Кибердемоны. Призрак (СИ) - Зимин Дмитрий (читать книги без .TXT) 📗

- Прости, - пожал плечами Платон. В руках его сама собой возникла пиала, над ней взвился тугой завиток пара. - Было не до того.

- Не до того? - я медленно сатанел. - Мать с ума сходит. Меня вот выдернула... С работы твои дружки приходили... Да ты вообще понимаешь, что натворил? - я чувствовал, что теряю контроль, но остановиться не мог. - Да меня чуть не убили из-за тебя! Я сам чуть не стал убийцей...

О том, что тот тощий Хирург всё равно не жилец, я старался не думать.

- Именно поэтому я и не мог выйти на связь.

Я хотел спросить: - из-за того, что я чуть не стал убийцей? Но промолчал. Вместо этого прокрутил весь разговор с точки зрения Платона...

- Технозон. Что ты с ними не поделил? И кстати, зачем ты связался с Анонимусами? Жить надоело?

- Ты задаёшь не те вопросы, - спокойно сказал Платон и отхлебнул из пиалы.

Я постарался успокоиться. В этом он весь. Мой аутичный братец... Руганью, упрёками от него ничего не добьёшься. Только логикой.

- Зачем ты влез в игру? - спросил я. Просто так, чтобы отвлечься. Нужно было собраться с мыслями.

- Это не игра. Я создал этот мир специально, чтобы поговорить с тобой.

Я присвистнул. Столько усилий лишь для одного разговора? Ну, по крайней мере, прояснились некоторые моменты. Чересчур правдоподобные текстуры... Шрам на морде Агамемнона, например.

- Значит, я не победил Гектора во второй раз, - сказал я. Глупо, но почему-то именно этого было жаль.

- Ты и в первый его не победил... - хихикнул Платон-монгол.

- Значит, это был ты? Лицо в шлеме Гектора... Я думал, у меня крыша едет.

- Это был я. Хотел поговорить. Но ты слишком быстро вышел в Минус.

- Мог бы что попроще придумать. Позвонить, например. Или письмо отправить.

- Не мог. За мной следят и я не могу оставлять никаких следов. Ни в Плюсе, ни в Минусе.

- Кто следит?

В первый раз я заметил, как старший брат колеблется. Бескомпромиссный - главное его качество. Сейчас оно дало сбой.

- Слушай... - вдруг вернулось подавленное чувство ответственности. - Ты не ссы. Придумаем что-нибудь. Привлечем этих твоих анонимусов, еще кого-нибудь... Мы тебя вытащим. Я обещаю.

- Есть... кое-что еще.

Пиала пропала. Чётки сделали - щелк-щелк - свой ход. Чёрный камень, белый камень...

- И что это?

- Не могу сказать.

Я старался говорить спокойно. Дышать ровно. Если я начну орать, Платон просто уйдёт. Как делал это в детстве...

- Чувак, если ты не скажешь, я не смогу тебе помочь.

- Сейчас это не важно. Пока Акира справляется с моей защитой лучше, чем это сможешь сделать ты.

Я подавил раздражение.

- И к чему тогда весь этот сыр-бор?

- Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.

Вот так всегда. Платону плевать на других. Он не задумывается о том, что отрывает кого-то от важных дел. Просто выдергивает из личной жизни, как цветок из клумбы, и отдаёт приказ.

- Вот так просто, да? Играешь в свои игры, а когда тебе что-то нужно - манипулируешь людьми, добиваясь своего. Тебе плевать, что я НЕ ХОЧУ. Плевать, что я занят другими делами. Тебе приспичило - и вот он я. Со сломанной жизнью из-за того, что тебе понадобилось принести чашку чаю с кухни.

- Но это важно, - чётки щёлк-щёлк...

- Да насрать мне на твою важность! - я всё-таки сорвался. Сказывалось отсутствие практики... - Ты что, не понял, почему я перестал с тобой общаться? Почему десять долбаных лет страдал всякой фигнёй, лишь бы держаться подальше от тебя. Я больше не хочу быть твоей пешкой. Не хочу исполнять твою волю. Всё. Баста. Стойкого оловянного солдатика бросили в печку.

- Я понимаю, почему ты ушел.

- Что? - до меня не сразу дошло, что он говорит.

- Я знаю, что ты ушел из-за меня. Ты не хотел быть оловянным солдатиком. И я уважал твоё желание все десять лет.

- И что же изменилось сейчас?

- Всё.

Я опустился на пол. Садиться рядом с братом на кровать не хотелось, а стоять посреди комнаты надоело. Сидя будет легче успокоиться...

- Так, - кивнул я.

Если Платон говорит "всё изменилось" - это вовсе не метафора. Он абсолютно конкретен.

- Знаешь, я тоже изменился, - продолжил брат. - Повзрослел, стал больше понимать... Я больше не использую людей в качестве кукол, - я скептически усмехнулся. - Я создал себе других. Более совершенных. Послушных. У них нет личной жизни и я их ни от чего не отрываю... - в голосе брата была горечь.

Я смущенно вздохнул.

- Пойми...

- Я всё понимаю, - повысил голос Платон. - У всех своя жизнь. У матери, у тебя... Но веришь ли, у меня она тоже есть. Своя жизнь.

- Я верю. Я видел твою квартиру, я...

- Ты так ничего и не понял, - опять перебил Платон. - Дело не в квартире. И не в крутой работе. И не в деньгах.

- А в чём тогда?

- Дело в том, что я нашел... Впрочем, это сейчас не важно.

Я испугался. Скрыть информацию, не договорить - для Платона это всё равно, что умереть. Сколько раз в детстве он рассказывал спойлеры к фильмам, которых я еще не видел? Просто не мог удержаться. Не был способен.

- А что важно?

- Ты должен кое-что для меня сделать.

Так... Вот и вернулись к той же самой остановке.

- Хорошо. Я согласен. Так что это?

- Ты должен принести мне... одну вещь. Так, чтобы об этом никто не узнал. Ты не должен оставить никаких следов. Пройти тихо, как тень. Пройти по лезвию бритвы.

- Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что... Скажи хоть, что искать.

- Не могу. ОНИ могут услышать. Но я буду оставлять хлебные крошки.

- Кто они?

Аватар брата вдруг скрутился жгутом и пропал. Я вскочил, и меня тоже поволокло куда-то вверх, тело болезненно закрутило...

- Вылезай, - Мелета потрясла его за плечо.

- Чо чилось? - в рот, в глаза набился гель, и Мирон ничего толком не видел.

- На Церковь напали. Нужно быстро уходить.

- Напали? - он протянул руку за штанами. С неё падали комки биогеля. - Кто?

- Не задавай идиотских вопросов, - отрезала Мелета. - Кому надо, те и напали... Одевайся давай и погнали.

Слушаю и повинуюсь, товарищ командир - Мирон вылез из Ванны и потянулся за джинсами.

А гель - это ерунда. Некоторые вообще считают, что он для кожи полезный...

Глава 8

И она повела его длинными каменными коридорами, в которых через неравные промежутки горели тусклые лампочки. Навстречу, быстро но без паники, двигались люди. В их руках были автоматы, пистолеты, связки светошумовых гранат, те самые машинки, что стреляют резиновыми кубиками...

Мирон никогда не видел столько оружия. Мать вашу, он ВООБЩЕ никогда не видел оружие в Минусе! А здесь его было столько, что можно вооружить небольшую армию - что, похоже, на самом деле и происходило.

- Эй, надеюсь, кипеш не из-за меня? - спросил он, притронувшись к плечу Мелеты.

Та только коротко мазнула по нему взглядом, и всё.

Значит, из-за меня. Или Платон решил замутить дымовую завесу. Чтобы я мог свалить... Так что, как ни крути - виноват я.

- Ты это, извини, - сказал Мирон, подстраиваясь под быстрый шаг девушки. Ноги у неё были длинные, затянутые в узкие чёрные джинсы, и мелькали быстро-быстро.

- За что? - бросила она не оборачиваясь. Хвостик - бойцовая рыбка торчал воинственно, а маленькие розовые уши, прозрачные, когда на них падал свет лампочек, чуть заметно подергивались.

- Это я вас втянул. Точнее, мой брат. Он никогда не думает о других.

Мелета бросила на него еще один быстрый загадочный взгляд.

- Плохо ты знаешь своего брата, - сказала она.

- Да ну? - Мирон еле за ней поспевал. - Может, просветишь меня?

- Он - Бодхи. Он вывел нас из тьмы.

Такая же чушь, какую несли чёрные в той тачке. Мирон порылся в памяти. С санскрита бодхи - пробуждение. Использовалось вместе со словом саттва - существо...