Ленинградский меридиан (СИ) - Белогорский Евгений Александрович "vlpan" (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
В начале, он колебался, надеясь, что корпус сможет удержать свои позиции, но вечерние доклады полностью похоронили эти иллюзии. Модель моментально понял всю опасность, нависшую над всей Ржевской группировкой 9-й армии, и отдал приказ о немедленном возвращении отправленных под Демянск войск.
Видя, что оборона переднего края полностью рухнула и, стремясь спасти положение, он настоял на том, чтобы войска отправлялись не по железной дороге или автомобильной автостраде, а на транспортных самолетах Ю-52, в район Сычевки.
Одновременно с этим, Модель приказал остаткам 46-го корпуса отступать к рекам Гжать и Вазуза, на берегах которых планировалось создать новую линию обороны. Туда же, с согласия фельдмаршала Клюге были отправлены три бронетанковые дивизии 9-й армии, которые должны были отправиться под Ростов.
К концу второго дня наступления, оборона противника была прорвана на фронте 20 километров и в глубину на 30 км. Преследуя отступающего противника, передовые соединения вышли к рекам Гжать и Вазуза, где вступили в бой с подошедшими резервами врага и занявшим оборону остатками 46-го корпуса.
Наступавшие вместе с пехотинцами танкисты генералов Гетмана и Соломатина смогли прорвать наспех созданную оборону врага, и в нескольких местах переправившись на западный берег реки Вазузы создали плацдармы. Вместе с ними, передовые части 31-й армии вышли на подступы к Зубцову. Создались благоприятные условия для наступления на Сычевку и Ржев, но тут сыграла свою роковую роль погода.
Проливные дожди сделали непролазными дороги для артиллерии и машин с боеприпасами, горючим и продовольствием. Захватившие плацдарм войска были вынуждены перейти к обороне. Пока автомобили отчаянно боролись с раскисшими дорогами, мужественно продвигаясь вперед, враг получил столь важную передышку.
Ровно сутки хватило немцам, чтобы подтянуть резервы, создать прочную оборону и 6 августа нанести мощный контрудар. Завязались ожесточенные встречные бои, в которых селения по несколько раз переходили из рук в руки. Благодаря стойкости и мужеству советских солдат, враг не смог ликвидировать их плацдармы. Все они не только остались в руках советских войск, но даже взятие Зубцова после ожесточенного боя - было "лебединой песней" наступления Западного фронта на Ржев.
Во встречных боях его танковые корпуса понесли серьезные потери, которые поставили жирную точку на наступательных планах генерала Жукова. Неожиданным соперником грозных КВ и Т-34 были совсем не привычные панцеры 3 и 4 типа, которые советские танкисты легко громили во встречном бою. Танковый кулак генерала Жукова наткнулся на новинку немецкого танкопрома - самоходные орудия "Штурмгешюц", поступившие в танковые дивизии вермахта. Их 75 мм орудия успешно поражали советские танки на расстоянии в километр.
В ожесточенных боях на подступах к Карамзино, майор Любавин лично наблюдал, как внезапно появившиеся самоходки врага одним за другим выбивали танки с красными звездами, ведущие за собой в атаку цепи пехоты.
За время боев состав полка Василия Любавина заметно поменялся. Те танкисты и те пехотинцы, что в начале сражения, лихо наступали сидя на броне танка и в нужный момент грамотно поддерживали друг друга огнем, давно выбыли из строя. С большим трудом, благодаря оставшимся старожилам, экипажи танков и прибывшее на замену пополнение находили общий язык и продолжали атаковать врага в общем строе.
Карамзино было важным транспортным узлом на пути к Сычевке, и взять его было крайне важно. Лишившись его, немцы должны были отступить к топким берегам Вазузы, где держать оборону было очень сложно.
Подразделения полка Любавина наступали вместе с танковым батальоном, где большинство машин составляли средние и тяжелые танки. Казалось, что ничто не сможет советским солдатам взять Карамзино с наскока и дальше продолжить преследование врага, но тут в дело вмешались пятнистые "шмакодявки".
Неизвестно почему вместо того чтобы вести огонь из засады или какого-либо иного прикрытия, они выкатились на открытую местность и открыли огонь.
Вначале, Любавин не придал их появлению большого значения, решив, что - это шаг отчаяния со стороны противника, пытающегося любой ценой, помешать наступлению советских танков на Карамзино. Однако дальнейшие события, заставили его кардинально поменять свое мнение.
Огонь самоходок нанес серьезный урон рвущимся в наступление советским танкам. Ранее отступавшие с поля боя, попав под огонь зенитных 88 мм орудий, теперь они выходили из строя от попаданий снарядов немецких самоходок. Причем эти попадания были опасны для советских танков не только, когда они поражали их борта, но даже когда попадали в бронированный лоб машин.
Тяжелым сердцем, сжав бинокль руками и нещадно костеря неизвестно откуда взявшиеся у врага быстрее и подвижные штурмовые орудия, Василий смотрел, как они безжалостно кромсают броню тяжелых и неповоротливых "Климов". Почти каждый второй снаряд, выпущенный немецкими самоходками, либо выводил танк из строя, либо наносил ему повреждение, либо косил бегущие за танком цепи пехоты. При первых выстрелах солдаты моментально залегли, и снова поднять их в атаку было очень трудным делом.
Немного в лучшем положении были тридцатьчетверки и остальные легкие танки. Обладая большей подвижностью и маневренностью, они временно избегали попаданий вражеских снарядов, но когда это случалось, машины гибли безвозвратно.
Ответный огонь советских танкистов также наносил урон противнику. Остановившись, они смело вступали в единоборство с противником, но общий счет потерь боевых машин был в пользу немцев. К тому же эти потери были неравнозначными по своей ценности.
Стремясь хоть чем-то помочь наступающим танкистам, Любавин попытался по радио связаться с приданым полку гаубичным дивизионом, чтобы артиллеристы своим огнем накрыли зловредный вражеский заслон. Однако для выполнения этого приказа нужно было время, к тому же связь постоянно "барахлила". Командир дивизиона постоянно переспрашивал Любавина, и вражеские самоходки продолжали свое черное дело.
Неизвестно чем бы закончился этот бой, если бы в него не вмешалось звено штурмовиков "Ил-2". По чьей милости, начальства или счастливого случая они оказались в этом квадрате и, обнаружив скопление вражеской бронетехники, смело её атаковали.
Их пули и снаряды разрушительным градом обрушились на немецких танкистов, которые не выдержали удар с воздуха. Уже после первого же захода штурмовиков, самоходки дружно развернулись и покинули поле боя, хотя потери от огня советских летчиков были не столь уж велики.
Сидевшие за штурвалами "Илов" пилоты не имели достаточного опыта точной стрельбы неуправляемыми реактивными снарядами, но даже этого оказалось достаточным, чтобы испугать фашистских танкистов. Мощные разрывы снарядов вблизи самоходок сильно воздействовали на нервы немецких танкистов, и они отступили, удовлетворенные тем, что сократили численность атакующих сил противника.
В этот день советские солдаты смогли достичь Карамзино и в ожесточенном сражении выбить засевших в селении немцев. Однако об их преследовании и продвижении дальше, не могло быть и речи. Слишком серьезными были потери от боев с противником.
Однако не только "Штурмгешюц", доставил много проблем для советских наступающих соединений. Не менее неприятным сюрпризом было появление у немцев 75 мм противотанкового орудия ПАК-97/38. Его снаряды в отличие от прежних "дверных колотушек" могли пробивать броню советских машин на расстоянии километра и также как штурмовые орудия снимали свой процент в борьбе с механизированным корпусом генерала Соломатина и Гетмана.
Все эти "сюрпризы" помогли немцам остановить наступление советских дивизий на топких берегах Вазузы. С каждым днем встречные бои приобретали черты позиционного сражения. Идущая вместе с танками пехота несла неоправданные потери от огня вражеской артиллерии, неподавленных огневых точек и противопехотных мин, которые немцы обильно установили перед своими позициями.
