"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Ижевчанин Юрий (книги .TXT, .FB2) 📗
Аргумент царя оказался действенным. Через пять дней появился табун лошадей, и началась церемония передачи пленных. Сначала освободили чужих батыров, вернув им халаты и шапки. Они расставались со старками почти что лучшими друзьями, некоторые даже побратались со старкскими воинами. Затем, поскольку тораканы пригнали коней не только для выкупа, но и чтобы пленные вернулись домой, как подобает воинам, старки отобрали лучших коней в качестве выкупа. На глазах у взбешённых тораканов большинство старков уселось на новых коней и направилось в тораканские степи. Тем не менее, даже после этого тораканские старейшины не заговорили о мире. Освобождённые пленные в беспорядке пересекли реку, и тут на них напали старки: они сдержали слово отпустить пленных на свою землю, но кровавую баню надо было довершить, чтобы надолго отбить у тораканов охоту воевать. Словом, мало кто из этого племени вернулся домой.
Чужие батыры, придержав коней, хладнокровно смотрели на побоище. Это была уже не их война. Тораканы завлекли их обещаниями одной славной битвы, а после неё легкой прогулки и богатой добычи. Они обманули союзников, и теперь беспощадно покараны. А со старками лучше не враждовать, тем более что общей границы с ними нет. Если тораканы по своей глупости и упрямству пожелают умирать дальше, их дело. Степь больше вмешиваться не будет.
Царь дважды лично принял участие в битвах (но выбирал момент и место подключения к бою весьма осмотрительно, чтобы зря не рисковать), и каждый раз его защищал Чиринг, с азартом бросавшийся в бой и стремившийся, чтобы Атару ничего не грозило во время битвы. После первого боя царь демонстративно освободил его и спросил, желает ли бывший ихланский царь дальше служить Атару по доброй воле? Тот сразу согласился и получил первые пять золотых монет в качестве жалования. Во время побоища Чиринг тоже был рядом с царём. Когда немногие вооружённые тораканы (из приехавших выкупать своих) бросились на царя, Чиринг воспользовался своим новым положением, выехал вперёд и не дал им даже приблизиться к царю. А безоружных он перебил пару десятков, сопровождая каждый удар радостным кличем. Царю было неловко, что Чиринг убивает слабых с удовольствием, но такова психика горцев. После битвы Чиринг стал клиентом царя и получил старкское имя Чир Ихиларинг. Царь сказал ему, что как только Чир сумеет на достаточно чистом старкском языке выступить перед Народным Собранием и попросить гражданства, оно ему будет даровано за преданность, смелость и честь. Присутствующие граждане криками поддержали царя. Чир с удовольствием переоделся в старкские одежды, нацепил пожалованный ему меч, и стало ясно, что теперь он будет изо всей силы стремиться усвоить язык и обычаи своего нового народа.
После побоища старки собрали лошадей и направились грабить стойбища тораканов. Захватывать землю на другом берегу реки они не собирались: лезть в степи означало обречь себя на бесконечную войну. А эти упрямцы уже обессилены, их надо заставить на коленях просить мира.
В стойбищах сопротивлявшихся мужчин убивали, бежавших не особенно преследовали, женщин и детей забирали в рабство, слуг и рабов уводили с собой, не понижая статуса слуг. Скот угоняли. Кое-где в степи в балках и около ручьёв были небольшие деревеньки. Тораканы со своими крестьянами обходились весьма пренебрежительно, обдирали их беспощадно. Поэтому половина крестьян присоединилась к старкам, которые их не трогали и платили за взятое.
В Арканг потянулись обозы с рабами и скотом. Купцы со всего Юга собрались, чтобы покупать дешёвые товары. Крестьян расселяли как смердов на свободные наделы и оговаривали сразу их повинности. К каждым четырём-пяти дворам смердов подселяли крестьянина-старка или варвара-воина, если смерды доставались дворянам.
Кутрингштанд, отец Чанильтосинда, отказался от сына, опозорившего его род своим бесчестьем (в данном случае не бесчестным поведением, а тем, что он получил позорное наказание), в тот же час, когда получил весть о случившемся и о бегстве сына. Это было разумно: ведь царю либо новому царевичу могло в противном случае показаться целесообразным уничтожить всю семью изгнанника. Сановник призвал к себе своего любимого сына, Чанильштолота, полного младшего брата Чанильтосинда (от той же жены).
Чанильштолота весть о позоре брата застала на рыбалке (он очень любил море и сам ходил под парусом на своем катамаране). Он немедленно направил катамаран к берегу и переоделся в траурные одеяния (юбка из мешковины, лапти на ногах, безрукавка из холста, чёрный платок на голове, закрывающий лицо, кроме глаз). Тут последовал вызов от отца.
Отец поглядел на сына и сказал:
— Позора на нашей семье нет. Чанильтосинд больше не мой сын и не твой брат. А ты должен окончательно смыть бесчестье нашей семьи. Немедленно переоденься в обычное платье, собирайся, иди на своём катамаране к новому наследнику престола, поклонись ему, добейся, чтобы он принял тебя в число друзей. Лучше сделать это не при царе, царь может разгадать твои намерения и казнить тебя. А затем в удобный момент смоешь позор нашей семьи своим геройским деянием: убийством этого злобного существа. Но не спеши. Научись у него всему, чему сможешь, войди к нему в полное доверие, подготовь себе бегство и затем рази наверняка, оставив записку, за что мнимого царевича убили. А не удастся уйти, умри доблестно, проклиная жестокого и подлого выродка северян и славя наш род.
— Слушаю и повинуюсь, — ответил Чанильштолот, упал в ноги отца, поблагодарил его за оказанную честь и высокое поручение.
На следующее утро Чанильштолот на своем катамаране в сопровождении яхты, на которой шли слуги и везли его вещи, отправился на юго-запад выполнять поручение отца. О принце уже ходили легенды, и агашец представлял себе его как настоящего демона во плоти, как Обесчещенного, воплотившегося в человеческом облике.
Через десять дней к Кутрингштанду прибыл горец из Логима с посланием от сына. Он извещал, что в безопасности, под покровительством логимского князя, и просил денег. Чанильтошлот на глазах у гонца сжёг послание и сказал:
— Этот человек больше не сын мне. Тебя угостим, дадим тебе женщину на ночь и деньги в награду за честно выполненное поручение. А своему князю передай: "Изгнанник лишился своего рода и своей семьи. Он целиком в вашем распоряжении. Никого из родственников у него теперь нет, и мстить за него никто не будет". А бывшему сыну моему передай: "Ты больше не сын мне и не член нашего рода. Никакой помощи тебе от нас не будет. Я направил того, кто был раньше твоим братом, чтобы он службой и делами своими искупил твой позор у царевича".
Посоветовавшись с лазанцами, прекрасно знавшими здешние места, Урс решил, что, снявши голову, по волосам не плачут, и хуже всего останавливаться на полдороге. Основная дорога вела через перевал в Долину Кувшинов: самые богатые и населённые места Ссарацастра, его сердце. На перевале стояла старая запущенная крепость. Урс запланировал, что эта крепость станет западной границей Лиговайи и его владений, кинжалом, направленным в сердце врага. Вот на этом месте он и собирался принять удар полчищ Ссарацастра.
Окончательно повлияло на его выбор известие о разгроме тораканов. Гонец, который по дороге загнал двух коней, заодно привёз приказ царя не увлекаться наступлением и при приближении войска царя царей отойти в крепость. Урс прочитал приказ и громогласно объявил всем, что ему предоставлена полная свобода действий: ведь в приказе не указано, в какую крепость отойти.
Путь к перевалу лежал через земли народа арцхан, царство Ицк. Цацикот разослал мелкие отряды тревожить войско Урса, а сам решил отступить в Долину Кувшинов к главному войску. Вместе с войском царька собралась уходить куча народу. Все боялись неведомых жестоких "сраков" и прекрасно ведомых лазанцев, которые и в обычные времена по каждому поводу затевали стычки и набеги, а уж теперь дадут волю своей ненависти. Ходили разговоры, что лучших женщин заберут себе старки, а всех оставшихся, кроме старух и уродин, лазанцы и эти невесть откуда взявшиеся ихлане. Тех, кому оставят жизнь, начисто ограбят и превратят в бесправных месепе.
