Белый мусор (СИ) - Лагно Максим Александрович (серия книг .TXT) 📗
Глава 2. Клодирование
Круглый потолок бункера покрывало переплетение труб и проводов. Ниже висели большие лампы. Половина из них не работали, поэтому внутренности бункера освещались частями, как сцена театра. Не считая колбы АКОСа, — изнутри она подсвечивалась слабым огнём лампочки, которая, впрочем, не пробивала толщу жидкости.
Командан Клод — красавец-брюнет, в комбинезоне, поверх которого одет заляпанный кровью бронежилет, сидел на медицинской кушетке и жевал тартину. Одной рукой макал её в стакан с оранжиной, другой придерживал на коленях автомат.
Антуан, его аджюдан, сидел в пятне театрального света. В обеих руках вертел засапожные ножи: кривые четырёхгранные лезвия с ханаатскими узорами. Завершив серию быстрых вращений, сунул ножи за голенища и поднялся.
Подошёл к трёхметровой колбе АКОСа. Прикрыл глаза ладонями с обеих сторон, вглядываясь в мутную синеву:
— Интересно, что он там думает…
Клод пожал плечами, что значило: «какая к чёрту разница?»
Вместо него охотно ответил профессор Сенчин:
— Существо переживает стадии собственного рождения. То есть проходит путь от сознания червяка до человеческого. — Сверившись с хронометром, добавил: — Сейчас это существо, или иначе «синтезан», вполне осознаёт и себя, и свои воспоминания… то есть воспоминания донора.
— Почему ты, дед, его «существом» кличешь? Почему не клоном?
— Потому что, молодой человек, я учёный. Клонирование — теоретический процесс недостижимый на практике. В АКОСе происходит созидание, синтез по заданным параметрам, но не клонаж.
— Будто есть разница.
— Есть. Чтоб её понять, вам надобно сорок лет учиться.
Изнутри колбы выплыл и прилип к стеклу белёсый кусок плоти, похожий на уродливый пельмень в протухшем бульоне. Антуан зажал рот рукой и отошёл.
Пол бункера несколько раз вздрогнул. Лампы на потолке запрыгали на тросах, как сторожевые псы на привязи. Посыпалась пыль.
Гоша, четвёртый человек в бункере, флегматично смахнул со стёкол своих синих очков пыль и посмотрел на экран сканера. Красные человеческие силуэты возились у прямоугольного проёма бункерных дверей.
— Минируют, — дополнил Гоша.
На связь по рации вышла Руди:
— Уничтожила два лазерных термо-бура. Третий ушёл к вам вниз, так что держитесь. У нас бой на земле, приходится отвлекаться на поражение вражеской пехоты и наземной техники. ПВО противника подавленно, так что мы тут справляемся.
Профессор Сенчин глядел то на Клода, то на показания ординатёра. Извиняющимся тоном доложил:
— Последняя стадия процесса.
Клод обмахнул крошки с бронежилета и перевернул одну железную кушетку. Под её прикрытием опустился на колено:
— Гоша и Антуан, занимайте позиции. Стрелять без команды.
Гоша встал за выступом в стене лаборатории. Задумчиво спросил:
— Командан, когда твой клон будет готов, он будет полностью, как ты? Нам слушать его приказы?
— Не гони, Гоша. Философ херов.
— Но если он начнёт орать, что тоже главный? Что он тоже командан, тоже имеет право… то сё? Вас же хер отличишь.
Антуан заржал.
— Отставить шутки. Будет рыпаться — грохнем.
Синяя жидкость в АКОСе бурлила. Вспыхивали слабые электрические искры. Профессор Сенчин бегал между колбой и ординатёром и восторженно кричал:
— Завершился перенос донорской памяти. Иисус-дева-мария.
В диссоциативе мелькнуло что-то похожее на раскрытую ладонь, окутанную прожилками электроразрядов.
— Искры зажгут эту ночь… — вспомнил Клод свой девиз.
Профессор остановился перед экраном ординатёра и усиленно потёр переносицу. Провёл пальцем по табло. Повернулся к Клоду.
— Готово…
Стеклянная дверца ёмкости опустилась. Синяя жидкость, мерцая искровыми разрядами, хлынула на пол. Антуан зажал нос и выругался:
— Мерде.
Не отрывая взгляда от колбы, профессор пояснил:
— Отвод диссоциативного электролита нужно продумать. Пока что спускаем прямо на пол.
— Воняет, будто сдох кто-то.
Гоша философски изрёк:
— Рождение и смерть одинаково воняют.
Чем ниже опускалась дверца, тем сильнее изумлялся Клод.
В опустевшей ёмкости висела девушка. Нити органики, прилепившиеся к стенкам колбы, поддерживали её в центре.
Глаза — закрыты.
Мокрые длинные волосы облепили грудь. На губах застыла косая улыбочка левым уголком рта, столь свойственная Клоду. Тело синтезана усеяно белыми кусками трупного фарша вперемешку с синей плёнкой. Широкие полные бёдра, плоский живот. Из него тянулась пуповина, уходящая в недра клонатора.
В полной тишине раздался возглас Гоши:
— Мать моя женщина.
Антуан согнулся и выблевал недавно выпитую оранжину.
Гоша сказал:
— Ну, командан Клод, с удачным клодированием, это девочка.
Профессор выволок девушку из колбы и положил на кушетку. Никто и не думал ему помогать. Быстро отсёк пуповину, орудуя как опытный врач. Крест-накрест залепил рану пластырем.
Достал из шкафа полотенца и обтёр девушку.
Она вздохнула, сплёвывая остатки синей жидкости. Открыла глаза и обвела взглядом лабораторию.
Глава 3. Жизель
Профессор помог мне сесть на кушетке. Я двигала руками и ногами, как пьяная или сильно передо́знутая пудрой. Руки сами сгибались, пальцы сплетались в невероятные фигуры, угрожая сломаться. Одна нога колотила по кушетке, вторая, спустилась на пол, словно собралась в самоволку.
Профессор вколол мне что-то. Проявив свободу воли в последний раз, мои конечности подчинились сигналам мозга.
Сенчин помог вставить руки и ноги в комбинезон. Точность моих движений быстро пришла в норму. Лямку на плече застегнула сама. Сенчин подал полотенце. Наклонив голову, начала промакивать волосы.
— Ну, объясняй, профессор, — приказал Клод. — Почему вместо меня она?
— Э-э-э, могу только предполагать, что субпрограмма сменила пол синтезана, чтоб уменьшить количество обрабатываемых данных.
Гоша хмыкнул:
— То есть, по науке доказано, что бабы глупее?
— Субпрограмма просто избавилась от половой информации, присущей фенотипу оригинала. Всё что было мужского в Клоде обнулено в этом существе.
Клод добавил:
— Информация о размере моего члена занимала слишком много места.
Хотела сказать в ответ, чтоб не обольщался, я-то знаю его размеры, но лишь закашляла, выгоняя из горла остатки синей жидкости.
Антуан посмотрел с отвращением:
— Видимо, способность к речи тоже не скопировалась.
Повернулась к нему, хотела напомнить, что у него самого красноречия чуть больше, чем у автоответчика. Но только булькающе прохрипела.
Гоша сверкнул из своего угла синими линзами очков:
— Командан, эта дублированная пута… твоя сестра или дочь? И в том, и в том случае — ты её отец.
— Она неудачный эксперимент, каким станешь и ты, сержант-шеф, если продолжишь неудачно острить.
Вмешался Сенчин:
— Синтезан — это плоть твоей плоти, Клод. А дочь или сестра — вопрос юридический. В законе Империи есть правовой акт, регулирующий отношения синтезированных существ и доноров…
Клод буркнул:
— Пусть клиент решает, что с ней делать. Может, отправят в один из своих борделей.
Я поднялась со стула, аккуратно сложила полотенце, точь в точь, как делал сам Клод, когда выходил из душа. Резко поднырнула под его левую руку. Выбила из рук автомат, перехватив ремень, а снизу локтем заехала по подбородку. Правую руку закрутила за спину и обмотала ремнём автомата.
Антуан кинулся освобождать Клода, но наткнулся на мою ногу. Удар пришёлся точно в лоб. Антуан охнул и сел на пол.
Гоша направил на нас автомат
— Командан? Могу синтезированную сучку отсюда снять одним выстрелом.
Не отпуская жертву, я наклонилась к оглушённому Антуану и вытащила засапожный нож. Приставила к горлу Клода. Приблизив губы близко к его уху, хрипло прошептала:
