дверь и ворвался в очередное помещение.
Ко мне лицом стоял коренастый эсесовец, нервно сжимающий в руках автомат. Мне кажется, я его знаю. Он напоминает дядю Славу – маминого старшего брата: такой же курчавый, голубоглазый с невинным выражением на лице.
Господи, да когда кончатся эти коридоры? Не могут же они огибать всю планету!
В глазах нациста мелькнуло узнавание. Но этого не может быть!
– И ты, Брут! – лаконично бросает немец.
Что за ерунда здесь творится?! Я никого не знаю! У меня нет друзей. Я никому ничего не должен.
Я нажимаю курок и высаживаю в охранника всю обойму.
Меня лихорадит, трясет. Я чувствую, что нахожусь в бреду. Холодная испарина проступает на лбу. Так было в детских кошмарах, когда я падал в бездонную пропасть и просыпался от ужаса и собственного крика.
Сейчас бы проснуться и вдохнуть полной грудью. И оказаться в детстве, где не было еще мировых войн и революций.
Я бы многое отдал, чтобы все, творящееся в мире оказалось кошмарным сном, тающим в лучах встающего солнца, словно туман над рекой!
Но нет спасения! И нет выхода из этих лабиринтов!!!
Фашист с ехидной усмешкой падает на пол. Мне кажется, что он знает что-то важное. Не только о том, что ждет меня впереди, но и что было со мной раньше, и о той силе, которая привела меня в сердце фашистского Рейха. Может быть, зря я его убил?
Кровь толчками выходит из рваных ран убитого, образуя лужицу. Пахнет смертью. Здесь все пропитано гибелью. Они все здесь помешанные, утонченные декаденты, безумцы, призвавшие в мир дьявола!
Я переступаю через мертвеца. Я поступаю так же цинично, как это делают все посвященные Черного Ордена СС. Мне все равно, кто лежит в луже крови. Все немцы – сейчас враги. У них нет лиц. Это все морок.
Фашисты не люди, а марионетки. И они слышат зловещие марши, заставляющие их двигаться на восток. Они верят, что Россию можно разграбить. Они думают, что фюрер и сатана защитят их. Но когда это рогатые боги не нарушали договоров? И когда было, чтобы Лукавый оказался вдруг честным малым?
Новая, странная дверь передо мною. Она похожа на те, что я видел когда-то в угольных шахтах. Я распахиваю ее и, действительно, внутри – механический подъемник. В стене две кнопки со стрелками: вверх, вниз. И все. Да, как в шахте. И куда меня поднимет лебедка, натягивающая стальные канаты? Кто ждет на выходе?
Не хочу думать об этом. Давай, родимая, вывози меня из этого ада!
Из этого круга убийств и душевных мук.
«Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины…»[6]
А ведь так и есть. Нас повязали в ночной чаще, под проклятым замком, что выстроен как летящая на восток стрела.
Но я не сойду с ума на радость фашистским экспериментаторам. Геополитики, танцующие под дудку арийского превосходства, не знают главного: мы не склонимся и не смиримся.
Я вырвусь из этой темницы духа! Более того, я унесу людям знания о том, что творится в головах нацистов! Я, как Прометей, стырю у черных богов Германии священный огонь, чтобы в его свете остальные увидели, в какую бездну, по вине эсесовцев, падает наш привычный мир.
Лифт дрогнул и начал движение.
ПАТЧ ИНСТАЛЯТОР
Пол под ногами покачивался. Кнопочки на панели управления таинственно перемигивались: вверх, вниз. Мне казалось, что лифт начал подниматься, но я не был в этом абсолютно уверен. В этом замке все может оказаться иллюзией!
И тут снова пришли голоса.
Звуки потустороннего мира нахлынули внезапно, как радиоволна, прорвавшаяся сквозь бетонные стены. Да, это смахивало на спектакль. Но это опять была не немецкая речь.
Я уже знал, что меня опять «накрыло».
Я ударил одновременно по обеим кнопкам, застопорил движение лифта.
Нет, я не хочу это слышать! Этого нет, эти голоса – они только в моей голове!
Кажется, я болен. Нормальные люди не чувствуют демонов, не видят будущее. Вот только, если не это безумие, я давно бы уже качался на березе или кормил бы лучших в мире немецких червей.
Я упал на пол, зажал уши руками, но это не помогало.
Дети или черти, прикидывающиеся подростками, трындели в моей голове:
– Мишка, мне тут шепнули, что ты – взмишник.
– Да ладно, помнишь, как в «Майне» Миша агрился, чтобы мы с тобой уровень прошли, а ты так про него. Фу, на своих тянуть – must die[7]!
– Нет, пусть он скажет: вкладывал в реал или нет! – голос насмешливый, детский, но беспощадный.
– Вы рамсы попутали, парни. Да, вложился, но для Машки. Что, довольны? – мальчишка оправдывается, срывает голос, хрипит и кашляет.
– Блин, стремно получилось… Тебе, Демон, не по фигу, что он там купил. И, вообще, спор был совсем не об онлайновской игрухе. Пошли, лучше, погуляем. У меня карманные деньги есть. Косарь – оттянемся, дерябнем «Фанты», похрустим чипсами. Так что, кто со мной? Мих? Демыч?
– Да иду, иду. На халяву и уксус сладкий. Рубль – деньги серьезные… И, это, Мишка, типа не обижайся.
– Мне Машка нравится. Понял? Она – правильная девчонка, не то, что мы.
– Хм… ну если все так не по-детски, то тогда, конечно. – не знающий жалости голос наполняется ядом недоверия. – Дружи, с кем хочешь, больше слова не скажу. Только… Смотри, как бы наша мужская дружба не рухнула.
– Демон, ну че ты гонишь? Демон, не гони!
– Мих, отрывай уже свой мозг от монитора, оставь гребанного юнита. Сохранись, чтобы уровень не переигрывать, не закрывайся. Мы через часок вернемся. У тебя когда родители домой приходят: в пять?
– Угу.
– Ну, а сейчас только одиннадцать. Можем еще в фонтане искупаться.
– Так ведь нехорошо это.
– Да не нуди! Сколько можно быть правильным? Кто узнает-то? Придем, шмотки на балкон выкинем. Они за час высохнут.
