Честь и предательство - Маккуин Дональд (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Лэннет понял, что беседа подошла к концу. Однако этикет не позволял императору даже намекнуть на то, что аудиенция завершена. Гости должны были сами найти предлог откланяться, причем такой, чтобы хозяин мог выразить сожаление по поводу их ухода.
— Прошу прощения, Возвышенный, но завтра меня ждет много дел, — сказал Лэннет. — Мне необходимо хорошо выспаться.
— Вы собираетесь покинуть нас? Очень жаль, капитан. Однако я сам возложил на вас эту заботу и должен отнестись к вам с пониманием. — Он поднялся, взял Лэннета за локоть, словно намереваясь проводить его до дверей, и повернулся к женщинам. — Солнцедарительница, я хотел бы обсудить с вами несколько вопросов о положении церкви на Паро. Прошу вас с Матилисой ненадолго задержаться.
Солнцедарительница склонила голову и отвела взгляд.
— Я думаю, Матилисе было бы нелишне познакомиться с капитаном поближе. Объединив имеющиеся у них сведения о принце, они могли бы сообща выработать наилучший способ оказать ему поддержку.
Император согласно взмахнул рукой.
— Капитан, надеюсь, вам не составит труда по пути домой проводить Матилису к ее обители? — спросила Солнцедарительница.
— Ни малейшего, — отозвался Лэннет, сохраняя ледяное спокойствие.
Девушка грациозно скользнула к Лэннету и, взяв его под руку, улыбнулась императору.
Поклонившись, они подошли к двери, которая внезапно распахнулась настежь. Им навстречу метнулся встревоженный лакей, едва не сбив их с ног. Он испуганно отпрянул, но быстро взял себя в руки и выпалил, обращаясь к императору, стоявшему в глубине зала:
— Во… Возвышенный… Прошу прощения, сир… Он говорит, это очень важно. Вопрос жизни и смерти.
— Кто?
— Командор Этасалоу, Возвышенный. Он испрашивает аудиенции.
— Впустите его. Матилиса и Лэннет, останьтесь. Думаю, речь идет о сегодняшних беспорядках на Стадиуме.
Неизменно сдержанный и опрятный… Этасалоу казался в этот миг ошеломленным и растрепанным. Беспокойно шевелящиеся пальцы и нервное подрагивание головы выдавали в нем крайнюю степень тревоги. Его речь по-прежнему была безупречной, но он произносил слова чуть отрывисто, звенящим от возбуждения голосом:
— Возвышенный, арестованные — уроженцы Дельфи, два года назад иммигрировавшие на Атик. Все трое устроились работать на Стадиум порознь, но примерно в один и тот же срок. Тот, которого убил капитан Лэннет, всю свою жизнь был стадионным служителем. Из двух оставшихся один работал водопроводчиком, другой — плотником. Оба нанимались на должность служителя, но приемная комиссия, прослушав их, предложила им стать клоунами. На первый взгляд их бумаги в порядке, но, вне всяких сомнений, без подлога не обошлось. Мы продолжаем изучать их личные дела.
— Иными словами, покушение задумывалось уже давно. Вы допросили их?
Темное лицо Этасалоу превратилось в каменную маску.
— Возвышенный, они утверждают, будто бы знакомы только по работе. Следствие продолжается.
— Они расскажут вам, кто стоит за их спиной, — уверенным тоном отозвался Халиб. — Вы уже начали их допрашивать?
Голос Этасалоу зазвучал еще пронзительнее:
— Только одного, Возвышенный. Он умер. Мы не успели применить к нему силу и пытки. Такого в моей практике еще не бывало. Клянусь, мы не убивали его. Позвольте посвятить вас в курс дела. Не забывайте, они — дельфийцы, жители планеты, на которой зародился культ Взыскующего.
Император смотрел на него с едва сдерживаемой яростью.
— Вы погубили одного из убийц? После того, как я потребовал… Мы немедленно отправляемся в вашу штаб-квартиру! — По всей видимости, Халибу на ум пришла какая-то мысль, и он гневно фыркнул, потом повернулся к Матилисе. — Вам не место в камере пыток, моя дорогая. Дворецкий распорядится доставить вас домой. Солнцедарительница и капитан Лэннет, вы поедете со мной.
Матилиса покорно кивнула и отвернула голову. Только Лэннет увидел ее отражение в зеркале. Он сам не знал, чего ожидать, но злобная мина, мелькнувшая на лице девушки, изумила и встревожила его. Матилиса тут же ушла.
Император, не мешкая, двинулся следом.
— Чутье подсказывает мне, что это дело не ограничивается обычным покушением. А мои инстинкты никогда меня не подводили, — заговорил он, обращаясь к Этасалоу, потом оглянулся через плечо, и Лэннет увидел суровое, безжалостное выражение на его лице. — Смотрите и учитесь, капитан Стрелков, — добавил Халиб. — Меня и всех нас опутывают сетью зла. Я непременно выясню, кто ее раскинул и кто дергает за нити. Мы еще посмотрим, кто в конце концов окажется охотником, а кто — жертвой. Сегодня вы спасли мою жизнь, как прежде — жизнь моего племянника. Сейчас вы увидите тех, кто поднял на меня руку, и узнаете, кто эти люди.
На сей раз Лэннет прошел в штаб-квартиру Изначальной Гвардии совершенно беспрепятственно. Он и его спутники поднялись на эскалаторе в медицинский отсек, окна которого выходили во внутренний дворик. Внизу в непроглядной тьме скользили тускло светящиеся шары охранной системы, установленные на самодвижущихся платформах, снабженных мини-радарами и датчиками тепла, которые удерживали их на заданной высоте и не позволяли им сталкиваться с людьми, стенами и ветвями деревьев. Увидев эти хрупкие устройства, абсолютно никчемные в неприступной цитадели Гвардии, Лэннет искренне удивился. Приземистые, едва по пояс человеку, платформы почти не давали света и метались по территории, словно беззаботно порхающие мотыльки.
Посетители прошагали по короткому, ярко освещенному коридору, и Этасалоу распахнул перед ними дверь с надписью «Следственный изолятор».
Они увидели арестованного, который сидел в массивном деревянном кресле, пристегнутый широкими кожаными ремнями. С него сняли яркий костюм клоуна и обрядили в мешковатый желтый комбинезон. Из-за кресла, отвешивая низкие поклоны, выступил невысокий следователь в сером. Лэннет торопливо отвернулся. В этом бесцветном безликом человечке было нечто гадкое и омерзительное.
Поначалу хладнокровие и невозмутимость пленного внушили Лэннету уважение, но более внимательный взгляд убедил его в том, что он ошибся. Перед ним сидел погруженный в себя, безразличный к окружающему человек. Его мертвенные глаза равнодушно скользнули по лицам пришедших.
Откуда-то сбоку появился жрец Люмина, врач в белом одеянии с ало-золотой вышивкой. Он поклонился императору, потом Солнцедарительнице и, вытянувшись в струнку перед Этасалоу, громко проговорил:
— Командор, я благодарен вам за ту честь, которую вы мне оказали, доверив наблюдение за состоянием подследственного…
— Мы можем начинать, как только вы будете готовы, Возвышенный, — сказал Этасалоу.
Халиб повернулся к врачу:
— Так это вы следили за первым допрашиваемым? Он умер. А я приказывал любыми средствами сохранить ему жизнь.
Испуганный медик выставил перед собой жезл диагнометра, как будто обладание прибором снимало с него ответственность. Полированный корпус отбрасывал на взбешенного императора крохотные пятнышки света.
— Я непрерывно регистрировал его состояние, — зачастил медик. — Он был чрезвычайно возбужден…
— Его должны были казнить, — перебил Халиб. — Неужели вы думали, что он задремлет во время пытки?
Врач глубоко втянул в себя воздух.
— Его артериальное давление взлетело до немыслимой отметки, — объяснил он. — Я ввел ему успокаивающее в количестве, достаточном для нормального человека. Это не дало никакого эффекта. Давление крови продолжало стремительно повышаться, а вместе с ним частота сердечных сокращений и дыхания.
— Аллергическая реакция? — резким тоном осведомился Халиб, подавшись вперед.
— Вскрытие еще не закончено. Но вряд ли оно что-либо даст. В этом меня убеждает то, что случилось дальше. Когда показатели состояния организма достигли критических величин… — Медик замялся, подбирая нужное слово и в конце концов бессильно пожал плечами: — …они начали уменьшаться. Не было бы ничего странного, если бы подследственный попросту умер. Но этого не произошло. Показатели его жизнедеятельности постепенно сошли на нет. Словно выключенный двигатель, который еще некоторое время продолжает вращаться по инерции…
