Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗
Из офицеров, кроме меня и штурмана, на борту оставался только Путра-Хар. Были ещё два его помощника — Свен и Вархис, а также доктор и мои матросы. Пока Туликай-Ан, управляя уцелевшей пушкой, пытался остановить наступающих демонов, я объявил по внутренней связи сбор на верхней палубе — разумеется уже с согласия штурмана. Я решил тогда, что понадобятся все люди, в том числе доктор и помощники моториста. Даже без винтовок, они могли хотя бы ведро со спиртом поджечь и вылить на этих тварей, если те вплотную подступят к «Киклопу». Как я ошибался! Но в итоге мой почти импульсивный поступок в тот раз спас наши жизни.
Если я всё верно понял, то, когда демоны приблизились к нам на две-три стадии, камеры вновь ослепли от ярких вспышек фосфора, и Туликай потерял визуальный контроль за обстановкой. Вскоре случилось неизбежное: у кормовой пушки закончился боезапас. Тем не менее, штурман выполнил последнюю задачу: он заставил уцелевших демонов (которых было ещё немало!) отступить обратно в джунгли. Вот только одна из их боевых машин то ли прорвалась, то ли собралась вновь из разрозненных частей; она вдруг появилась всего в паре стадий от «Киклопа-4». В нашей ситуации уничтожить её можно было только гранатами, подобравшись на расстояние броска, а для этого нам следовало выбраться наружу — как можно скорее! Но как только мы выбрались, оказавшись на палубе вместе с остальными членами экипажа, арматрон демонов ударил по «Киклопу» силовым лучом.
О, Близнецы! Даже не могу передать, насколько мощен был тот удар! Ракетоносец швырнуло в океан, в туче песка и брызг, закрутило словно брошенную гальку, и он очутился в итоге в нескольких стадиях от острова. Все мы, находившиеся на верхней палубе, тоже попадали в воду, но гораздо ближе к берегу — удар силового луча пришёлся в корпус судна, а нас не задел; в любом случае, мы не испытали его воздействие напрямую. Вернуться на пляж удалось всем, даже старому Вархису. Очевидно, нам тогда повезло: если бы по правому борту остались пусковые контейнеры, многим из нас в такой ситуации перебило бы ноги, но на наше счастье правый борт был без каких-либо препятствий, палуба просто резко улетела из под наших ног и мы отделались синяками и ссадинами. А демонический арматрон, таким образом буквально вышвырнув «Киклоп-4» с острова, как ни в чём ни бывало развернулся и уполз обратно в джунгли — выбравшись на берег, мы едва застали, как он удаляется в сторону отрога и скрывается там в дыму. Во время падения с меня слетела каска и ещё кое-какие мелочи высыпались из жилетных карманов, но мне удалось не растерять своё оружие. В момент удара винтовка и меч находились за моей спиной, а в жилете оставались две гранаты — зажигательная и осколочная. Наверное, проплыть с этим грузом я не смог бы и нескольких гексаподов, но меня бросило на мелководье, где вода едва доходила мне до пояса. Муштак и Нанда тоже сохранили свои винтовки, а Кинчи — мой академический меч, и все трое моих матросов ухитрились удержать на головах свои каски. Туликай с Путрой остались без огнестрельного оружия, без гранат и без касок, но сберегли мечи, с которыми не расставались ещё с прошлого объявления тревоги. Путра пытался найти свою винтовку в воде, так как она была с ним ещё на палубе, и Свен ему помогал в этих поисках, но усилия мотористов оказались тщетными — скорее всего, прибой сразу занёс «фергу» Путры песком так же, как и утерянные гранаты. Они нашли в итоге лишь одну каску — кажется, всё-таки мою, но её одел на себя Путра, а я не стал возражать. Зато штурман ухитрился сохранить в целости свой знаменитый большой морской бинокль. Нам тогда удалось в него разглядеть, что в результате удара «Киклоп-4» получил огромную вмятину в борту и лишился правого кормового двигателя. А вот другого прибора нам явно не доставало — прибора связи. Все они остались на «Киклопе» так же, как и бортовое радиооборудование. Мы теперь не могли связаться с нашими в лагере и доложить о случившемся или попросить помощи. Так мы неожиданно остались в восьмером на пустом пляже, при этом трое из нас — доктор и два помощника моториста — были гражданскими и даже не носили оружия. Да и сражаться толком эти трое не умели.
Над нами всё ещё висела эта туча с цветными разводами — демонический фронт, — хотя его передовые ряды миновали остров и двигались, как стало хорошо заметно, по ветру — на северо-восток. Я тогда подумал, что их привлёк радиоактивный след, протянувшийся от горы в том направлении. Фронт шёл на большой высоте и не удостоил нас вниманием: ни один аппарат от него, похоже, так и не отделился. Мы не увидели его надводную часть, впрочем, мы о ней даже не вспомнили.
Что мы могли предпринять в такой ситуации? Разумеется, только одно — отправиться вслед за своими товарищами в лагерь «Курая». До него было примерно семь миль по берегу, это часа два ускоренным шагом. Помнится, меня мучила мысль: как же я посмотрю в глаза Озаваку и другим, когда мы принесём им известие о потере «Киклопа-4» — единственной надежды на спасение с этого острова? Я не сомневался, что мы — трое оставшихся при судне офицеров — в этом виноваты, да и теперь не сомневаюсь: ведь мы не смогли отразить атаку демонических машин, а точнее проморгали одну машину, в результате потеряли судно, а сами при этом сохранили свои жизни и здоровье!
Ещё припоминаю, как к штурману тогда обратился Вархис. Его тоже мучила совесть, но по другому поводу. Он решил, что стал нам теперь обузой. Старик воззвал к нашему разуму и просил идти вперёд, не дожидаясь его, если он отстанет. Он не хотел стать причиной нашей гибели. Голос его порой дрожал, но было ясно, что позора он боится гораздо больше, чем оказаться брошенным на кишащем демонами острове. Надо ли говорить, что мы с негодованием отвергли его жертву! Братья-крестьяне заявили, что если что, они понесут старика на закорках — мол это для них пустяк — пройтись с таким грузом какие-то семь миль. В общем, кое-как старого моториста уговорили, хотя глаз он с тех пор ни на кого не поднимал.
Всё бы хорошо, но Ардуг тогда вновь вспомнил о нас. Едва мы направились в сторону лагеря «Курая», как примерно в миле впереди, на берегу, заметили какое-то движение. Туликай-Ан глянул в свой бинокль и уже по выражению его лица я понял, что туда нам не пройти. Берег по дороге к нашим товарищам заполонялся демонами «безликого воинства». Там были и их горбатые боевые машины. Туликай наблюдал за противником несколько минут, затем он внимательно осмотрел отрог горы напротив — то самое место, откуда приходили к нам атакующие волны. Затем он засунул бинокль под жилет и резким движением руки показал всем новое направление. Наверное, в тот момент действительно не было иного пути: просто сидеть на берегу у воды и ждать, пока демоны до нас доберутся, было бы совсем уж глупо. Так мы направились на юг, к обгоревшим джунглям, с намерением взобраться на отрог и оттуда вновь оценить обстановку. Возможно — думали мы — нам удастся пройти тем же путём, каким ушла отброшенная нами первая группа демонов.
По дороге я отдал свои гранаты — они оказались у нас единственными — Туликаю и Путре, а Нанде велел найти сук покрепче и выдать его Вархису — опираясь на него, старику и идти легче, и сук можно использовать как дубину — всё же хоть какое-то оружие. Для Арзы и Свена у братьев нашлись матросские ножи. Таким образом, вся наша группа была вооружена. Но что мы могли сделать с таким жалким арсеналом? Нам тогда удалось, не смотря на задымление и нестерпимый смрад в начале подъёма, добраться наверх без приключений, даже Вархис с нами поднялся и не отстал, хотя заметно было, что силы его на исходе. Справедливости ради добавлю, что подъём оказался довольно гладким, вместо ступеней там предостаточно корней, а почва, не смотря на прошедшие ливни, была относительно твёрдой. Когда мы забрались повыше, воздух стал свежим, хотя и горячим — ветер с юга сдувал дым в сторону океана. Но там, наверху, мы вскоре столкнулись с демонами — почти в упор.
Почему-то в первый момент, ещё не успев испугаться, я подумал о клерикальных скопцах: а как бы они отреагировали, увидев такое существо? Но через мгновение меня накрыла волна страха. Тот страх живёт во мне и теперь, накатывая порой и терзая мою душу так, что я счастлив буду умереть… Но сначала я напишу об остальном — о том, что с нами дальше произошло на том тропическом острове.
