"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Ижевчанин Юрий (книги .TXT, .FB2) 📗
Цацикот понимал, что благороднее было бы ползти с войском сзади этого медленно продвигающегося сборища беженцев, но это было бы самоубийственно для армии и не защитило бы людей, а, наоборот, подставило бы их под удар. Поэтому плетьми и ударами оружием плашмя его воины проложили себе дорогу сквозь толпу и ушли в долину первыми. А на входе в долину образовалась дикая пробка ещё по одной причине. По традиции гарнизон крепости собирал пошлину по паре медяков с человека, досматривал людей и товары, чтобы не занесли болезнь или чего запрещённого (например, дури от Древних). На этой "таможне" местные мытари и пропускали в час по чайной ложке, стремясь содрать с тех, кому милостиво разрешали пройти без очереди или пронести запрещённое. Хватательный инстинкт был столь силён, что они прозевали подход старков.
Узнав, что Цацикот уходит, Урс не стал отвлекаться на занятие деревень Ицка, а прямиком двинулся к перевалу. Оценив обстановку перед крепостью, он велел своим построиться клином и прорубать себе путь через толпу, крича, чтобы мирные жители расступились и безжалостно убивая тех, кто будет мешать двигаться. Самых красивых женщин он разрешил захватывать и взять в середину строя.
Толпа в панике расступилась в основном в стороны, и по кровавой дорожке Урс приблизился к крепости. Тут толпа смела заслон мытарей, но сама образовала непроходимую пробку. Расчистив оружием эту пробку, Урс выстроил своё войско. Все беженцы, кроме тех, кому посчастливилось уже проскочить перевал, оказались отрезаны. Копьями оттеснили толпу несколько назад и потребовали от мытарей сдать крепость. Перетрусившие мытари боялись и страшных старков, и своих, которые их могут потом растерзать, если крепость будет сдана без боя. Тогда Урс велел своим воинам начать на глазах у защитников крепости насиловать женщин, и заявил гарнизону, что они сдают крепость не просто так, а за выкуп: жизнь и честь всех беженцев. Если крепость будет немедленно сдана, старки пропустят без всякого насилия и без грабежа всех, кто желает уйти. Если нет — поступят по праву победителей, обращая в рабство, убивая, грабя и насилуя.
Такие "весомые аргументы" убедили мытарей и заодно показали им, что торговаться не стоит. Они стали выходить. Но их поджидало ещё одно разочарование. Когда они покинули крепость, внешний строй из джигитов их перехватил, ограбил догола, избил, говоря, что это им наказание за то, что они из-за жадности подставили под удар своих людей, — и проводил пинками.
А беженцы действительно после этого полились широким потоком, и никто их не трогал, пока они вели себя спокойно. Некоторых, кто стал рваться по головам и грозил вновь образовать пробку, утихомирили оружием. Тех из них, кого не убили, обратили в рабство и отправили на работы в крепость.
Женщинам, использованным в качестве наглядного пособия, разрешили тоже идти, но большинство из них предпочло остаться, боясь, что их как обесчещенных убьют мужья либо родители, а кого не убьют, опустят до шлюх и продадут в рабство свои же. Их разобрали в наложницы. Сначала выбирали себе женщин старки, затем ихлане, а затем джигиты. У джигитов это не вызвало нареканий: правильный правитель, по понятиям действует. Но их удивило, что Урс и старки чётко следили: если женщина возражает, брать её себе нельзя. Ихлане объяснили джигитам, что старки вообще по-другому относятся к женщинам, и надо привыкать. Из женщин, кто сначала хотел уйти, почти все, посмотрев издали на процедуру распределения наложниц, вернулись назад, решив, что здесь им будет лучше.
Целые сутки шли сплошным потоком беженцы. За это время Урс заставил своих привести укрепления в порядок, насколько возможно.
На следующий день подошёл царёк Кратавело. Увидев войско Урса, он отказался от намерения штурмовать крепость, а когда Урс демонстративно приказал своим оттянуться с дороги, понял, что ему дают проход, и тоже ушёл в Долину Кувшинов. Полководец посчитал, что спереди кратавельцы будут не столь опасны, как сзади.
Назавтра утром внизу в Долине Кувшинов показалась лента ссарацастрского войска, а к крепости подскакал небольшой отряд.
— Царь царей Ссарацастра Куструк из Кампатира хочет наедине переговорить со славным воителем Урсом Одноруким.
— Я согласен и клянусь честью, что тебе и твоим людям, царь, никакого вреда не будет нанесено и вам позволят, если мы не договоримся, уйти к своему войску. Но при условии, что твоё войско тоже пока остановится на время переговоров.
— Идёт, Однорукий, — произнёс царь царей.
Царя с двумя охранниками впустили в крепость, а его людям поставили шатёр под стенами крепости и вынесли угощение. Переводчиком служил Аориэу.
Царь начал с того, что отдал дань угощению и лазанскому вину. Виночерпием была горянка из рода азнаура, обращенная в рабство несколько дней назад. Старки бы предпочли наготу, поскольку считали её намного менее постыдной, чем всяческие ухищрения показать и вместе с тем скрыть, но, по советам лазанцев и Аориэу, девушку одели в полупрозрачное платье. Царь вежливо похвалил девицу, и Урс немедленно подарил её царю. Наконец, Куструк перешел к делу.
— Люди рассказывают, что ты можешь быть и безжалостен, и гуманен. Я вижу, что ты, хоть и вырос не в наших традициях, умеешь поступать так, что наши люди тебя понимают и уважают. А какой ты полководец и какие вы воины, мы убедились на собственной шкуре.
— У нас, старков, принято считать: если тебя начинают сильно хвалить, то собираются обмануть, — резанул Урс.
Царь царей поморщился от такой невежливости.
— Ты говоришь так прямо со мною, как будто ты — царь царей или царь своего великого царства.
— Я владетель своих владений, которые я честно взял мечом, и свободных людей, которые пришли вместе со мной. Мы привыкли всё друг другу говорить прямо. И если ты, царь царей, и твои люди хотят с нами сотрудничать и дружить, вам нужно принимать нас такими, какие мы есть. У вас на земле мы не будем наводить свои порядки, но и не станем кланяться всем по чужим обычаям. А насчёт отношения к лести… мы взяли пример с Победителей.
Куструк почувствовал недосказанное: "А вы с Кришны".
— Общаясь с агашцами и скаратцами, мы привыкли: горожане с низин любят, чтобы с ними говорили мягко и льстиво. У себя в царстве я говорю прямо, а вот в Совете Царей уже приходится расцвечивать речь. Но ты ведёшь себя как равный с равным.
— Сейчас мы воюем. После того, как война решит, станет ясно, кто выше, а кто как пыль под ногами. А пока что разумнее всего говорить на равных.
— По тому, как ты это сказал, понимаю, что ты уверен: пылью станем мы. Но не заносчивость ли это? Ты посмотри вниз, сколько войск я привёл с собою.
— Торакане тоже привели целую орду. И никто не ушёл назад. Так что молись, чтобы твоё войско ушло назад без больших потерь.
— Ты правду говоришь, Однорукий?
— Разве я похож на людей, которые, как стыдливо говорят политики и мошенники, "лукавят"?
— Ты похож на человека, который может применить в битве любую хитрость.
— Ты неправ, царь царей. Только такую, которая не противоречит чести.
Куструк расхохотался.
— Ещё раз вижу, что я принимаю правильное решение. Ты понравишься нашим народам. Ты мог бы пасти их стальным жезлом и сделать из Ссарацастра могучую силу.
— Зачем ты мне это говоришь? Я могу тебе, государь, ответить прямо: то, что лежит ниже гор, мы заберём в наказание за вашу попытку склонить меня к предательству и за то, что вы по глупости и самонадеянности своей влезли в войну. Но ваше государство нам просто не нужно. Разбирайтесь со своими делами сами.
— Прекрасно! Значит, Лиговайе Ссарацастр не нужен. Ты сказал мне очень важную вещь. И можешь ли ты столь же прямо сказать мне, правда ли, что у вас теперь союз с Агашом?
— Правда. Наш царь и царь Агаша теперь братья. А нашего бывшего наследника Кринсора, который в одиночку убил на поединке семь агашских царевичей, их царь теперь усыновил и сделал своим наследником, дав ему такое имечко, что у меня язык сломается, если я попытаюсь его произнести.
