Иверь - Еловенко Вадим Сергеевич (книга жизни .TXT) 📗
На шестой день на нас набрела огромная группа людей и нам стало не до праздных прогулок.
Все охотники Тиса собрались, ощетинившись копьями, у подъемного моста. Рабов загнали в «замок». На строительном участке больше никого из наших видно не было. Я стоял с огромным армейским излучателем на крыше, а Игорь с облегченным десантным – среди воинов у моста. Ему было неудобно с одной-то рукой, но машинку эту он знал лучше, чем остальное, и с помощью ремня мог обходиться одной рукой.
От огромного людского стада, застывшего на опушке, к замку направилась группа стариков и мужчин, по виду явно охотников.
Я сверху слышал, как они заговорили с Игорем.
– Это Тис. И здесь правит Инта из народа лагги. – Он не спрашивал, а утверждал.
– Да. Это Тис, – сказал Игорь. – И правит здесь великий Прот через помазанника своего Инту из рода Мируши народа лагги.
Старик кивнул и, приглядевшись ко мне на крыше, медленно опустился на колени. Его охотники тоже опустились, смиренно глядя в землю. Я понял, что мое присутствие необходимо, и спустился вниз. Подошел и сказал, чтобы старик встал. Он поднялся, а сопровождающие так и остались на земле. Я подумал, что они ждут указания старика.
– Что привело тебя к нам, старик? – спросил я.
– Великий Прот! О деяниях твоих дошла молва и до нас. Ты победил пассов. И… как это… помазанник… помазанник твой сильный воин. У него сильные охотники. Ваше оружие самое крепкое в краях лагги.
– Старик… все это я знаю. И даже больше. Говори, что привело тебя сюда.
– Мы ищем защиты и закона у справедливого Прота.
Это были ключевые слова. Я даже напрягся. С такими словами просто так не приходят. От того, что скажется дальше, может зависеть репутация Инты, не говоря уже о моей. Я молчал, а старик, поняв это как предложение продолжать, сказал:
– Страшная беда в краю лагги. Один род пошел на другой. Родственные роды убивают и берут в рабство друг друга. Наших охотников убили охотники из рода Роиши. А до этого на нас напал род Кроши. От них мы отбились. Но теперь у нас мало охотников, а вот ртов, которые надо кормить, много. Мы пришли к тебе.
Я промолчал, а Игорь, забыв о субординации, сказал:
– И ты, старик, привел эти рты нам? Чтобы мы их кормили?
Видя, что я не поправляю Боевого Зверя, старик ответил:
– Мы сейчас можем уйти и попасть в руки другого рода. Можем, если вы разрешите, пройти дальше и основать деревню недалеко от вас. Но можем принести и пользу, оставшись с вами. У нас есть еще охотники. Кулаков шесть мы найдем. Дети возьмут в руки оружие. Мы будем полезны вам. Наши женщины владеют секретом выделки шкур, чтобы они оставались мягкими и не грубели. Они могут делать полотно – мягкое, как касание матери. Мы привели скот, который даст мясо.
Я рассказывал о том, что когда вижу нелогичность, меня начинает колбасить? Вот и тут… Я спросил:
– Стоп. У вас все это есть. И охотников немало. Так зачем вам защита Инты и тем более моя? Шесть кулаков охотников – это немало для рода.
Старик улыбнулся в бороду:
– Только не тогда, когда на тебя идет род, у которого десять кулаков охотников. И столько же он по нужде выставит еще. По пятам нас преследовал род Прокара. Это не лагги. Они пришли в леса лагги с берега океана. Только в дне пути от вас, заслышав о том, что здесь владения великого бога Прота, они оставили нас в покое. Это знак. Это сама земля нас ведет к тебе, великий, и к твоему помазаннику.
Надо было обсудить это с Игорем. Я сказал, чтобы старик располагал своих людей в пределах вырубки. Мы сообщили ему, что Инта объезжает свои владения и вернется со дня на день. А пока он не принял решения, мы не хотим вмешиваться в людскую судьбу. Справедливо дать путникам приют, но оставить их – это право только хозяина. Инты Тисского. А пока его нет, гости получат защиту.
Так зарождался Закон и Право Прота.
На крыше, наблюдая за этим табором, мы с Игорем ломали головы, надо оно нам сейчас или нет.
– Нет, – сказал Игорь. – Мы не прокормим их. Я оглядел их скот… Смешно. Десять, как они их называют, коз… козлов, конечно, больше… какие-то ящеры на мясо… около двух десятков. Ткань, которая для них мягкая… Да это мешковина! Я против. Да и три сотни охотников, что за ними ползут, могут нас затерроризировать, открыто не нападая.
– Они отстали на день пути, – напомнил я, наливая ему в деревянный кубок виски.
– Это он тебе сказал. А сам ты не знаешь точно.
Я кивнул, соглашаясь. Не чокаясь выпили.
– Это исторический процесс укрупнения образований, – заумно сказал я, когда смог дышать. Уж больно нехорошо пошел алкоголь.
Он на меня посмотрел и сказал:
– Укрупняют за счет полезного, а не бесполезного.
– И за счет бесполезного тоже. Зачем Земле – Георг Шестой? Толку от него нам было? Знали ведь, что сразу война с Орпеннами начнется. Знали и все равно полезли на планету. Почти все население газами потравили. А что на планете? Тьфу.
– Георг Шестой – это стратегический пункт. Да и технопланета теперь.
– Толку-то от него! Матки к Земле пробились практически.
– Не нам судить, – вышколенно сказал Игорь и, указывая на беженцев, добавил: – А вот что с этими делать – это как раз нам решать.
– Инте…
– Что? – не понял Игорь.
– Это решать Инте, – пояснил я. – Я за то, чтобы оставить их. Лишняя сотня охотников только ускоряет то, что я хочу сделать. А как прокормить их, мы придумаем. До сих пор с голоду не умираем?
– Ты дурак? – удивился Игорь. – Сейчас дичи вокруг еще достаточно, но скоро она при таком отстреле уйдет дальше. И что тогда?
– Я бог козопасов… – сказал я, с отвращением смотря, как закуривает Игорь. На капсуле он нашел никотиновые палочки, высушенные стебли растения с Ягоды, по старой традиции именуемые сигаретами, и теперь травил себя и окружающих. – Вот и буду развивать сельское хозяйство.
Игорь с сомнением посмотрел на меня и спросил, знаю ли я, сколько культивируется растение или что такое устойчивая положительная мутация. Я ответил, что знаю. Он покачал головой и сказал напоследок:
– Ящериц жрать не буду. Я лучше и дальше на концентратах буду жить.
– На полгода их еще, может быть, хватит. А потом?
– На капсуле еще возьму, – угрюмо ответил Игорь.
– Я все-таки надеюсь, что нам эти аборигены помогут сельское хозяйство поднять, – сказал я, искренне сочувствуя моему товарищу-гурману.
Несколько дней мы с сомнением разглядывали табор, примостившийся на окраине деревни. Вообще, с приходом этих людей поселок оживился. Между домов бегали и играли дети – их и наши. Единственное, что я обязал беженцев сделать, – это вырыть в поселке три колодца: один им и два нам – во дворике замка и недалеко от торгового поста. Ходить каждое утро к ручью за полкилометра, чтобы умыться, уже поднадоело.
Сомнения относительно беженцев – что с ними делать дальше – решились через три дня, когда вернулся Инта.
Хитрый старик-предводитель оказался…
Мы с Тисским пошли к табору, и паренек только увидел старика, как сразу бросился к нему. Они обнялись, и я видел слезы на глазах своего помазанника и старика. Переглянувшись с Игорем и Десятником, мы подошли ближе.
Инта подвел старика к нам и объяснил:
– Это брат моего деда. Он после смерти отца приютил меня. Когда я стал мужчиной, то вернулся в свой род, где правил брат моего отца.
Я спросил у старика:
– Если вы такие близкие, зачем было ломать комедию?
Старик понял с трудом и пояснил:
– Бог Прот – справедливый бог. Знает время войне и миру. Знает беды и радости. Мы хотели видеть, не изменился ли тот, кто прогнал нас с реки.
– И что? – самым скучным голосом спросил я.
Старик сквозь слезящиеся глаза посмотрел на меня и сказал:
– Мы увидели.
Я взглянул бегло на Инту:
– Меня не поняли. Спроси, что он увидел. Изменился я или нет?
Инта, остановленный жестом старика, так и не спросил.
