Будем жить! (СИ) - Сердюк Алексей (читаем книги бесплатно txt) 📗
Хотя вид на глазах преображающегося корабля с берега – закачаешься, как на каком-то ускороенном просмотре видео! Почему с берега? Так это вынужденная мера – кошарики мои ещё готовы терпеть пребывание в, считай, будке «посреди бегущих волн», но вот ароматы свежепокрашенной посудины обонять – ищи дурных! Как только морячки протараканили несколько вёдер с краской, и с кормы начали доноситься первые, робкие, смешанные с ароматами камбуза оттенки растворителей (спиритусов, бензинов-ацетонов) – я кабанчиком метнулся к кэпу, и уже через десяток минут (из них три минуты на капитанскую ругань, на тему причиняющих экипажу лишнюю головную боль пассажиров) мы на надувнушке типа «зодиак» весело плюхали днищем о мелкую волну в сторону галечного пляжа бухточки. Хе-хе, зато, когда коты принялись носиться по берегу в диком восторге от самого ощущения под лапами не каких-то металлических или, в лучшем случае, деревянных палуб, а настоящего камня и песка – Баргузину пришлось такой же руганью разгонять команду по местам, зрелище получилось отпадное! Да и после время от времени над фальшбортами мелкали головы любопытных, на что я реагировал индифферентно – уж кто-кто, а контрабасы языками лишнего трепать не будут, буквально физически не способны, отпечаток профессии…
Не знаю, маскировка помогла, удача, или мне, что естественно и понятно, не всё сообщили (не удивлюсь, если у этих ушлых ребяток имеются «прикормленные» таможенники чуть не в каждом порту – точнее, имеются-то они наверняка, даже гадать нет смысла, но вот их «уровень влияния»? одни просто «не заметят» контрабанду, за мзду малую, а другие – ковровую дорожку расстелят и за ручку проводят – но уже за солидные «сапасибы», и никак иначе…) – но до Нойехафена мы добрались без проблем. Сегодня в одиннадцать с копейками вошли в порт и тут же стали к пирсу (Баргузин и тут не обманул – если и можно считать какую-то часть порта военной, то это именно она), и уже через час наша машина вместе с экипажем и «пассажиром» стояла на твёрдом дорожном покрытии. Прощание вышло скомканным, экипаж «Glasgow» муравьями метался по судну, готовясь к ускоренной выгрузке опасного груза (в первую очередь, из-за наверняка присутствоваших лишних глаз и ушей), да и мы не очень-то рвались запомниться «…охраной привезенного Протекторатом – под видом контрабанды – оружия…», а потому в темпе покинули территорию порта и занялись поисками представительства ПРА. Ну и вот… нашли, кажется.
Нашли, к счастью, именно то, что и искали. Действительно представительство, а заодно и весь остальной комплекс межанклавного функционала, включая торговую миссию и филиал родимого Седьмого Управления – поскольку весь набор юридических функций собственно и относился непосредственно к нашему управлению РА, лишних сущностей плодить никто не собирался. В здание нас впустили без проволочек, что-то типа ресешена и заодно КПП на входе укомплектовывалось смазанной внешности девицей непонятного возраста (от двадцати с небольшим и до тридцати с гаком) под погонами старшего сержанта, которая, проверив сопроводительные документы, сходу отфутболила нас к необходимому кабинету, скороговоркой объяснив, кого мы там должны найти. Больше ничем мы её не заинтересовали – даже по званию деваха старше, а уж внимания ей здесь и без нас более чем достаточно! Я даже заподозрил, что её крайне неяркая внешность – сознательные ухищрения с помощью косметики, дабы… не провоцировать. Хотя что-то такое и в Уставе вроде имелось, но Устав – это Устав; какую женщину какая-то бумажка, пусть даже обшлёпанная суровыми печатями сплошь, остановит, если ей хочется выглядеть сногсшибательной?!
Мы – это я и Весло; День, как наиболее отдохнувший (так получилось с пересменками) остался в кемпере, караулить Дейса. Вместе с котами – в чужом городе мне выделяться очень не хотелось… Немец никаких провокационных действий не производил, но – орднунг и ему должен быть близок и понятен, да и сколько того орднунга нам осталось? Тот, кто служил в армии, знает этот почти физический зуд, когда считаешь не то что недели – а часы до момента вызова в канцелярию за увольнительным предписанием! А уж то, что оные предписания у нас уже имеются – и вовсе делает ожидание едва выносимым!
Кабинет искать долго не пришлось – да и что там искать было, «…второй этаж, налево, четвёртая дверь, номер семнадцать, старший лейтенант Мейеркин Наум Яковлевич, должен быть на месте…». Этаж – на месте, коридор налево – есть, дверь под номером «семнадцать» тоже имеется, и действительно – четвёртая от лестницы… капитана – нет. То есть – кабинет закрыт на ключ, и из-за массивной деревянной двери на стук и дёргание ручки никакого отзыва не получено. Н-да, задачка, однако…
- Может, пойдём уточним, где этот старлей болтаться может в рабочее время? – Весло, как всегда, склонен к простым и наиболее быстрым решениям. Я смотрю на светлое дерово дверного полотна и пытаюсь расслышать… ну, мне показалось, что за дверью был какой-то лёгкий, на самой грани отчётливости, шум. Как от передвигаемой мебели, что-ли? Вроде Весло и прав, но… а вдруг там что-то нездоровое, типа проникших зачем-то в кабинет одного из старших лейтенантов ПРА злоумышленников? И сейчас эти самые злоумышленники жестоко измываются над стойким офицером, выпытывая у него… что-нибудь, очень секретное и напрямую влияющее на всю армию ПРА как минимум? В этом случае дверь – стратегическая точка, которую при поспешном бегстве злодеям миновать никак не получится – в новоземельные окна без перфоратора или хотя бы «болгарки», а также нескольких десятков минут напряжённого труда над выбиванием анкеров из стен или вырезанием толстенных прутьев решётки, хрена выскочишь! А уж тихо такую операцию и легендарные узкоглазые нинзюки не провернут, даже если их хорошенько намылить…
- Не знаю, Коля, я бы остался и посторожил дверку, мало ли? – всё ещё задумчиво тяну я, пытаясь одновременно прислушаться к происходящему – или не происходящему – за дверью. Весло, оценив мою реакцию, мгновенно подбирается и совершенно другим, настороженно-предвкушающим тоном переспрашивает:
- Что-то серьёзное, командир? Что именно, может, тревогу поднять? Или дверь вышибать будем?
Я пожимаю плечами:
- Коля, ну что за замашки? Тем более, я и сам пока не понимаю, серьёзное или не очень… Вот чувствую, что за дверью кто-то есть, а кто именно, и по каким соображениям не отвечает на стук – понятия не имею. Может, он там просто заперся и дрыхнет? А мы тут устроим штурм кабинета, с разрушениями и спецэффектами? Не говоря о том, что за дверь наверняка платить заставят… но и взять и уйти – тоже как-то… а если?!
- Понял, командир. Тогда – давай я метнусь сейчас вниз, к той девке, и пусть она тревогу врубает, а я сразу обратно? Две минуты, и я тут как тут?! – Весло машинально перебрасывает винтовку в «боевое» положение, на грудь, и фиксирует ладонью рукоять управления. ловлю себя на том, что повторяю его действия… уже повторил, мой «хеклер» взведён и только рычажок предохранителя страхует от немедленного открытия огня. Щелчки оружейных затворов не остались непонятыми – за дверью уже явственно слышится возня, затем из-за двери доносится осторожный голос:
- Кто там? Заходите, открыто!
Ну надо же – только что было «закрыто», сам проверял! А теперь – добро пожаловать, милости просим?! Вот это уже действительно странно и крайне подозрительно! Обмениваемся жестами с Колей, он припадает на колено у окна, наискосок от двери, ближе к лестнице – оттуда его из открытого дверного проёма первым выстрелом не достать, а прорваться мимо Весла с его любимой самозарядкой по открытому коридору… ну попробуйте, земля вам стекловатой. Конечно, здесь удобнее было бы ПП работать, но чего нет – того нет, боевые действия в помещениях не наш профиль…
Пока мы готовимся, открывается дверь одного из кабинетов дальше по коридору (от лестницы), в этом же крыле здания, в коридор выходит офицер с капитанскими погонами на плечах, с недоумением на лице оценивает диспозицию и, вроде бы машинально положив руку на висящую на ремне кобуру вроде моей «скоростной», командует:
