Времена не выбирают - Мах Макс (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗

– Прошу прощения, ваше величество. – Вошедший без доклада Виктор изъяснялся хоть и по-немецки, но сухим протокольным голосом, по-видимому, потому что был не один. За его спиной маячили «гости», с которыми Лика и сама уже довольно давно хотела познакомиться и поговорить, но не сейчас.

– Извините, князь, – сказала Лика на Ахан-Гал-ши, бросив быстрый взгляд на мужчину и женщину, пришедших к ней вместе с Виктором. – Но не сейчас.

– У нас в Лейпциге срочная встреча, адмирал, – сказал, подходя к ним, Макс. – Но вечером мы в полном твоем распоряжении.

– В Лейпциге? – Виктор чуть приподнял бровь и посмотрел на Лику с каким-то странным выражением. В его взгляде ощущался веселый интерес, но не только. Была там еще и усмешка человека, знающего гораздо больше, чем говорит, и что-то еще, но разбираться в этом у Лики сейчас просто не было времени. – К дядюшке Андрею Львовичу собрались?

– Тебе что, Кержак по старой дружбе постукивает, что ли? – улыбнулась Лика, отдавая себе отчет, что по-ахански фраза звучит не так чтоб очень, но не переходить же на русский при свидетелях?

– А то можно подумать, что, кроме Кержака, и стукнуть некому! – довольно ухмыльнулся Виктор. – Ладно, отправляйтесь, а я пока нашим гостям экскурсию организую, но к обеду жду вас здесь. Договорились?

– Непременно! – пообещала Лика. – В восемь тебя устроит?

– В семь, – предложил Виктор.

– Не торгуйся, – усмехнувшись, сказал Макс. – Какая тебе разница, в семь или в восемь? А нам, между прочим, вниз и вверх, и там еще неизвестно, сколько времени возьмет. Да и по Лейпцигу прогуляться хочется, я там, помнится, в тридцатом…

– Все мы, знаешь ли, в тридцатом много каких дров много где наломали, – возразил Виктор. – А в одиннадцать я обещал быть в офицерском собрании. Гвардия отмечает юбилей резни на Перо, так что сами понимаете!

– О! – улыбнулась Лика. – Перо! Да, были люди… Уговорил! – И повернулась к гостям, переходя на немецкий. – Вы Деби? – спросила она, пытаясь понять, где могла раньше видеть этого высокого мужчину, который наверняка являлся комбригом. Урванцевым.

– Да, – ответила девушка.

– А я Нор, – улыбнулась Лика. – Королева Нор, но вы можете не придавать моему титулу никакого значения. Называйте меня просто Лика. И вы тоже, – улыбнулась она мужчине.

– Я Кирилл Урванцев, – сказал он и сделал движение, как будто хотел протянуть ей руку, но вовремя себя остановил.

– То есть можно просто по имени? – спросила Лика, открыто рассматривая собеседника и все еще пытаясь сообразить, откуда она его знает, хотя было понятно, что знать она его никак не могла.

– Разумеется, по имени. – Он Лику тоже рассматривал, но так аккуратно, что не будь на ней Золотой Маски – «Слава богам, она вернулась!» – заметить его интерес было бы непросто.

– Вот и славно, – сказала она. – Я давно хотела с вами познакомиться, Деби и Кирилл, и рада вас видеть на борту «Вашума», однако я должна извиниться, срочные дела требуют моего присутствия на Земле. Но это нестрашно, Виктор покажет вам корабль, а мы с Максом вернемся часам к семи и присоседимся к вам за обедом. Принимается?

– Разумеется, – ответил Кирилл и на этот раз изобразил что-то, отдаленно напоминающее поклон.

«Да что он, других слов не знает, что ли?!»

– Да, конечно, – смущенно улыбнулась Деби, судя по глазам которой, парочка успела уже достойно отметить долгожданное «воскрешение» комбрига.

– Тогда до встречи! – Лика еще раз «лучезарно» улыбнулась и, подхватив Макса под руку, заспешила прочь.

– Сколько? – спросила она, взяв в руки выцветшую от времени картонную коробку от «Казбека». Ее била дрожь, и сердце сжималось от предчувствия чуда.

– Сколько чего? – Старик ее вопроса не понял.

Впрочем, стариком Андрей Львович был не по паспорту, а по внутреннему ощущению, и по его собственному, и по ее.

Лика открыла коробку. Серая с желтизной медаль «За отвагу» на маленькой прямоугольной колодке, выцветшая картонка наградной книжки и маленький невзрачный медальон из темного металла на такой же простой черной цепочке.

– Сколько вы, Андрей Львович, за это хотите? Денег.

– Да какие деньги? – удивился ее дядя. – Хочешь взять, бери. Я эту коробку лет десять как в руках не держал. Забыл совсем, что и есть. А другим и вовсе неинтересно. Тем более здесь, – добавил он с горечью. – Бери, если интересно.

Лика открыла книжечку.

– Андрей Львович, а кем она была?

– Она была врачом, насколько я знаю, – ответил Андрей Львович. – Работала в какой-то больнице в Ленинграде. И на фронте тоже была врачом.

– Нет. – Лика никак не решалась взять в руки медальон. Тянула. Откладывала момент. – Я другое имею в виду. Почему она не Крутоярская была?

– Не Крутоярская? – снова переспросил ее дядя, который, похоже, был несколько туг на ухо. – Не знаю. А почему ты спрашиваешь?

– Тут написано, Наталья Евсеевна Дрей.

– Не знаю, – повторил старик. – Я о ней мало что знаю. Только то, что отец рассказывал, так ведь он и сам мало что знал. Он же пацан был, когда война началась, с двадцать шестого года…

– А муж? Я имею в виду вашего деда. – Она все-таки оторвала взгляд от медальона и посмотрела дяде в глаза.

– Про него я вообще ничего не знаю, – развел руками Андрей Львович. – Ты уж прости, но что есть, то есть. Отец говорил, что дед погиб, когда он только родился, так что… Я знаю только, что его звали Иван, а фамилия, как ты понимаешь… Ах да! Ты же, наверное, не Крутоярская давно… Крутоярский. Иван Крутоярский. Он в Средней Азии погиб. То ли пограничник, то ли чекист, но этого и отец точно не знал. Бабка, может быть, и рассказывала ему, да он не запомнил.

– Крутоярский, – повторила Лика и наконец взяла в руки медальон. Воздух стал прозрачен и тверд, как оптическое стекло, исчезли звуки, прекратилось движение. Маска остановила время, втолкнув Лику в мгновение между двумя ударами сердца.