Иверь - Еловенко Вадим Сергеевич (книга жизни .TXT) 📗
– Я понял вопрос, – ответил старик. – Но так ли уж важно богу знать мнение смертных?
Я усмехнулся трудному старику.
– Ты прав. Запоминай правила, старик. – И, обведя рукой вокруг, продолжил: – Все, что видно с крыши каменного дома, принадлежит Инте Тисскому. У него еще есть владения. В них он хозяин. Все его, кроме того, что он разрешает своим людям оставлять себе. Он вождь. Все охотники подчиняются ему и никому больше, кроме тех, кого он назначает. Все назначаемые приносят присягу верности при мне. Если они нарушают ее, я казню нарушителя. По своему усмотрению – как именно. Все рабы имеют возможность освобождения по его требованию и с выплатой выкупа. Все свободные люди, населяющие Тис и другие земли во владениях Инты, живут под его законом и защитой. Работают на благо селений и могут рассчитывать на справедливую плату за труд. Платим металлом, изделиями из него. Платим питанием, доставляемым охотниками, и так далее. Здесь его закон и его земля.
Я думал, что старик кивнет и примет условия, но он снова удивил меня.
– А он – под тобой и твоим законом? Тоже неплохо, – сказал старик, прищурясь. – У меня просьба.
– Да? – нетерпеливо спросил я.
– Дать нам три дня у вас постоять. Детям нужен отдых в безопасности. Потом мы уйдем.
Я и Игорь даже дар речи потеряли. Он посмотрел на меня и, повернувшись к старику, смог выдавить:
– Старик, тебе сказали, что все здесь принадлежит Инте. Договаривайся с ним.
Мы молча повернулись и ушли.
– Чего-то я не понял… – сказал я, войдя к себе.
Игорь сел на пол. Мебель в нашем каменном веке на переходе в железный еще отсутствовала. Игорь потянулся за бутылкой, но я ее поднял и поставил подальше. Поняв, что пить прекращаем, Игорь ответил:
– Я тоже не понимаю. Будем ждать Инту.
– О’кей, – согласился я.
Мы измаялись, пока он соизволил нас посетить. На наши вопросы он ответил:
– Дед шел за защитой. Он не вел свой род в подчинение другому роду, пусть даже и моему. Прот мог помочь, мог отказать. Прот не сделал ни того ни другого.
Игорь пристал к нему с расспросами, что там на самом деле произошло.
– Их и правда гонят другие роды. А между многими в лесах вспыхнула война за охотничьи угодья. Дичи становится меньше.
– Понятно, – сказал Игорь. – И что его не устраивает? Подчинение тебе?
– Нет. Это-то его устраивает.
– А что тогда?
– Он будет говорить с родом. Они шли за свободой и помощью. Они нашли помощь, но не свободу. Он будет говорить с охотниками.
– И?
– Они согласятся.
Я вообще перестал что-либо понимать.
– Что-то тут противоречит само себе, – сказал я.
Инта терпеливо объяснил:
– Охотники против подчинения сильному роду, пока их еще достаточно, чтобы прокормить свои семьи.
– Тогда пусть уходят, – логично сказал я.
– Но Атаири знает, что род на грани. Он не хочет риска. Он уговорит охотников остаться. Уговорит подчиниться.
– Тогда зачем он сказал, что уйдет через три дня? – недоумевал я.
– Он не мог при охотниках сразу согласиться.
Я промолчал, а эта десантная язва сказала, ухмыляясь:
– Ты че думал, ты сюда слово «политика» первым принесешь? Ну-ну… Подай-ка лучше бутылку.
Я чуть ему не подал. Такой растерявшийся был.
Еще через три дня, когда мы уже доделали стену на полукилометровом участке, к нам подошел Атаири и все его воины. Мы с Игорем в недоумении повернулись. Я даже кобуру раскрыл.
Они подошли и встали на колени. Я ждал продолжения. Подошел в десантных доспехах Инта, и, обращаясь к нему, старик начал:
– Я перед великим богом Протом клянусь служить помазаннику его Инте Тисскому из рода Мируши народа лагги. Я обещаю по его требованию встать на его защиту всем, что у меня есть, и своей жизнью. И пусть бог Прот покарает весь мой род, если я нарушу присягу.
Я изобразил непонимание. А Инта сказал, что принимает присягу. Велел подняться и идти обустраивать свой род на его земле. Они разом все встали и ушли.
Игорь хмыкнул:
– Нас с тобой только что как декорации использовали.
Я помолчал, подумал и предложил:
– Сегодня… пока никто не видит… отлупи Инту по заднице. Объясни ему, что предупреждать надо.
Улыбающийся Игорь возразил:
– Одной рукой несподручно.
– Его задница не барабан. Там двум рукам делать нечего…
Конечно, его никто не лупил. Так, намекнули о понятиях этикета, на что он резонно заметил:
– Я хозяин на своей земле или нет?
– Хозяин, – заверили мы его. – Но смысл в его присяге какой? Мы его вдаль не посылаем. Поселение новое строить. Ответственности не поручаем. И вообще, на фига он нам нужен?
– Я поручил ему… ответственность.
Мы с недоверием ухмыльнулись.
– Он будет старшим поселения после меня. Я руковожу всей жизнью, а он – постройкой поселка и снабжением его провизией.
Игорь наморщил лоб и сказал:
– Они без нас власть делят.
Смеялись мы долго. В конце концов я заявил, что раз у нас теперь есть мэр, то пусть он за возведение стены и отвечает. Игорь, которого притомило вечное торчание на солнцепеке, согласился, а Инта сказал, что стена – это оборонительное сооружение. И заведовать ею будет он сам.
– Они не делят власть, – сказал я. – Они ее уже поделили.
Мы только удивлялись шустрости пацана и старика. Ну, не имел права этот сопляк реорганизовывать структуру управления без нашего ведома. А отменить нельзя. Авторитет Инты полетит ко всем чертям.
Мы согласились и даже пригласили на следующий совет Атаири. Через неделю.
– У нас две проблемы, – начал я. – Первая – это, безусловно, ограда. Вторая – строительство домов для свободных людей. Об остальном потом. Сейчас что у нас со стеной?
Инта, сидя на полу, пожал плечами и пояснил:
– Медленно. И быстрее не получится. Мало рабов. Рабочий день короткий.
– Рабочий день не трогать, – сказал я. – Рабы нужны живыми, а не мертвыми.
– Ну, вот… Да еще и работаем в полдень, когда пекло. Там сильно не поработаешь.
Я задумался. Тут ничего не исправишь. Кроме…
– Инта, может, еще рабочей силы пригнать?
Он пожал плечами, а старик сказал:
– Питания только-только, чтобы прокормить нас. Мы скот пока не режем, но уже готовы. Дичь уходит.
Игорь сказал:
– Об этом мы уже говорили. Есть какие предложения?
Все молчали. Тогда он предложил:
– Надо на берег Иса идти. Или есть милая речушка недалеко. Она в Ис впадает. Ставить там поселок, чтобы рыбу ловил и нам обозами отправлял.
– Не ново, – сказал я, вспоминая, что сам хотел нечто подобное, только вахтовым методом, организовать.
– Но реально, – заспорил он.
Старик сказал:
– Надо отправить к лагги гонцов с предложением обмена железа на дичь. Дичи мало в лесах, но ради ножей они постараются.
Я кивнул, а Инта сказал:
– Тогда охрана нужна.
– Сколько?
– Кулак на обоз.
Игорь по-русски сказал, что, типа, дожили…
– Это много.
– Это нормально, чтобы сразу не напали, – возразил Инта.
– Можно речному народу предложить металл.
– Они могут отказаться. Мы их поселок целиком в рабство увели.
Я задумался. Потом развернул на столе карту, захваченную с капсулы, и спросил, указывая на степи:
– Там что?
Старик, до этого не видевший карт, быстро разобрался, когда ему показали Ис, наш поселок и горы.
– Там степняки. Оседлые. Они ящеров выращивают и растят хлеб. Раньше они Тису хлеб продавали.
– Что делали? – не понял я этого слова.
– Продавали, – повторил старик.
Игорь, понявший мое недоумение, переспросил:
– Меняли на железо?
– Нет. Вот на это.
На карту лег маленький медный кругляш.
М-да… Наверное, на наших лицах можно было прочитать многое. Но больше всего там было досады.
– Так, – сказал Игорь. – Экономику тоже до нас придумали.
Это был такой шок для меня, что я долго от него отходил. Мы проиграли в главном. Здесь была валюта, и она имела широкое хождение. Мы не могли сейчас ничего предложить, чтобы обеспечить нашу валюту, даже если немедленно приступим к штамповке денег. А это… лежащее на столе было обеспечено хорошо, если даже степняки продавали свой товар за него. Продавали, а не меняли на рабов, железо и иже с ним. Мы просто попали.