Вслед за Бурей. Дилогия (СИ) - Рымин Андрей Олегович (полная версия книги .txt) 📗
Эпилог - За горами
Начало пути Рюк помнил смутно. Не до того было, чтобы по сторонам пялиться - сердце в пятках сидело, а глаза жмурились, так, что веки болели. Страшно было до одури. Ужас будто бы в кости впитался и все прочие чувства вытеснил. Ни боли, ни жажды, ни голода парень не ощущал вплоть до вечера. Оно-то все было, конечно, но, когда к груди прижимается шипастая спина чудища... В общем, Рюк кроме, как об этой спине, ни о чем другом даже думать не мог. Весь день только и делал, что назад отклонялся, насколько ремни позволяли. А запаса там пару пядей - совсем ничего. Да и тряско бежит зверь рогатый: словно мешок взад-вперед болтаешься, как не старайся, а к чешуистому гаду нет-нет, да прижмешься. Мерзко, аж мурашки по коже бегут - словно к змею холодному прикоснулся.
Только вечером, когда его полуживого силой сдернули наземь, Рюк осмелился приоткрыть один глаз. Двое нелюдей, отвернувшись от пленника, увлеченно копались в объемистых сумках, что свисали с боков рогачей. Тиска, такая же связанная, лежала поблизости, свернувшись калачиком. Похоже, жива.
Паренек только сейчас вспомнил, что чудовища не одного его утащили. Соседская девчонка, сызмальства дразнившая его Рюшкой-Хрюшкой, также попала в черные лапы пришельцев. И на кой им сдались два подростка? Даже перепуганный до смерти двенадцатилетний мальчишка понимал, что не жрать их везут. Мясо за день-два так и так не испортится - прибили бы для начала. С живыми-то много мороки: пои, корми, да и сбежать могут.
Подумав последнее, парень резко повернул голову - осмотреться, но, столкнувшись с направленным на него злобным взглядом хвостатой зверюги, тут же замер, успев тонко пискнуть от страха. Тварь стояла в какой-то паре шагов от него, оскалившись и слегка завалив голову набок. Желтые глаза кровожадно буравили двуногую дичь. С острых клыков падали капли слюны. Сторожит, гадина! Рюк зажмурился.
Лежа в траве, мальчик слышал, как чудища бродят вокруг, но уже не пытался подглядывать. Какой там бежать! Шевельнуться сил нет - сердце птицей колотится, пот по лбу ручьем катится, в голове пустота ледяная. Чудо, что жив еще.
Когда кто-то схватил его за плечо, Рюк решил - вот оно, теперь точно конец пришел. Могучая сила легко, словно кролика за уши, потащила его наверх и, подняв над землей, пару раз тряхнула, едва не оторвав руку. Тут уж мальчик враз вспомнил о боли и, заорав, распахнул глаза. Черный гад, державший его на весу, тут же разжал хватку, позволяя пленнику шлепнуться вниз. Дальше к Рюку склонилась противная харя и из безгубой пасти вырвался не то рык, не то хрип, окутанный облаком смрада. Паренек задрожал. Если раньше он от страха не мог разомкнуть веки, то теперь, наоборот, не моргая, таращился на чудовище выпученными глазами. Так и прилип взглядом к уродливой морде.
Убедившись, что маленький пленник очнулся, чернокожий гигант отцепил от пояса, на котором держалась юбка, какой-то мешок и протянул его Рюку. Жест получился почти человеческим - на мол, держи. Правда когти на пальцах медведю под стать, да и цвет самих пальцев... Мальчик, ясное дело, не взял. Только, дернувшись, отпрянул назад - но его и не собирались упрашивать. Вторая рука чернюка молнией метнулась вперед. Схваченный за загривок малец тонко заверещал, а из кожаного мешка, оказавшегося простым бурдюком, прямо ему на лицо хлынул поток теплой жидкости. Крик тут же сменился бульканьем, потом кашлем, а через пару мгновений Рюк очухался и начал большими глотками пить прелую, нагревшуюся за день воду. Оказывается, он страшно хотел пить.
Краем глаза подросток заметил, что в трех шагах сбоку второй гад точно так же пытается напоить Тису. Хотя, не совсем так же - девчонка, в отличии от него, бурдюк держала сама. Ремни на запястьях, конечно, мешали, но пленница и одними кистями неплохо справлялась с задачей. Вот, бесстрашная дура! Вроде бы и не орала даже. Мальчишке на миг стало стыдно за свое поведение. Мужик как бы, без нескольких лет охотник, а с собой совладать не может. Рюк еще раз глотнул и, подняв руки, плавным движением отодвинул подставленную поилку в сторону.
Чернюк понял. Убрав мешок с водой обратно на пояс, урод в несколько шагов вернулся к рогатому зверю, увлеченно очищавшему поляну от травы и, поковырявшись в подсумках, вытащил оттуда какой-то объемистый сверток. Внутри огромного плотного листа, напоминавшего гладкий лопух, подозрительно розовела какая-то странная штука. Нелюдь взял в лапу нож - костяной, как и все их оружие - и, присев возле пленника, принялся нарезать толстый ломоть полосками. Запах от мяса - а это, похоже, было оно - исходил отвратительный. Вот, вроде бы и не тухлятиной пахнет, а все равно есть такое не станешь. По крайней мере Рюк, которому ящер попробовал сунуть кусок этой гадости в зубы, такую пищу отринул, благо, чернюк не настаивал, как прежде с водой. На губах только вкус остался, да и то в основном соль одна. Видно, для себя в поход вялили, чтоб подольше не портилось. И не мясо, а рыба, наверное - что-то больно уж мягкая дрянь.
Неожиданно паренек понял, что назвал в мыслях черного гада - ящером. А ведь, и правда, похож! Кожа гладкая, вся в каких-то чешуйках, пасть безгубая, совсем как у зеленых шуршалок, что ловили в траве ребятней, зубы мелкие, без клыков, но острющие, словно щучьи, даже хвост из под юбки торчит. Настоящий ящер о двух ногах - чудище Зарбагу под стать. Неужели в Бездну везут?!
Страх, вроде бы уже его отпустивший, с новой силой взялся за Рюка. Нутро разом скрутило. Какой там голод, не до того совсем! Кожу холодным потом прошибло, во рту зуб на зуб не попадает - трясет всего, будто мороз ударил. Лучше пусть здесь сожрут, чем в подземный мир! Из глаз паренька сами собой потекли слезы. Миг-другой - и Рюк уже всхлипывал, словно какой пятилетка сопливый.
- Не реви, Рюша! - голос Тиски привел парня в чувства. - Поешь лучше, пока дают. Нам силы нужны! Не сдавайся! Пожалуйста!
Кажется, девчонка хотела еще что-то сказать, но хлесткий шлепок по лицу недвусмысленно оборвал ее речь. Нелюди явно не за зверей их держали - понимали, что пленники сговориться могут. Значит и они не одними мыслями беседы ведут.
- Харрг ирражж! - словно стремясь доказать правоту паренька, рявкнул Ящер, ударивший Тису. - Сиззу хац!
Слова у чудовища получались какими-то жеванными, словно кто во время еды с набитым ртом говорить пытается, да и хрипы со свистами в пару - разобрать звуки сложно. При других обстоятельствах такую речь можно было бы за звериные рыки принять, но сейчас-то все к месту - сначала оплеуху отвесил, теперь выговаривать стал. Да и с чувством болтает, по тону враз слышно - грозит. Рюк от страха зажмурился. Считай, уже привычку набил - чуть что, глаза сразу в кучу. Еще и голову в плечи втянул, словно черепашка речная. А Тиска-то - молодец! Только пискнула чуть и молчит - никакого рева.
Слезы, правда, чуть позже пролить им пришлось. Обоим. Тут уж и Тиска не удержалась - расплакалась. Такого зрелища ребята увидеть никак не ожидали. А если бы и ожидали, то что с того? К такому, хоть готовься, хоть не готовься, все равно душу скрутит. Ну не может человек спокойно смотреть, как собрата его едят. Особенно, когда человеку двенадцать зим отроду и ничего страшнее охотничьих ран в своей жизни он до этого лета не видел.
Завершив возню с пленниками, чернюки занялись своей живностью. Ну а как же? Звери хищные тоже в кормежке нуждаются. Хоть из Бездны они, хоть откуда, все едино - любой живой твари жрать что-то надо. Вот только с хозяевами одну еду делить им негоже - для хвостатых питомцев у ящеров свой припас имелся, на случай, если охота не сложится. В этот день не сложилась. А может, и не было у тварей приказа - охотиться. Время-то беречь - тоже важное дело. Ведь по всему видно, спешат гады куда-то, не хотят это самое время терять просто так. Вот и заготовили 'мяска' впрок.
